Эпоха Опустошителя. Том X - Вел Павлов

в небе яркой проекцией. А вместе с ней мерцала и вся турнирная таблица обеих групп. Само собой, огромное количество имен потускнело, но кое-какие еще пылали, как и ослепительно сияли линии их нелегкого маршрута на Великой Сотне.

В левой группе красовалось всего четыре имени — Хвейз Блуждающий-по-Трупам, Джаар из старейшего ордена Кара Небес, Кассандра Танцующая-на-Крови и… Ранкар теперь уже просто с пометкой Безродный.

В правой же группе имена сложились тоже не лучшим образом — Меркар Укротитель-ста-Молний, Леандр из Великого дома Иан, Лика Лазарева с Земли и Серинити из ковена Изумрудной Тени.

Три номада, два аххеса, один иерихонец, одна представительница независимых сил и одна иномирянка.

Медленно, но верно Аронтир накрывало вечерними сумерками. На миг я остановился у выхода из зоны претендентов и вновь возвёл глаза к проекциям. По всем стандартам завтра каждый из кандидатов проведёт по одному поединку и уцелевшие пройдут в финалы своих групп, но, увы, до завтрашнего утра кое-кто может не дожить.

Жалел ли я о содеянном? Ни капли. Боялся? Конечно, боялся. Но боялся я не за себя и не за свою жизнь. Я боялся не сдержать собственного обещания. Боялся не спасти Фьётру. Я вполне мог провести ночь здесь, на арене, убегая и скрываясь. Однако за моей головой пришли бы даже сюда. Так что я не буду убегать и таиться как загнанный на охоте лось. Если так хотят, то пусть приходят ко мне домой. Пусть всё решится там.

Из зоны претендентов имелся всего-навсего один выход и именно за выходом располагалась парковка. Зачастую здесь родные и близкие ожидали участников, чтобы сопроводить их домой, но прямо сейчас территория пустовала. Точнее почти пустовала. В дальнем углу стоянки словно дерево на пустыре, ютился один единственный буревестник без каких-либо опознавательных знаков.

Кто-то заботливо свернул гербы на машине и… просто ждал. Я узнал не только артефакт, но и его водителя. Гримбрах гордо стоял в метре от своего рабочего инструмента и также просто ждал.

Проклятье! Я же ведь отдал приказ. Зачем глупить?

« Глупость и верность порой схожи, мой разоритель, — мягко изрекла Руна. — Не кори его за это».

Лишь по первой мне померещилось, что мы одни на парковке. Протест мерно запульсировал, и я невольно огляделся по сторонам. Слева, справа, наверху среди уровней и лож скрывались тени. Тени любопытных. За мной следили. Следили с того самого момента, как я покинул ложу. Враги? Друзья? Нейтральные силы? Если честно, то мне было плевать на всех. Сейчас я просто-напросто хотел вернуться домой.

— Зачем, Грим? Я же всех распустил и тебя в том числе, — тяжко выдохнул я, подходя к водителю. — Да и этот буревестник мой тебе подарок.

— Вы даровали мне новую жизнь, юный господин, — с робкой улыбкой на зеленоватом лице отозвался гоблин, учтиво отворяя передо мной двери. — Всё, что я имею, благодаря вам. И кем я буду, если отвернусь от вас в столь сложный час? Моя покойная матушка всегда твердила: «Относись к окружающим так, как они относятся к тебе». Я хоть и боюсь смерти, юный господин, но до встречи с вами я был пустым местом и едва сводил концы с концами. Так что если всё вернется на круги своя, то я ничего не потеряю.

«Он не лжёт, мой разоритель», — добросердечно заметила Истра.

Глупо. Очень глупо с его стороны, малышка.

— Балбес ты всё-таки, Грим, — покачал я головой, обнажая зубы в тёплой усмешке, а затем мягко захлопнув дверь, указал глазами вперед. — Сегодня поеду рядом с тобой. Заводи, что ли?

— Да! Сию секунду! — радостно просиял парень и будто ужаленный рванул за руль. — Сию секунду, юный господин!

Смеркалось. Аронтир всё быстрее погружался в объятия ночи. Поездка проходила в томительной тишине. Гримбрах хоть и пытался казаться спокойным, но, увы, скрыть нервозность до конца всё равно не сумел.

— Юный… господин, вы… вы позволите задать вам вопрос? — вдруг сумбурно осведомился гоблин, когда буревестник заехал на территорию Золотого квартала и до конца пути осталось не так долго.

— Сегодня можно, — хмыкнул весело я. — Так что валяй.

— Я… я видел, как вы сражались, юный господин… П-простите, но перед уходом я… подслушал разговор Хиры и Александра о вас и о том… что творится на Великой Сотне, — сбивчиво продолжил вещать парень, крепче сжимая пальцами руль. — Вы сражались как… как настоящий герой… Я видел! Так почему… почему с вами так поступили? Почему от вас все отвернулись? Что вы такого сделали, раз всё… обернулось подобным образом?

Надо же… Герой! Героем меня еще не называли.

— Времени у нас немного, так что буду очень краток, — спокойно заговорил я. — Так уж вышло, Грим, что два чересчур влиятельных дяди отыскали игрушку. Игрушка отказывается плясать под их дудку. Игрушка отказывается подчиняться. Игрушка считает, что он сам вправе решать свою судьбу. Однако обстоятельства складываются не в пользу игрушки, ведь имеется еще одна влиятельная тётя, которая левой рукой крепко ухватила игрушку за яйца, а в правой руке она цепко держит сердце игрушки.

С каждым моим словом глаза гоблина увеличивались, а под конец нашего пути он и вовсе посмотрел на меня с непониманием.

— Дядя… игрушка… тётя… яйца и… сердце… — повторил задумчиво он будто бы пытался разгадать ребус, но затем брови водителя подскочили вверх и тот разинул от осознания рот. — Юный господин, неужели… неужели вы… и есть та игрушка⁈

— В логике тебе не откажешь.

Буревестник внезапно стал замедлять ход и в поле зрения появилась моя резиденция, а миг спустя мой собеседник не удержался и неуверенно спросил:

— Юный господин, но кто… все остальные?

— Когда-нибудь ты обязательно всё поймешь, — спокойно хмыкнул я, отворяя двери, но под конец замешкался и снова посмотрел на парня. — У тебя есть близкие или же родные?

— Я сирота, юный господин, — нехотя отозвался гоблин, опуская глаза ниже.

— Тебе нравится Аронтир? — вновь поинтересовался я.

— Тут вполне неплохо, — честно отозвался парень.

— Сегодня ты поступил храбро, но весьма глупо, — чуть тише заключил я, а затем как ни в чем не бывало высыпал на сидение из пространственного перстня несколько тысяч золотых аур. — Если не желаешь проблем, то покинь столицу на несколько месяцев. Считай, что это награда за твой поступок и за твою верность.

Глаза водителя