Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 11. Часть 2 - Максим Гаусс

сработавшей ловушки, духи как будто бы стали осторожнее и замедлились. Теперь моджахеды уже не бежали за мной, будто в закрывающийся магазин за пивом. Налицо результат работы иностранных инструкторов — видать и впрямь, последние полгода «недодавленная» советскими войсками афганская оппозиция времени зря не теряла. Но все равно, их уровень безнадежно отставал от того, что дали нам.

Само собой, опыта применения уроов обучения не было. Неудивительно, что такой подход и меры предосторожности не уберегли их от срабатывания второй ловушки — интересная все-таки судьба у самой обыкновенной консервной банки, брошенной тут кем-то после использования. Ей воспользовались дважды.

Это хорошо. Но были и удручающие моменты.

Я заметно устал. Дыхание заметно сбилось, появилась одышка. Учитывая мой возраст и серьезную подготовку, это как-то не вписывалось в реальность. Но, тем не менее, получалось именно так. К тому же, меня слегка мутило. В ушах еще раздавался далекий звон — все это последствия контузии.

Боль, рассеивающее действие которой все чаще напоминало о себе, не давала сосредоточиться. Это сбивало темп и мешало рационально думать, принимать взвешенные решения. Пожалуй, в этом времени в такую ситуацию я ещё ни разу не попадал. Это и не ранение, это взрывная физическая травма.

Да, я чертов везунчик. Из многих передряг, что со мной уже случались в Афганистане и Сирии, я выходил так, что и хваленому американскому Рэмбо можно курить в сторонке. Серьезно. Оглянись назад — как я через столько всего прошел? Но здесь и сейчас, обстоятельства были совсем иные…

Дважды я устраивал засады, используя подствольный гранатомет — первый раз чуть промазал, зато второй раз накрыл знатно. Порядка пяти человек оказались в зоне поражения.

Дожидаться результатов не стал, метким выстрелом зацепил ещё одного, после чего скрылся. Бежать по прямой — чревато. Духи наверняка понимают, куда я бегу и почему именно в том направлении. Знают, что с той стороны гор старая застава. Нужно переиграть их.

Воспользовавшись моментом, пока противник потерял меня из виду, я круто взял правее, направившись на юг. Затем еще правее. Грамотно использовал рельеф местности. ГНа небольшом спуске не удержался, соскользнул в какую-то расщелину, едва не выронив автомат и не сломав руку.

Мне нужно как можно быстрее и незаметнее уйти из сектора видимости — кажется, пока получается. Вот только при падении, боль в спине прострелила с такой силой, что аж в глазах потемнело. Меня скрючило от боли. Тут уж я не выдержал, свалился за какой-то камень и вскрыв АИ-1, быстро использовал имеющийся у меня шприц-тюбик промедола.

Это поможет, но насколько эффективно — я не знаю. Надеюсь, что хватит. Я и не помню, чтобы ранее получал такие травмы. Контужен был не один раз, но там как-то без серьезных последствий все проходило. Да и экипировка была иной, медицина лучше — аптечки мы покупали на свои кровные, стандартное не использовали.

Лежа за камнями, я слышал далекие голоса моджахедов — они что-то кричали, ругались. Вероятно и впрямь потеряли меня из вида и теперь решали — как быть и что делать дальше. Шли минуты, голоса то удалялись, то приближались.

А я, собравшись с силами, кое-как поднявшись, пошел дальше, используя укрытия, удаляясь все дальше и дальше от того места.

Боль и впрямь отступила, я ее практически не чувствовал. Впереди следовал достаточно большой открытый участок — тут меня могут заметить. Либо выждать, либо проскочить прямо сейчас.

И вдруг, в самой, казалось бы, непримечательной скале, я заметил широкий вертикальный разлом, скрытый за большим валуном. Подойдя ближе, я различил на земле старые потускневшие гильзы от автоматов Калашникова и несколько консервных банок. Возможно, это духи. А может и наши.

Кто бы это ни оставил, он был тут давно. Не меньше года назад точно.

Не став рисковать быть обнаруженным, я решительно протиснулся в узкий проход. За ним открывался настоящий грот, из которого шел лабиринт пещер и узких проходов.

Поначалу было тесно и темно. Света у меня толком и не было, лишь пара ламп химического света, которые я по-привычке таскал с собой. Активировал одну из них. Тусклый желтый свет выхватывал из мрака низкие, неровные своды. Воздух был спертым, пахло сыростью, пылью и чем-то тяжелым и сладковатым — вскоре я понял, чем.

Пещеры оказались пустынными и заброшенными. Это были голые каменные мешки, покинутые, судя по слою пыли, давно. Лишь кое-где валялись свидетельства недавнего прошлого: пустые, рассохшиеся деревянные ящики из-под патронов, обрывки грязной верблюжьей шерсти, ржавые банки от тушенки — не арабской, а самой обычной, армейской, видимо, трофейной. В одном из ответвлений я чуть не напоролся на растяжку — бледная, почти невидимая в пыли проволока, уходящая в груду камней. Сработал на чутье, остановился в сантиметре от нее.

А потом я наткнулся на него. В глубокой нише, сидящий прислонившись к стене. Труп. Вернее, то, что от него осталось. Полусгнившая форма без знаков различия, обтягивающая коричневый скелет. Кожа на лице высохла и почернела, втянувшись в оскал черепа. Рядом валялся старый АКМ с проржавевшим стволом. Судя по всему, этот бедолага пролежал здесь не меньше года. Бывший свой? Пленный? Или заблудившийсь душман? Нет, не душман точно — форма советская, обувь тоже. Да, собственно, теперь это уже и неважно.

В нагрудном кармане я заметил торчавший бардовый кончик военного билета. Выудил, осмотрел.

— Литвинов Артем Геннадьевич! — глухо и тихо пробормотал я, глядя то на документ, то на останки скелета. — Как тебя сюда занесло⁈

Эта могила в камне навевала тяжелые мысли, но давала и надежду — если сюда давно не заглядывали, значит, я на верном пути. Бродил долго, минут сорок. Ориентировался по компасу, хотя тот иногда чудил. Ориентировался с некоторым трудом, дважды натыкался на тупики и потому возвращался обратно.

Продвигаясь по одному из восходящих тоннелей, я наконец увидел впереди свет. Не искусственный, а солнечный. Осторожно подкравшись, я понял, что нахожусь на другом склоне горы. Тот самый выход, который вел прямо к старой заставе.

Выбравшись наружу, я замер, ослепленный светом и пригнувшись за камнями. В трех сотнях метров ниже и правее меня, в небольшой долине, стояли несколько полуразрушенных одноэтажных зданий из серого камня обмазанного глиной. Рядом — покосившаяся вышка. Все обнесено забором из разнокалиберных камней. Это и была та самая застава, брошенная достаточно давно уже. Признаков человека там не было.

Под прикрытием скал и редких кустов я торопливо спустился вниз. Продолжал анализировать, осматривать территорию. Там было пусто, лишь ветер гонял по двору клочки бумаги, да