«Если», 1998 № 11-12 - Журнал «Если»

Вот она — лазейка! Знакомство инопланетянина с земными законами открывает для Колхауна множество перспектив. Он уже догадывается, как этим воспользоваться.

— Вы не можете меня судить, — заявил он самодовольно. — У вас не было права захватывать меня и переправлять сюда. Здесь я преступлений не совершал. Право предъявить мне обвинение имеет только штат Техас, где все и случилось.

Некоторое время инопланетянин молчал — видимо, размышлял. Колхаун возлагал надежду на его знание земной юриспруденции. Когда он заговорил, Колхаун уловил в его тоне нотки неуверенности.

— Раз ты у нас в руках, мы можем поступить с тобой по собственным законам.

— Значит, вы — нецивилизованная раса, — вынес вердикт Колхаун.

— Ты без нужды прекратил жизнь. Это считается преступлением на всех планетах.

— Возможно, но речь не об этом. Вопрос не в том, что произошло, а в том, кто имеет право подавать в суд. Твои соплеменники находились на Земле незаконно! Наш закон запрещает пересекать границы страны без соответствующего разрешения.

— У нас самые благородные намерения, — возразил инопланетянин. — Мы изучаем космическую аномалию — редчайшее явление во всей Вселенной. Это можно назвать «звездными вратами». Если мы окажемся правы, вас, землян, можно будет считать счастливчиками.

— Вы явились, чтобы похитить аномалию?

Колхаун ждал ответа, внутренне усмехаясь. Если дурни-инопланетяне клюнут на его крючок, он выпутается. Он видел, что инопланетянина задели его последние слова, но говорить о победе было рано. Он запустил еще один пробный шар.

— У нас есть старая поговорка, — молвил он. — «Сила не означает правоту».

— Быть может, это справедливо, — ответил инопланетянин. — Однако существует право сильного. Согласен, разница невелика, зато реальна. Будем реалистами: если бы мы вернули тебя на Землю и поручили суду штата Техас, суд превратился бы в фарс. — Инопланетянин помолчал. — Мы не такие простаки. Ты оказался бы среди тех, кто, подобно тебе, промышляет наркотиками или занимается коррупцией. Ложь, мошенничество, подкуп, вымогательство — все, что отвергается истинно цивилизованным обществом, рассматривается такими, как ты, в качестве допустимого средства.

Закончив тираду, инопланетянин снова смолк. Колхаун встревожился. Только что он был на коне: играя на этических принципах инопланетянина, он, как будто, имел шанс на успех. Теперь ситуация изменилась. Требовалось гораздо больше усилий, чтобы выкарабкаться из ситуации.

— Меня должны судить на Земле, — не сдавался он. — И не по чужому кодексу, о котором я не имею никакого представления.

Колхаун посмотрел на инопланетянина в упор. Никакого выражения он, конечно, разглядеть не мог, однако само колебание оппонента сулило надежду. Он рассудил, что настало время для тонкой подстройки. Ловкий мошенник, каковым он по праву себя считал, знает, когда забросить крючок.

— Рано или поздно вы перестанете прятаться. О каком доверии между расами можно будеть говорить, когда мои сородичи узнают, что вы лишили их соплеменника малейшего шанса на оправдание?

Инопланетянин размышлял недолго. Указав на коридор, он приказал:

— Возвращайся в свою камеру. Хотя ты — худший экземпляр, с каким нам приходилось встречаться на вашей планете, в твоих словах есть кое-какой смысл. Я потребую созыва Совета.

Жизнь в камере была ничуть не лучше, чем прежде, но выбора у Колхауна не было. Конечно, он мог в любой момент покинуть эту клетку, однако только в четырех стенах инопланетяне гарантировали ему безопасность и предоставили необходимый для выживания минимум благ. Не зная местного языка и обычаев, без друзей и каких-либо полезных навыков немыслимо соваться в чужой мир. К тому же он станет мишенью для родни убитого инопланетянина.

Тоскливое ожидание длилось около недели. Когда оно завершилось, Колхаун понял, что ждал не зря. Однажды утром, едва он проснулся, в камеру явился знакомый инопланетянин в сопровождении подобных ему существ.

— Тебе будет сделано предложение, — заявил инопланетянин. — Я выступлю переводчиком.

Колхаун согласно кивнул. Последовала долгая речь на чужом языке, после которой переводчик сказал:

— Совет согласен, чтобы суд состоялся по закону, который тебе известен.

— Значит, меня отправят обратно?

— Нет, мы поступим иначе. Мы соберем суд, максимально соответствующий земному. Судьи изучат твой язык и ваше право. Мы сверимся с вашими статутами и юридическими нормами, обратимся к прецедентам. Наш суд будет соответствовать суду штата Техас по всем параметрам, за исключением одного.

— Какого же? — осведомился Колхаун неожиданно пискляво.

— Председательствующий будет неподкупен. — Колхаун застонал.

— У тебя есть возражения?

Колхаун действительно возражал против такого поворота. У себя в Западном Техасе он никогда особенно не беспокоился о подобных мелочах. Любой суд можно было купить — вопрос только в сумме. Но свои возражения он излагать не стал, во всяком случае, пока. Важнее всего было заманить инопланетян в ловушку, после чего распять их на кресте коллективной совестливости. В таких ситуациях Колхауну не было равных. Обычно он выигрывал дела именно путем жульничества, как и говорил инопланетянин, однако и теперь, при честном судье, надеялся на победу, ибо знал кое-что, чего не ведали чужаки.

Прежде чем инопланетяне, устав от его молчания, потребовали ответа, Колхаун заявил:

— Возражений нет.

Дальше все шло гладко, и вскоре Колхаун пришел к выводу, что он выиграет процесс. Он уже планировал свои действия после суда. Когда все закончится и он вернется на Землю, став единственным человеком, знающим об инопланетянах, надо будет постараться использовать свои знания и опыт, чтобы отхватить жирный куш.

Он терпеливо ждал, надеясь на лучшее.

— Согласен, ваша честь, это выглядит мелочью, но таков закон штата Техас. Будьте любезны, загляните в техасский уголовный кодекс, статья 19, параграф 2.

— Вижу. Что дальше?

— Убийство квалифицируется как лишение обвиняемым жизни человека.

— Продолжайте.

— А теперь обратитесь к федеральному уголовному кодексу. «Под человеком подразумевается рожденное и живое человеческое существо».

— И что же?

— Разве непонятно, господин судья? Посмотрите на себя! Вы не люди, как и пострадавший. У вас нет выбора: вы обязаны удовлетворить мое требование и закрыть дело.

Колхаун усмехнулся. Он наблюдал, как судья-инопланетянин обдумывает его слова, терпя мучения в непривычной мантии.