Строптивая наследница - Сабрина Джеффрис

Ну, хорошо, именно так.

— Какие сотни?! — возмутился Джайлс. — Их было много раз меньше! — Он спускал ее платье вниз, пока оно не упало к ее ногам пышной пеной сверкающего шелка, а затем быстро взялся за ее сорочку. — А уж тех, что можно было бы сравнить с тобой, и подавно были единицы.

Ох уж этот его льстивый язык! Неудивительно, что из Джайлса вышел такой хороший барристер.

— Бабуля сказала мне, что у тебя нет любовницы, — сообщила Минерва.

Руки Джайлса замерли на шнурках ее корсета.

— Откуда ей это известно? — спросил он.

— Мистер Пинтер выяснил.

Помедлив несколько мгновений, Джайлс вновь принялся расшнуровывать корсет, так что спустя некоторое время Минерва почувствовала, что ее грудь освободилась. Корсет упал поверх ее платья и нижней юбки.

— Твоя бабуля очень тщательно изучила меня, — заметил Джайлс.

Только ничего не выяснила о воровстве. А если и выяснила, то ничего не сказала об этом Минерве.

— Бабуля всегда все делает очень тщательно, — сказала Минерва. — Она хотела убедиться в том, что я не попаду в лапы к прожженному мерзавцу.

— Надо понимать, что она все-таки решила, что я не прожженный мерзавец, иначе она не позволила бы тебе выйти за меня, — заметил Джайлс.

— Бабуля за меня ничего не решает, — упрямо произнесла Минерва. — Это я сделала выбор и решила связать с тобой свою жизнь. Надеюсь, ты это понимаешь?

В ответ Джайлс взял ее груди в ладони.

Колени у Минервы подкосились.

— Итак... Мистер Пинтер был прав? У тебя нет любовницы?

Ну почему она опять завела об этом разговор? Ей же известно, что любовницы у Джайлса нет. И все же Минерве хотелось, чтобы он сам сказал ей об этом. Уж если она не дождалась от него слов любви, то пусть хотя бы убедит ее в том, что он хочет только ее.

— Нет, любовницы у меня нет, — ответил, наконец, Джайлс. Его голос чуть дрогнул, когда он опустил руки. — Вообще-то у меня в жизни были всего две любовницы, да и то в юности.

— Правда?

— Как только я стал успешен, у меня ни на что не оставалось времени. Было куда проще иметь короткие связи... Господи, неужели необходимо говорить об этом в нашу первую брачную ночь?

Минерва повернулась к нему, вид у нее был виноватый.

— Нет, просто я хотела выяснить, что...

— ...что я тоже сделал выбор и решил связать с тобой жизнь, что предпочел тебя всем остальным! — договорил нее Джайлс.

— Да, — кивнула Минерва, удовлетворенная тем, что он ее понял.

Его взор, устремленный на Минерву, запылал.

— Ты видишь у себя за спиной кровать? — спросил он, привлекая ее к себе.

Когда они вошли в комнату, она не замечала ничего, кроме самого Джайлса, но теперь оглянулась, чтобы посмотреть на кровать.

Кровать под балдахином с четырьмя опорами представляла собой великолепный образец мебельного стиля чиппендейл, однако внимание Минервы привлекли полог и покрывало из узорчатого щелка цвета весенней зелени. Для мужчины они были несколько... экстравагантны.

— Я думал о тебе, выбирая несколько недель назад эту ткань, несмотря на то что мы еще и помолвлены тогда не были, — словно прочитав ее мысли, сказал Джайлс. — Я представлял, как ты лежишь на этом покрывале с рассыпавшимися по твоим прекрасным плечам волосами. Покрывало так напоминает цвет твоих глаз... И еще я представлял, как твои глаза будут сиять, когда мы займемся с тобой любовью. — Он провел руками по ее телу. — Я ответил на твой молчаливый вопрос?

Минерва не могла говорить. В горле у нее пересохло, сердце едва не выскочило из груди.

Наклонившись вперед, Джайлс горячо прошептал ей на ухо:

— Я так давно хотел тебя, Минерва. Тебя и только тебя, если ты до сих пор этого не поняла, значит, ты не такая, как я думал.

С ним не поспоришь, он совершенно прав. Но можно хотеть ее тело, а можно — ее саму, это разные вещи.

Все же, когда Джайлс завладел ее губами, а его язык стал резкими толчками проникать в теплую сладость ее рта, Минерва забыла обо всем на свете. По крайней мере, он хочет ее тело. А она — его, Господь не даст соврать. И его поцелуи просто чудесные и страстные, они рождают в ней желание, напоминают о постельных утехах.

Только Джайлс не понес ее в постель. Его руки заскользили по ее телу, ласкали и поглаживали ее, пока Минерве не стало казаться, что она вот-вот лишится рассудка. Джайлс прервал поцелуй лишь для того, чтобы поднять ее сорочку и развязать завязки на панталонах. Когда они упали на пол, она вцепилась в его лацканы, и он сорвал с себя камзол. Не успела Минерва сделать еще что-то, как Джайлс сорвал с нее сорочку, взял ее на руки, сделал несколько шагов к кровати и уложил ее.

Наконец-то! Теперь она станет по-настоящему принадлежать ему.

Но Джайлс не торопился. Несколько мгновений он просто стоял рядом и бессовестно рассматривал ее. Минерва задрожала, стесняясь того, что лежит перед ним обнаженная. Мало того, ей казалось, что обнажено не только ее тело, но и душа, словно Джайлс мог заглянуть в самые потайные ее уголки. Минерва спросила себя, что именно открывается его неистовому страстному взору.

— Джайлс! — проговорила она, приподнимаясь на локтях.

Он тряхнул головой с таким видом, словно Минерва только что оторвала его от важных размышлений. Потом его взгляд потеплел.

— При виде такого любой мужчина почувствует, как кровь начинает бурлить в его жилах, — прошептал он, продолжая сверлить ее взглядом.

Развязав галстук, Джайлс отбросил его в сторону, затем расстегнул жилет.

— Моя нимфа превратилась в обольстительницу.

Он наградил Минерву своей кривой улыбкой, от которой у нее всегда трепетало сердце.

«Все, что пожелает моя обольстительница!» — сказал Джайлс. Он разделся, оставшись в нижнем белье, причем каждый предмет одежды снимал с себя подчеркнуто медленными движениями. Минерва от нетерпения стиснула зубы. Но когда Джайлс остался голым, у нее захватило дух.

Его восставшая плоть поразила Минерву. Она вырывалась из черной курчавой поросли, как старший стражник из ночного караула. Это была ощутимая угроза, о которой Минерва и не догадывалась.

— Святой Боже! — выдохнула она. — Какой он у тебя огромный!

Как ни странно, от ее слов его жезл стал еще больше.

Джайлс рассмеялся.

— Да нет, не такой уж он и большой, — сказал он. — Хотя, возможно, чуть больше, чем ты предполагала.

Этого Минерва не понимала, ведь его жезл не показался ей таким уж огромным, когда она держала его в руках. Впрочем, она была занята, когда запустила руку в его панталоны.

— Да уж, он действительно куда больше, чем я ожидала.

— Поверь, дорогая, — заверил ее муж, — в один прекрасный момент это тебя обрадует.