Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка

“Жизнь коротка, хотя я скрываю это от своих детей. / Жизнь коротка, и я сократила свою”, – начинается оно, словно заклинание, и заканчивается еще через пятнадцать коротких строчек. По словам Алама, Рупи Каур “на самом деле не великий поэт, но это не значит, что она не имеет огромного влияния. Она обнаружила некие перемены в том, как формируется вкус, и в том, как распространяются вещи”. “Искусство приспособится к тому, чтобы соответствовать промежутку внимания современной жизни”, – продолжил он.

Немаловажна и эффектная внешность Каур: на многочисленных селфи, которыми наполнен ее аккаунт в Инстаграме, запечатлены удлиненное лицо, четкая линия подбородка и огромные выразительные глаза. В последние годы она чередует стихи-изображения с автопортретами, в большинстве случаев специально позируя (а не делая обычные случайные снимки) и используя макияж и изысканные наряды из области высокой моды. Физическое преподнесение себя она приравнивает к своему искусству, и не каждый автор способен на это или имеет такое желание. (Мы все неравны в самой человеческой оценке красоты, которая представляет собой алгоритм другого рода.) Обязательно ли быть привлекательным, чтобы стать успешным художником? Конечно, нет, но это помогает, особенно в эпоху Инстаграма.

Каур и ее поэзия обладают максимальным контентным капиталом. Она в равной степени является как инфлюэнсером, так и поэтом – две стороны, которые в ее случае не аннулируют друг друга, а взаимно усиливают: она стала популярным инфлюэнсером отчасти благодаря своей поэзии, а ее поэзия популярна отчасти благодаря ее стабильной онлайн-платформе. Та же динамика справедлива и для Патрика Джанеля как фотографа: мы не обращаем внимания на его мастерство из-за его стиля жизни – и, возможно, для такого писателя, как Шон Тор Конро, выпустившего в 2022-м роман Fuccboi, который перенял язык социальных сетей и текстовых сообщений с их обрывистыми афористичными строчками и цифровым сленгом. Личный аккаунт Конро в Инстаграме заполнен угрюмыми селфи с дымящейся сигаретой, которые напоминают обложку его романа, документируя и драматизируя жизнь автора в духе “биографа плохих парней”. Искусство всегда подразумевало определенную публичность, однако в Мире-фильтре идеальный образ является его необходимым условием.

Каур осознает, что Инстаграм оказывает эстетическое давление на ее работы, привлекая к одним темам больше внимания, чем к другим. В 2017 году в интервью Entertainment Weekly она сказала: “Больше всего в Сети меня любят за стихи о любви и за душевную боль”. А вот стихи, к примеру, о сексуальном насилии получают меньше лайков. В какой-то момент она попробовала целый месяц писать только на эти основные темы, и число ее подписчиков возросло. Но, по ее словам, при этом не ощущалось подлинности. Человек искусства должен активно противостоять стимулам социальных медиа, бороться с постоянным искушением давать аудитории то, на что она чаще всего кликает (не забывая о том, что лента в равной степени манипулирует аудиторией при принятии ею собственных решений). “Погружаясь слишком глубоко, вы позволяете идеям извне изменить то, что вы хотите создать, и то, что вы хотите написать”, – говорит Каур. Постоянное пассивное потребление социальных сетей привело к отсутствию глубокого самоанализа, и Каур это признает – пусть даже ее работа использует это в своих интересах, выдавая банальности за прозрения: “Мы настолько сцеплены с сетью, что почти не сцеплены с собой”, – утверждает она. Согласно некоторым интервью, в телефоне Каур нет социальных сетей, и, подобно многим знаменитостям, она наняла команду сотрудников для управления своими реальными аккаунтами, отделив себя от собственного онлайн-присутствия, но продолжая, впрочем, извлекать выгоду из намека на близость.

В любой оценке социальных медиа как противоположности искусству кроется элемент элитарности. Не у всех есть доступ к традиционным, более приемлемым путям создания искусства: университетам Лиги плюща[71], литературным журналам, галереям Челси[72]. Убедительный образ или присутствие в интернете может привлечь первоначальную аудиторию, подтвердить уровень установленного интереса, который некоторым творческим личностям незачем демонстрировать, и прорваться в эту закрытую экосистему. Возможно, читателей привлечет доступность фигуры творца в Сети, творца-как-инфлюэнсера. Например, миллионы людей ценят творчество Каур настолько, что покупают ее книги и подписываются на нее в Инстаграме, а ее стихи-изображения набирают сотни тысяч лайков. За последние годы потребление поэзии в целом выросло: с 2020 по 2021 год посещаемость сайта Poets.org взлетела на 25 %, а продажи поэтических сборников увеличились – например, в Великобритании продажи поэзии поднялись на 12 % с 2018 по 2019 год. Возможно, отчасти это связано с тем, что интернет поощряет потребление небольших фрагментов текста, хотя в равной степени причиной может быть и хаос последних нескольких лет, побуждающий людей к духовному созерцанию. При этом найти литературную поэзию – то есть поэзию, принятую в элитных учреждениях, – по-прежнему легко; она сосуществует с инстапоэзией, хотя обычно отличается гораздо более низкими показателями продаж.

В литературном контексте я ценю творчество Мён Ми Ким, американской поэтессы корейского происхождения, родившейся в 1957 году. Некоторые из стихотворений Ким можно было бы с равным успехом вписать в картинку в Инстаграме, но они не так легко поддаются прочтению. Ее стихотворение “[накопление земли]” представляет собой сетку расположенных в три колонки выражений, которые следует читать динамично и в любом порядке – например, “подсчет стад во владении”, “враги, захваченные в войне”, “вынашивание детей”. Эти обороты вызывают ощущение древности и доисторической эры человечества, но не фиксируют его. Агрессивная фрагментарность ее поэзии обращается к фрагментарности языка современной эпохи. В другом коротком (с другой стороны, возможно, бесконечном) стихотворении “[Вступление: Каким образом имена]” она предлагает масштабную деконструкцию в нескольких строках: “Каким образом имена применялись к вещам. Фильтрация. Не каждое примененное слово продолжает существовать”. (Прошедшее время в первом предложении поначалу не обращает на себя внимание, а затем щемит душу.)

Откровенная ясность и простые банальные выводы или лингвистические сложности и необходимость смириться с неопределенностью: один эстетический подход не лучше и не хуже другого; это просто разные варианты. Однако в Мире-фильтре мы сталкиваемся с культурной средой, которая неизбежно отдает предпочтение первому перед вторым, потому что такой подход более эффективно осуществляется через алгоритмические каналы, а вне этих каналов у авторов остается все меньше и меньше возможностей для доступа к аудитории, необходимой, чтобы выжить в такой капиталистической среде. Будь то Твиттер, Инстаграм, ТикТок или Amazon – творец всегда противостоит невидимой силе. Он может преданно следовать собственному видению, возможно, в ущерб масштабу вовлеченности и будущему потенциалу заработка, или угождать и лентам, и аудитории – создавать что-то исключительно наподобие стихов о любви и разбитом сердце и надеяться выжить в качестве инфлюэнсера, опираясь на контент спонсоров или продавая рекламно-сувенирную продукцию, если само его искусство