Поглощенные Грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

— Зависит от обстоятельств. Чей это член?

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, и улыбается.

— Твой, Куинни. На веки вечные. Хотя, если ты немедленно не уберешь руку с моих «королевских драгоценностей», то будешь есть на завтрак очень подгоревшие яйца.

Я отпускаю его, ухмыляясь, как маньяк, наблюдая, как он заканчивает с приготовлением завтрака. Я едва замечаю, как открывается дверь камбуза, пока Раф не поднимает голову и не рявкает что-то на быстром итальянском.

— Gesù Cristo, — бормочет он, проводя рукой по волосам.

— Действительно, Gesù Cristo.

Как бы мне ни нравилось жить с Рафом, мне не нравится делить наш дом с кучей людей на его содержании. Он не стал снова открывать яхту как бар, но все равно, чтобы поддерживать ее на плаву, требуется дюжина членов экипажа.

— Раф, нам нужно переехать.

Он хмуро смотрит на меня.

— Но мне нравится, когда между тобой и всеми остальными океан.

Я смеюсь.

— Да, но это постоянный головняк. Кроме того, как я могу разгуливать голышом, если есть шанс столкнуться с старшим помощником командира судна в гостиной?

— Ты хочешь разгуливать голышом?

— Угу.

Он замолкает, пробегая глазами по подолу его толстовки.

— Тогда мы начнем искать.

Боже, может, я больше и не обманываю мужчин ради денег, но их, конечно, легко одурачить другими способами.

Думаю, это было скрытое благословение, что последняя попытка Данте что-то сделать на этой земле разнесло порт в пух и прах. Это дало мне дополнительные три месяца на переделку бара и казино на утесе в Дьявольской Яме, и, должен признать, получилось шедеврально.

Мы решили перестроить здание еще на тридцать метров выше уровня моря, что позволило обезопачить нас от будущих взрывов и предоставить посетителям совершенно беспрепятственный вид на горизонт через панорамное окно. Интерьер оформлен в фирменном стиле Рафаэля Висконти. Лучшие покерные столы, обтянутые бархатом, самые глянцевые рулетки и полностью укомплектованный бар, где подают все когда-либо выпущенные выпуски Клуба Контрабандистов, даже самые редкие.

Однако из-за одной рыжеволосой красотки я все еще пью водку и делаю глоток как раз в тот момент, когда плечо Анджело касается моего. Я смотрю на опускающееся за горизонт солнце и сдерживаю ухмылку. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что мой брат кипит от злости, у него такая манера дышать, как у носорога, когда он на грани того, чтобы что-нибудь разбить.

Его тон холоден как лед.

— Это худшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову.

Я лениво оглядываю гостей, проходящих через двери и любующихся видом.

— Правда? Все выглядят так, словно отлично проводят время.

— Ты же знаешь, я не это имел в виду.

— Я разделяю мнение Анджело, — раздается шелковистый шепот слева от меня. Я поворачиваюсь и встречаю самодовольную ухмылку Тора. — Это совершенно ужасная идея, cugino, и мне чертовски это нравится.

Да, ему нравится, потому что мы наконец-то пришли к соглашению. Я получаю треть Бухты, а он сорок девять процентов от моего нового блестящего бара на утесе.

— Тебе не понравится, когда ты будешь уворачиваться от пуль, придурок, — Анджело бормочет себе под нос и смотрит в сторону лифта. — Кстати, где моя жена?

— Ходила по магазинам с... Пенни, — я чуть не говорю «с моей», но останавливаю себя. К сожалению, она не моя жена.

Пока.

— Мне не нравится, когда они тусуются вместе.

Теперь я пронзаю его обжигающим взглядом, раздраженно подергивая пальцами.

— Почему?

— Потому что она учит ее разным вещам.

— Например?

— Например, как играть в Блэкджек. Теперь у Рори это хорошо получается, — он отпивает из своего стакана с виски, его глаза мрачнеют. — Скажи мне, почему я проигрываю каждую раздачу, которую мы разыгрываем? Что-то здесь не так.

