Записки профессора - Юрий Петров

(Более подробно о различных катастрофах – и авиационных и других – и обо всех интересных перипетиях их расследования рассказано в уже упоминавшейся книге: Петров Ю. П. «Расследование и предупреждение техногенных катастроф», издательство «БХВ-Петербург», 2007.)

Трудность, стоящая на пути практического применения научных открытий, сделанных в СПбГУ, заключается в том, что разработанные в СПбГУ методики и алгоритмы, повышая достоверность и надежность расчётов, требует от работников проектно-конструкторских организаций хотя и не большой, но всё же дополнительной работы.

Далеко не все готовы добровольно принять на себя дополнительный труд. Хотя СПбГУ на своем факультете дополнительного профессионального образования (один или совместно с другими вузами) вполне мог бы провести подготовку и обучение работников проектно-конструкторских организаций методам расчётов, страхующих от аварий, но вряд ли можно рассчитывать на то, что эти работники приедут добровольно. Здесь необходимы организационные меры со стороны Авиапрома, Госавианадзора и других властных организаций, заинтересованных в безопасности техники, уменьшении числа аварий и катастроф, сбережения жизни людей. К сожалению, эти властные организации реагируют медленно или совсем не реагируют.

Не менее медленно работают и университеты. Письмо вице-премьеру (он же глава Авиапрома) С. Б. Иванову о необходимости дополнительной подготовки и обучения специалистов усовершенствованным методам расчёта было готово в апреле 2007 года. 27.04.07 г. оно было обсуждено и поддержано Научно-техническим советом БГТУ. К письму была приложена программа обучения и перечень уже подготовленных учебных пособий. Осталась немного: проректору по научной работе БГТУ или СПбГУ утвердить сопроводительное письмо, подписать его у ректора и послать письмо вместе со всеми материалами вице-премьеру С. Б. Иванову. С 27.04.07 г. прошло более 18 месяцев. Ни в 2007 году, ни в 2008 году письмо С. Б. Иванову еще не было отослано. Трудно оценить – сколько времени это письмо будет рассматриваться в аппарате С. Б. Иванова. А ведь речь идет о жизнях людей.

Получается парадоксальное положение: сделано большое научное открытие в области прикладной математики, теории инженерных расчётов (а ведь научные открытия делаются не каждый день и даже не каждый год). Это научное открытие может много принести людям (в частности, университетам Санкт-Петербурга оно принесет крупные заказы на дополнительную подготовку и обучение специалистов; программы и учебные пособия для этого уже имеются). И тем не менее времени прошло много, но не сделано почти ничего (хотя сокращение убытков от аварий и катастроф во много раз перекрывает расходы на дополнительное обучение специалистов; напомним, что только в военной авиации России расходы на устранение последствий аварий превышают 3 миллиарда рублей в год; если за счёт дополнительного обучения удается снизить аварийность хотя бы на 10 %, то это сократит расходы на 300 миллионов рублей в год – и это не считая расходов в гражданской авиации).

Разговоров о необходимости «инновационной экономики», экономики знаний, приходится слышать и читать очень много. Но если не используется уже сделанное крупное научное открытие, то о какой «инновационной экономике» можно говорить?

Заключение. Изложенный материал показывает, что в науке Санкт-Петербурга, несмотря на её сегодняшнее трудное положение, имеются серьёзные открытия и достижения – в том числе те, которые позволяют сберечь жизни людей, погибающих в техногенных катастрофах. Эти открытия и достижения пока ещё мало и плохо используются. Можно (и нужно!) организовать их использование.

(Книги, упоминаемые в настоящей статье, и другие материалы имеются в Интернете на сайте: www.petrov1930.narod.ru.)

ПРИМЕЧАНИЯ

1. (к стр. 14) Первые читатели книги (читавшие ее еще в рукописи) сочли не правдоподобным, что большинство гимназисток старших классов в городе Рыбинске еще в 1915–1916 годах были неверующими. Многие считают, что Россия до 1917 года была «православной» страной и подавляющее большинство ее жителей были верующими. На самом деле это не так. Вот беспристрастная цифра: когда после Февральской революции 1917 года в армии была отменена обязательность исповеди и причастия на Пасху, и каждый солдат и офицер мог сам решать – идти ли ему к причастию в самый большой христианский праздник или не идти. Оказалось, что добровольно пришли к исповеди и причастию в этот торжественный день только 17,8 % солдат и офицеров. Понятно, что если в армии (а армия в 1917 году была примерно на 90 % крестьянской) оказалось 82,2 % неверующих, то не удивительно, что среди более образованных гимназистов и гимназисток страших классов доля неверующих приблизилась к 100 %.

2. (к стр. 61) Здесь, и при рассказе о дальнейших годах, будет много раз говориться о деньгах – о зарплатах, об экономии, которую приносили мои (с соавторами) изобретения, о гонорарах за книги и т. п.

При этом нужно помнить, что с 1954 по 2009 год ценность денег и их покупательная способность очень сильно менялись. Без учета этих изменений многое в моем рассказе будет непонятно.

Во-первых, 01 января 1961 года была произведена деноминация рубля в десять раз. Поэтому моя зарплата как лейтенанта 1800 рублей в месяц в 1955 году примерно соответствовала моей зарплате как старшего научного сотрудника 175 рублей в месяц в 1965 году, когда рубль – разумеется, очень примерно – соответствовал доллару. Потом – из-за постепенно растущих цен – реальная стоимость рубля медленно уменьшалась. Отмечу, что в те же годы (с 1960 по 1990) падала и стоимость доллара. Поэтому всякое сопоставление тогдашних и сегодняшних цен условно.

Весьма приближенно можно только сказать, что, например, 8 миллионов рублей экономии, которую принесло наше изобретение первой не механической настольной вычислительной машины «Нева» (смотри главу пять), в деньгах 2009 года примерно соответствуют 1,5 миллиарда рублей, а 40 миллионов рублей, принесенные нашим изобретением «однодатчиковый регулятор двигателя» (подробнее о нем в главе шестой), в деньгах 2009 года примерно соответствуют 6–8 миллиардам.

Конечно, эти оценки приближенны, поскольку цены на разные товары за годы 1955–2009 менялись по разному, на одни товары и услуги больше, на другие – меньше, поэтому всякое сравнение здесь условно. В первом приближении можно сказать, что один рубль 1962 года соответствовал 200–220 рублям 2009 года, а коэффициент пересчета рубля 1985 года в рубли 2009 года равен примерно 100–120.

3. (к стр. 159) Темы, связанные с военными расходами и пенсиями, не исчерпывали, естественно, всего круга общественных вопросов, по которым мне в те годы хотелось высказаться. Мне хотелось раскрыть и рассказать возможно более широкому кругу читателей роль технической интеллигенции, инженеров и ученых в жизни государства и в частности – в опеспечении победы в войне 1941–1945 годов.