Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых" - Франческа Фримантл

Чакры, нади, праны и бинду принято визуализировать лишь в той мере, в какой это служит целям того или иного конкретного упражнения. К примеру, в практике переноса сознания центральный нади может доходить только до уровня сердечной или пупковой чакры, и не ниже. В некоторых медитациях местоположение пяти будд в чакрах меняется, подобно тому, как подчас меняется их положение в круге мандалы. В техниках божественной йоги чакры зачастую визуализируются очень детально: на каждом лепестке лотоса помещаются определённые божества или мантры. Все частности — цвета, количества лепестков, слоги и т. д. — варьируются метода к методу, так что дать подробное описание тонкого тела, уместное во всех ситуациях, невозможно.

Тонкое тело — это внеформенность, обретающая форму, которую невозможно закрепить раз и навсегда. Форма эта рождается благодаря тому, что мы осознаем её, а йогические упражнения позволяют её видоизменять. Достигая совершенства, она становится телом божества, то есть нашим непосредственным восприятием самих себя как избранного божества, на которое мы медитируем.

ТОНЧАЙШИЙ ПЛАН

Описать тончайший план средствами человеческого языка ещё труднее. Изображают его в виде двух бинду — белого и красного, т. е. мужской и женской сущности, соединённых наподобие закрытого круглого ларца и помещённых в центре сердечной чакры. Этот символ именуется «неразрушимой бинду». В нём заключена основополагающая энергия жизни, тончайшая прана, поддерживающая тончайшее сознание, сущность которого — сияние. Прана здесь соответствует телу, служа сознанию опорой и средством передвижения. По своей сущности они неотличимы друг от друга, но функции их различны: прана связана с движением, а сознание — с осознанием.

Неразрушимая бинду вечна и неизменна. Она переходит из жизни в жизнь и не имеет ни начала, ни конца. Это основополагающая сущность нашего сознания и квинтэссенция жизни, непрерывность сияющего осознания. Это бодхичитта — пробужденное сердце-сознание. Это татхагатагарбха — сокровенная природа будды, которой все мы обладаем, но осознают которую лишь немногие.

Осознать её нам не удаётся потому, что ум наш постоянно занят плотным, внешним уровнем существования. Обыденное сознание не способно воспринять её; тонкие уровни проявляются лишь тогда, когда исчезают плотные. Для достижения тончайшего состояния необходимо, чтобы все относительно плотные аспекты праны и сознания вошли в центральный нади, а затем растворились в неразрушимой бинду в средоточии сердца. В момент смерти это происходит непроизвольно. Поэтому и говорится, что сияние смерти открывается всем разумным существам, но если они не привыкли к нему при жизни, то не узнают его и в момент смерти. Засыпая, мы всякий раз погружаемся на этот тончайший уровень, время от времени возвращаясь в тонкий мир сновидений, но затем опять впадая в сияющее состояние глубокого сна без сновидений. Поскольку распознать это сияние и спокойно пребывать в нём мы не можем, нам кажется, будто мы просто «теряем сознание». Но даже те, кто способен её распознавать, переживают встречу с сиянием во сне. Не столь глубоко и полно, как в момент смерти, поскольку во сне растворяется не вся прана: какая-то часть её продолжает циркулировать в теле, поддерживая дыхание и жизнь.

Считается, что краткий проблеск сияния является во время оргазма, при обмороке и даже при чихании, — но мы не обращаем на него внимания. В ваджраяне практикуется особая техника сексуального единения, развивающая этот потенциал с тем, чтобы энергия страсти и переживание блаженства обострили осознание и помогли прорваться сквозь все преграды на пути к пробуждению. С помощью этого метода и приёмов божественной йоги, относящихся к этапу «достижения совершенства», йогин или йогини, не претерпевая смерти тела, может сознательно пережить тот же процесс, что разворачивается при смерти и достигает кульминации в распознании сияния. Это и есть откровение дхармакайи — первоисточника жизни и всех явлений. Достигнув этого состояния, можно затем принять «тело формы» — либо тело божества в самбхогакайе, либо физическое тело в нирманакайе. Так последователь ваджраяны «проявляет трикайю» на пути ума и явлений.

Глава 10

ВЕЛИКОЕ СОВЕРШЕНСТВО

Трактат «Освобождение посредством слушания» принадлежит к традиции ньингма — древней школе, восходящей к учению, которое принесли в Тибет в VIII в. Падмакара и его единомышленники. Последняя глава части I нашей книги станет кратким введением в эту традицию, поможет вам ощутить её особый дух и познакомит с присущими ей чертами и терминами.

