Мир-на-Оси - Алексей Калугин

– Гиньоль, наш план идеален. Ему ничто не сможет повредить.

Редко когда Франтишек Йи заявлял о чем-то столь же безапелляционно. Последний раз это произошло, кажется, в детстве, когда он сказал, что хочет есть. В иных случаях Франтишек, как правило, прибегал к сослагательным формам. Гиньоль удивился даже – откуда такая убежденность?

Глава 27

Площадь перед Желтым Домом, как и накануне, была заполнена протестными элементами. Людей собралось даже больше, чем вчера. Многим не хватило места перед ратушей, и часть толпы оказалась выдавлена на улочки, прилегающие к Ратушной площади, как густой, жирный крем из лопнувшего сразу в нескольких местах кондитерского мешка. Как и накануне, над толпой реяли полотнища с начертанными на них лозунгами. Большинство из которых призывали власти разобраться-таки наконец с роялями.

Дабы не создавать ни себе, ни окружающим лишних проблем, Гиньоль принял решение зайти в ратушу с черного хода. Но даже так сделать это оказалось непросто. Совсем непросто.

Таксист остановил машину в двух кварталах от ратуши и сказал, что дальше не поедет. Проезжая часть улицы впереди была еще свободна, но тротуары по обеим ее сторонам были заполнены жителями Централя, спешащими на митинг. А может быть, просто так вышедших прогуляться. Денек был отличный. На небе – ни облачка. Додекаэдр сиял так, что глазам больно было. Так чего же, спрашивается, дома сидеть? Время от времени кто-то начинал скандировать лозунги, надо признать, весьма остроумные. Но толпа пока что была недостаточно разогрета для того, чтобы дружно начать орать что-нибудь вроде: «Бургомистр – это шваль! Нам Гиньоля подавай!» Тем не менее народ вел себя живо, свободно и раскованно. То и дело кто-то, приплясывая и размахивая руками, выбегал на проезжую часть. Должно быть, затейникам казалось весело скакать перед бамперами движущихся авто. А вот водителям это вовсе не доставляло удовольствия. Им оставалось только давить на клаксоны да неслышно материться сквозь стиснутые зубы.

Одним словом, Гиньоль был вовсе не в обиде, когда водитель сказал, что дальше их не повезет, сколько бы ему ни заплатили. Туда-то еще, может, и доедешь, а вот обратно уж точно не выберешься. Вот так.

Хорошо еще, что Гиньоль вышел из дома заблаговременно. И позаботился прихватить с собой пару страшноватых на вид огров-телохранителей, к услугам которых ему уже доводилось прибегать в прошлом. В противном случае гости непременно опоздали бы на встречу с Бургомистром.

После вчерашнего дебюта в программе «Процесс» Гиньоль стал знаменитостью. Не успел он и десяти шагов по мостовой сделать, как тут же был опознан и взят в плотное кольцо почитателей и просто желающих поглазеть на героя дня. А может быть, и не одного. Все что-то кричали, улыбались, подпрыгивали, чтобы получше рассмотреть того, кто находился в эпицентре событий, махали руками, протягивали руки для рукопожатий, а блокноты и газеты – для автографов. Гиньолю оставалось только адекватно реагировать на ситуацию – улыбаться в ответ, махать обеими руками и рисовать свое имя в блокнотах и на газетных полосах.

Наверное, в этой толпе присутствовали и горячие почитатели писателя-фантаста Кимера Фанфанова, однако ж, не зная своего кумира в лицо, они оставались безучастны к его присутствию в эскорте Гиньоля. А вот Клара не осталась незамеченной. Поскольку среди небезразличных к чему бы то ни было жителей Централя, ратующих за всемерное усиление мер по борьбе с инопланетным вторжением, подавляющее большинство составляли представители мужского пола, появление столь эффектной женщины, как Клара, вызвало дополнительный прилив эндорфинов и взрыв энтузиазма. Настолько мощный и убедительный, что у Гиньоля не осталось сомнений в том, что он правильно поступил, взяв Клару на встречу с Бургомистром.

– Почему они на меня пялятся? – спросила Клара у Кимера.

Ей даже не пришлось конфиденциально понижать голос – вокруг стоял такой шум и гвалт, что и себя-то почти не было слышно.

– Они… – фантаст не сразу нашел что ответить. – Они рады тебя видеть!

– Наверное, они меня с кем-то спутали, – растерянно улыбнулась Клара.

– Возможно, – не стал спорить Кимер.

– Наверное, нужно объяснить им, что они ошиблись.

– Не стоит. Право слово, не стоит.

– Почему?

– Ты хочешь разочаровать их?

– Нет! Конечно – нет!

– Тогда – сделай им ручкой.

– Как это?

– Примерно так же, как и Гиньоль, только более изящно и женственно.