Мы с Тором обмениваемся удивленными взглядами. Анджело редко играет в азартные игры и, вероятно, даже не знает, что такое подсчет карт. Но я не доношу на свою невестку. На следующей неделе мы начинаем новый сезон «Настоящие домохозяйки Атланты», и, блять, я не буду смотреть этот сериал в одиночестве.

Я украдкой смотрю на часы и провожаю взглядом Анджело до лифта. Пенни, Рори, Рэн и Тейси весь день ходили по магазинам, а потом провели вечер, принаряжаясь в доме моего брата. Моей девочки не было всего несколько часов, но мне уже не терпится увидеть ее, почувствовать, поцеловать. Боже, такими темпами я даже соглашусь пялиться на нее, как влюбленный придурок, с другого конца комнаты.

Двери лифта звякают, и из них доносится знакомый смех. Я поворачиваюсь и смотрю, как Пенни и девочки входят в комнату.

Следующий вдох застревает у меня в горле. Она еще даже не сняла шубу, но я уже могу сказать, что вид у неё потрясающий. Золотые кольца, большие рыжие волны и облегающее платье на несколько оттенков темнее. Ее взгляд обводит комнату, затем останавливается на мне.

Ее улыбка раскалывает мое сердце надвое.

Сжимая покерную фишку в кармане, я ставлю стакан и подхожу поприветствовать ее, затем наклоняюсь для поцелуя, и крепче сжимаю ее затылок, когда она отстраняется.

— Плюс чаевые, — бормочу я, украдкой крадя еще один. — И НДС.

Я краду третий поцелуй, чувствуя ее улыбку на своих губах.

— Здесь очень красиво, — говорит она, отходя полюбоваться видом. Я следую за ней, как щенок, наслаждаясь тем, как низко висящее солнце отбрасывает золотистый отблеск на ее лицо и заставляет блестеть тени для век. — Но я в замешательстве. Это ведь не ночь открытия?

Я подхожу к ней, собственнически обнимая ее за талию.

— Не совсем, Куинни, — я оглядываюсь вокруг, затем тяну ее в нишу. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

Ее лицо вытягивается.

— О боже, что ты наделал...

Я беру ее за подбородок и целую в губы. Это мой новый, приятный способ заставить ее замолчать. Всегда срабатывает как заклинание.

— Ты видишь всех этих мужчин здесь? Они все для тебя.

Она хмурится.

— Ты меня сводничаешь?

— Дела идут не так уж плохо, — пока что. — Я имею в виду, что они выстроились в очередь для посещения Grotto. Подумал, что ты, возможно, захочешь сначала немного поразвлечься с ними.

Ее глаза расширяются, и она оглядывает комнату, как будто видит ее в новом свете.

— Серьезно? — она подходит ближе и понижает голос до театрального шепота. — Ты хочешь сказать, что я могу жульничать и обмануть здесь любого?

— Вытряси из них всё дерьмо, детка.

— Но я же стала правильной.

Я недоверчиво смеюсь.

— В тебе нет ничего правильного. Никогда не было и не будет.

Она пристально смотрит на меня, ее шок сменяется волнением.

— Но что, если...

— Этого не случится, — хотя я не видел Габа с тех пор, как он, прихрамывая, вышел из церкви, его люди здесь в полном составе. Со своими шрамами, татуировками и угрожающими хмурыми взглядами они ужасно стараются слиться с целями, но, тем не менее, они здесь. Конечно, я тоже буду следить за ней, как ястреб. Мне не о чем особо беспокоиться — я проверил всех игроков. Это авантюристы-ловкачи, а не профессиональные преступники. Они попытали счастья в одном из наших казино, потому что думали, что это сойдет им с рук, а не потому, что думали, что смогут постоять за себя, если их поймают.

— Я не могу поверить, что ты это сделал, — визжит она, обхватывая меня руками за плечи и толкая дальше в нишу. Она целует мою шею, прокладывая себе путь к подбородку и рту. Ощущения ее мягкого тела, прижатого к моему, достаточно, чтобы у меня появился стояк школьника.

— Я люблю тебя, — шепчет она, когда добирается до моего уха.

И что думаете? Этого достаточно, чтобы моя кожа, блять, запылала.

Напротив меня Анджело ерзает на своем месте. Он поднимает виски к губам, но опускает его обратно, не сделав ни глотка.