Прежде всего, путь в традиции ньингма подразделяется не на три яны, описанные в главе 1, а на девять.[103]  Первые две именуются шравакаяна («путь слушателей») и пратьекабуддаяна («путь одиноких будд»); они соответствуют уровню хинаяны. Третья — бодхисаттваяна («путь бодхисаттв») — эквивалентна махаяне. Оставшиеся шесть представляют собой различные ступени ваджраяны. Как в древней, так и в более новых традициях все тантры подразделяются на внешние и внутренние. Во всех школах выделяется три класса внешних, или низших, тантр: крийя («ритуальное действие»), чарья («поведение» или «образ жизни») и йога («единение»). В системе ньингмы эти категории тантр образуют четвертую, пятую и шестую яны, а класс чарья, служащий мостом между крийей и йогой, именуется также убхайя (буквально — «обоих видов»). В новых школах (кагью, сакья и гелук) признаётся лишь одна категория внутренней, или высшей, тантры: ануттарайога («наивысшая йога»). К этому классу принадлежат такие широко известные тантрические тексты, как «Гухьясамаджа», «Чакрасамвара», «Хеваджра» и «Калачакра». В традиции ньингма класс внутренней тантры подразделяется на три завершающие яны: махайога («великая йога»), ануйога («дальнейшая йога») и атийога («трансцендентная йога»).

Махайога посвящена этапу «творения», ануйога — этапу «достижения совершенства», атийога же выводит практика за пределы обеих этих стадий медитации. Атийога включает в себя особое учение, связанное именно с традицией ньингма и известное, главным образом, под своим тибетским названием «дзогчен», что означает «великое совершенство». Оно состоит из трёх разделов, посвящённых, соответственно, сознанию, пространству и особым наставлениям,[104] разъясняющим мировоззрение дзогчен и практические способы его достижения.

К сожалению, оригинальных санскритских трактатов, повествующих о дзогчен, до нас не дошло или, по крайней мере, пока не обнаружено, и даже само название этого учения встречается только в тибетских текстах.[105] Многие тексты были открыты как термы; они изначально написаны на тибетском и не имеют санскритских аналогов. Очевидно, это учение получило развитие и было значительно усовершенствовано в Тибете, но зародилось оно, по всей вероятности, на северо-западной окраине Древней Индии, в районах, входящих ныне в состав Афганистана и Пакистана. Эта местность была не только великим оплотом тантры и родиной Падмакары, но и зоной взаимодействия многих культур. Мусульманские захватчики покорили её несколькими веками раньше, чем прочие территории Северной Индии, поэтому не удивительно, что от бытовавших здесь традиций почти ничего не сохранилось.

Дзогчен — это учение о совершенной прямоте и простоте, ведущих к самому средоточию проповеди Будды. Это плод тончайших и глубочайших прозрений в основополагающую природу реальности и сознания. Продвигаясь по буддийскому пути, мы снова и снова находим методы, призванные дать нам тот или иной специфический опыт, но как только мы усваиваем этот опыт, нам напоминают, что это ещё не конец и для того, чтобы двигаться дальше, нужно отказаться от достигнутого. Привязанность к совершенному овладению той или иной ступенью подобна жизни в мире богов: это не полное освобождение. Дзогчен всецело полагается на вечносущую реальность природы будды

Он категорически отрицает всякое различие между сансарой и нирваной, невежеством и мудростью; он уничтожает все ориентиры, разрушает всякую двойственность и устраняет границу между объектом и субъектом всякого опыта. Яркое выражение этот принцип находит в свирепой и неукротимой энергии гневных божеств.

Техника дзогчен — это непосредственное «нисхождение» от сознания гуру к сознанию ученика, указывающее последнему на истинную природу сознания. В своей истинной сущности сознание всегда остаётся неизменным и никоим образом не зависит от входящих в него и покидающих его впечатлений. Так что если мы научимся пребывать в этом состоянии, не отвлекаясь, никаких других методов не понадобится. Но только лишь уловить проблеск этой квинтэссенции сознания недостаточно: необходимо научиться поддерживать её осознание постоянно, а это гораздо труднее. Этой цели и служат методы двух других внутренних тантр — махайоги и ануйоги, опирающиеся на основание, подготовленное предшествующими шестью янами. Правда, некоторые учителя дзогчен полагаются только на атийогу, в которой имеются особые методы углубления и закрепления обретённого откровения. Но для этого необходимо, чтобы и учитель, и ученики обладали исключительными качествами и мощной кармической связью именно с этим подходом.