Клара подняла руку к плечу и неуверенно помахала.

Толпа взорвалась криками восторга!

Клара почувствовала прилив воодушевления.

Великий Додекаэдр!

Она вдруг поняла, что ей нравится столь пристальное внимание совершенно незнакомых ей людей! Не понимала почему, но определенно – нравилось! Пусть даже они заблуждались на ее счет, принимая за кого-то другого, – она готова была плыть по волнам их восторженного интереса!

Клара улыбалась и махала рукой, обращая свой взор то в одну, то в другую сторону. И все, кто видел ее в этот миг, не могли не отметить, что жест этот получался у нее непринужденно и с достоинством. Иными словами – царственно.

А вот огры-телохранители, сопровождавшие Гиньоля и компанию, должно быть, впервые за всю свою карьеру почувствовали, что сполна отрабатывают зарплату. Двум здоровякам пришлось изрядно попотеть и попыхтеть, чтобы помочь клиентам добраться до заднего двора Желтого Дома. Обычно-то им и делать ничего не приходилось – их страшные рожи прирожденных убийц, каковыми, надо сказать, огры вовсе не являлись, делали всю работу за них. Публика боялась даже близко к ним подойти. Но сейчас все смотрели не на них, а на Гиньоля и Клару. Огров же ну просто в упор не замечали! И бедолагам приходилось своими телами, как живыми таранами, прокладывать путь сквозь толпу, все более плотную и активную по мере приближения к ратуше.

По счастью, проявлений агрессии не отмечалось. Митинги носили исключительно мирный характер.

До поры до времени.

Как известно, любое сборище большого числа людей, а также гномов, орков, эльфов, огров, троллей – да кого хотите! – напоминает собой брикет пластиковой взрывчатки. Ее можно мять, рвать, топтать, не подозревая даже о чудовищной разрушительной силе, таящейся внутри куска пластита. Но лишь до тех пор, пока нет детонатора. Детонатором же может стать все что угодно. Ну, пусть не все, но почти все. К примеру, призыв вернуть украденные пришельцами рояли.

На заднем дворе ратуши гостей встретили револьверос. Вернее, это револьверос находились на заднем дворе, а Гиньоль сотоварищи – снаружи, у решетчатой двери. Которая по случаю чрезвычайных событий была заперта на два замка и засов. Гиньоля револьверос, конечно же, признали. Они ведь, как все нормальные центральцы, тоже смотрели вчера вечером незабываемый «Процесс». И, более того, позиция Гиньоля, его тревога за завтрашний день внушали им уважение. Однако у них был приказ – на задний двор никого не пускать! А приказы, как известно, обсуждению не подлежат.

– Уважаемые! – рукоятью трости Гиньоль постучал по решетке. – Я прибыл на встречу с Бургомистром!

– Тогда вам с парадного входа, – буркнул усатый револьверос.

– Уважаемый! – Гиньоль широко взмахнул руками. – Вы, вообще-то, в курсе, что там творится?

Гиньоль и сам этого не видел, но живо себе представлял.

– Ничего не знаю, – снова буркнул усатый.

– Меня зовут Гиньоль! – сказал Гиньоль. – Гиньоль Гиньоль! – добавил он для убедительности.

И вскинул руку с тростью над головой.

Он был похож на дирижера, вставшего у пульта и поднявшего дирижерскую палочку.

И толпа его правильно поняла.

– Гиньоль!!! – точно трубы предпоследнего кошмарного суда, взревели у него за спиной тысячи глоток. – Гиньоль!!!

– Ну так как? – Гиньоль заговорщицки улыбнулся усатому револьверос. – Припомнили?

Странный вопрос! При чем тут это? Револьверос ясно понял, что если он не откроет калитку, то по одному лишь мановению руки Гиньоля толпа снесет ее.

– Быстро! – усатый револьверос махнул рукой своему напарнику, более молодому и более низкому по званию. – Беги узнай, что там насчет Гиньоля!

Молодой револьверос браво козырнул и нырнул в приоткрытую дверь входа для обслуги. Прячась за которой, за всем происходящим наблюдала семейка любознательных орков, проворонивших именной рояль.

Усатый подошел к решетке, кашлянул в кулак и негромко, обращаясь персонально к Гиньолю, произнес:

– Не извольте беспокоиться, господин Гиньоль. Сейчас мигом во всем разберемся. Сами понимаете, приказ…

– Понимаю, – кивнул Гиньоль.

Он не собирался уничтожать усатого револьверос. Хотя и мог это сделать. Легко.

– Абебе бегает быстро, в момент обернется, – заверил Гиньоля усатый.

И он не соврал. Не прошло и минуты, как вестовой вылетел из двери ратуши, точно пробка из бутылки перебродившего кваса. При этом он даже не запыхался.