Князья Севера - Маркус Кас

class="p1">Тащить с собой чудом спасенную принцессу я категорически отказываюсь. Тем более что придется оставить тут почти всех. Каритский не отходит от постели сестры, да и нога у него не вылечена. Богдан смотрит на меня таким волком, что лучше его пока не трогать.

От обдолбанного прорицателя толку нет. Еще убежит куда-нибудь в лес, корешки искать. Надеюсь, дома его смогут исцелить от этой дряни. Олег только руками разводит, не его специализация.

— Я пойду с тобой и точка! — орет на меня Ольга, краснея от возмущения.

— А сила у тебя есть? — привожу я последний аргумент.

Девушка тут же замолкает, кусает губы и с сожалением признается:

— Нет, все истратила на воплощение. Нельзя было, пока не восстановилась, но когда начали стрелять, я даже и не подумала. Зачерпнула слишком много. Но если мне…

— Нет, ваше высочество. Я очень благодарен тебе за желание помочь, но я не знаю, что ожидать. Будь все здоровы и на ногах, тогда возможно справились бы с почти любой угрозой. Но сейчас безопаснее оставаться под под присмотром ярла и его людей.

— Но если ты говоришь, что это его сын…

— Не думаю, что ярл был в курсе. Слишком уж удивился нападению. И точно расстроился из-за старшего. Даже если он замешан в твоем похищении, то убивать тебя он не собирался. В отличии от стрелка. Тебе же надо восстановиться. Если погода не изменится, это наш единственный шанс вызвать подмогу.

С трудом, но мне удается уговорить неугомонную наследницу сидеть тихо и не ввязываться в новые приключения. Потом с не меньшим трудом я уговариваю Магнуса отойти от Илены и отправиться со мной.

Олега упрашивать не нужно, хотя я очень не хочу оставлять друзей без целителя. Меня прямо таки разрывает, но все таки забираю его с собой. Слова о спасении до сих пор звучат в голове. Если родители ранены, то им нужна помощь целителя.

Магнус, согласившись, тут же решает новую проблему — то, что нас не хотят выпускать ради «нашей же безопасности». Он просто предлагает остановить его, крутанув перед рожами северян топором.

Получается пафосно, но срабатывает. Нам выделяют какой-то замызганный грузовичок и мы мчимся на восток, куда тянет меня маяк. И только по пути Магнус все же задает вопрос, зачем мы туда едем.

Сознаваться в причине нашего приезда мне тяжело. Но северянин, без лишних вопросов вписывающийся за нас и оказывающий любую помощь, заслуживает того.

Реакция у него выходит бурная. Магнус тормозит так резко, что я влетаю лбом в приборную панель, мгновенно набивая шишку. Северянин до скрипа сжимает руль в огромных ручищах и какое-то время молчит, глядя в серое небо.

— Что же, мой отец догадывался об этом, — вздыхает он, когда его отпускает злость. — Что вы не просто так приехали. Но чтобы такое… Почему нельзя было сразу сказать? Мы же союзники! Неужели вы думали, что обратись вы к ярлу, он…

Он сам замолкает, сообразив, что мы как раз на земле одного из ярлов. И именно тут происходит хрен знает что. И в этом замешан ярл, его сын и еще демоны знает кто. Его протест сам по себе прекращается и северянин жмет на газ, ускоряясь.

Больше мы не разговариваем, каждый думая о своем. Магнус хмурится, я пытаюсь хоть немного расслабиться в этой тряске, а Олег только хмыкает.

На меня накатывает полудрема, но как только мы приближаемся к небольшой деревне у подножия горы, я даже подскакиваю от яркой вспышки. Сердце неприятно стягивает, когда мы выходим у невзрачного низкого дома.

За ним большой амбар, дальше вспаханное поле и какие-то хозяйственные постройки. Огромная псина вылетает из будки и заходится в лае, натянув цепь. На шум из дома выходит дедок, древний, но еще не дряхлый.

Коротким криком он затыкает пса и с улыбкой подходит к нам.

— За чужаками приехали? — обращается он к Магнусу. — Я то все думал, когда Свейн уж их заберет. Не подумайте, что жалуюсь, но у меня и без того забот много, еще приглядывать за болезными…

— Где они? — слишком резко спрашиваю, не сдерживаясь.

— Так в доме, проходите, — дедок кивком приглашает идти за ним и возвращается в дом.

С нарастающим предчувствием чего-то гадкого, я опережаю всех и буквально влетаю внутрь, оглядываясь. За дверью оказывается просторное помещение, объединяя кухню, гостиную, прихожую и, похоже, спальню, судя по большой кровати в дальнем углу.

У измазанной сажей большой печи стоит накрытый стол. И там, на лавке, уплетая суп из мисок, сидят мои родители. Пусть и одетые в лучших традициях местной моды, но в общем целые и невредимые. Если только слегка осунувшиеся и немного бледные.

Я шумно выдыхаю, уже в красках представив их хладные тела. Да чего я только не напредставлял себе за это время. Они дружно отрываются от еды, увидев меня.

— Ну слава богам, я вас нашел, — иду к ним с улыбкой.

Они оба смотрят на меня с искренним непониманием и я чуть замедляюсь, чувствуя неладное.

— Извините, а вы кто? — робкий голос матери заставляет меня споткнуться на ровном месте. — Мы разве знакомы?

Глава 23

— Мам, пап? — совершенно по-детски реагирую я.

Боги, пусть это будет какая-нибудь шпионская игра. Очень хорошая игра. Но я по их лицам вижу, что они не притворяются. Ни капли узнавания во взглядах. Они переглядываются и отец качает головой.

— Извините, но я не понимаю, — он хмурится и сутулится, растеряв всю выправку, которую я помнил. — Кто вы?

И есть что-то еще. Неприятное ощущение неправильности. До меня доходит запустить силу и внимательнее присмотреться. Их тела оплетены плотной сетью чужой силы. Причем, как мне кажется, трех разных сил.

Но вся она холодная, тяжелая и мрачная. Сейд. Самое большое средоточие прямо внутри головы, где плетение вихрится и сбивает с концентрации. Меня буквально отбрасывает от них, но я успеваю увидеть еще кое-то.

Под этой сетью, у самого сердца, засела какая-то мерзость и жадно поглощает энергию, жизненную энергию. Времени и правда почти не осталось. Передо мной едят суп почти что трупы.

— Мы пришли забрать вас домой, — хмуро отвечаю отцу и перевожу взгляд на Олега. — Можешь прощупать, что с ними? Только аккуратно, мне не нравится та дрянь, что на них прицепили.

Целитель кивает и идет к родителям, а я набрасываюсь на дедка:

— Рассказывайте, откуда они тут?

Он бледнеет, глаза бегают и старик сжимается, не понимая, что он сделал не так.

— Так я же как велено все делал, господин, — растерянно