Клыкастый клан - Гера Агеева

  Борька, заметив концентрацию моего внимания на своей персоне, лишь усмехнулся, обнажая ровные ряды зубов.

  - Дело в том, что это все, - он обвел взглядом окружающее пространство, - не просто сон. Это... как бы тебе объяснить?.. Короче, это твой внутренний мир. Понимаешь?

  Я кивнул, краем сознания отмечая, что подобный внутренний мир может быть только у душевно больного. В чем я никогда и не сомневался.

  - Я понимаю, что несу бред, но тебе ведь не привыкать? - еще одна ухмылка. - заметь, что твой мир нарисован, другими словами, он придуман и ты, - красноречивый взгляд на полотенце, - не слишком-то в нем защищен. Одно то, что я так легко сюда попал, говорит о многом.

  - А-а...

  - Не перебивай! - хмурится, наверное. Черт! Как же непривычно не видеть его лица! Я вздохнул, принимая условие. А Борька почему-то не спешил продолжать, долго и неотрывно глядя мне в глаза. А потом улыбнулся своим мыслям и, откинувшись на руки, запрокинул голову. Что он пытался найти на плохо прокрашенном 'небе', я так и не понял, но прошло больше пяти минут, прежде, чем он продолжил, медленно выговаривая слова.

  - Знаешь, ведь здесь у тебя очень тихо. Не то, что у меня. Гуляет ветер, гнутся огромные деревья... Я не говорил? У меня там лес. Большой, темный, запутанный, с кучей тропинок и полный всякого зверья. А в середине залитая светом опушка. Такая яркая и светлая... Блин, Антох, ты себе представить не можешь, как там шумно! Постоянно кто-то шуршит, бегает, кричит... Ни минуты покоя! А у тебя хорошо... Но не безопасно. И это нужно менять. Тебе менять, Тох. Давно пора перестать забиваться в придуманный веселый и спокойный мир. Это не так. Вокруг слишком много происходит для того, чтобы оставаться спокойным. Понимаешь? И эти шрамы... - Борис замолчал, потянувшись рукой к лицу, но замер на пол пути, а потом и вовсе опустил руку обратно, - это все напоминания. Самый большой шрам оставила смерть Лешки. Самый маленький - наша с тобой драка. Помнишь, тогда я напился и пришел к тебе, чтоб ты меня убил? Я тогда всякую хрень нес про то, что жить не хочу. А ты меня и отметелил, только не для того, чтоб больно сделать, а чтоб мозги вправить. Помнишь? Я вот помню. Я все помню, потому что эти шрамы не позволят забыть. Ты просто своего лица не видишь. Честно говоря, тебе лучше и не видеть. Жуткое зрелище. Поэтому я и говорю, что пора меняться. Избавляться от шрамов, от чувства незащищенности и от выдуманного мира. Тебя новый ждет. Настоящий. Живой. Твой... Так что прекращай играться и займись этим всерьез.

  - А маска?

  - А что маска? Я не знаю, для чего она. Но, видимо, нужна. А если нет, то со временем я это пойму и от нее тоже избавлюсь. Знаешь, почему я здесь?

  Я отрицательно замотал головой. Откуда мне знать, что он делает в моем сне... нет, внутреннем мире? Единственное, что я знал точно, так это то, что если оттянуть ворот его плаща и оголить шею, то можно будет увидеть широкий грубый ошейник.

  - Я и сам не знаю... Смешно, да? Просто чувствую, что именно сейчас это нужно. Поэтому и пришел. Тох, ты там осторожнее, ладно? Я в свою очередь тоже выжить постараюсь. Договорились? Я не хочу пафос разводить, но мы можем и не увидиться бо...

  - Лучше заткнись! - зло прошипел я, прекрасно понимая, что совершенно не желаю слышать эти 'пафосные' речи. Борька лишь понимающе усмехнулся, а потом неожиданно поднялся на ноги и протянул мне руку. Я с готовностью принял ее, поднимаясь вслед за другом.

  - Тебе пора. И передавай Каве при...

  Я не проснулся, нет. Я буквально вынырнул из сна, вцепившись в больно сжимающие плечи руки. С трудом сфокусировал взгляд на встревоженном лице Кавара.

  - Тебе привет, - буркнул с разбегу, отлепляя от себя растерявшегося Смотрителя.

  - Что, прости? - тот аккуратно отпустил меня, даже позаботившись о том, чтобы я, занятый попыткой освободиться, не приземлился слишком болезненно.

  - Почему ты... Какого, вообще, происходит? - я приподнялся на локтях, отмечая, что лежу на расстеленном на земле плаще и попутно замечая, что на мне однозначно не моя одежда.

  - Вокруг тебя скопилось слишком много энергии. А это невозможно, потому что... - крылатый неожиданно осекся, мазнув взглядом по моей шее, а потом и вовсе отвернулся, отодвинувшись и делая вид, что что-то ищет в неизвестно откуда взявшемся мешке, - как ты себя чувствуешь?

  Худшие подозрения оправдались, когда я плохо слушающейся рукой нащупал на шее удавку, носящую почетное звание контролирующего ошейника. Крылатый резко обернулся, услышав мое шипение, но видимо не счел меня слишком опасным и вопросительно изогнул бровь.

  - Что-то не так?

  - Не так?! Да какого хрена?! Зачем? - дернув за ошейник, я злобно уставился в глаза Кавара, представляя на его месте кучку пепла.

  Смотритель самовозгораться не пожелал и произнес, нагло схватив меня за руку, отвел ее от шеи:

  - Так надо. Ты сам это прекрасно понимаешь.

  Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы выдать пространственный ответ, но тут же сдулся, как воздушный шарик, наткнувшись на внимательный взгляд.

  Понимаю? Ну да, понимаю. Я вообще крайне понятливый, только, что с этим пониманием делать, не знаю. Тяжело вздохнув, еще раз ощупал ошейник с мыслью, что придется все-таки привыкнуть, и, поджав губы, кивнул. Смотритель тут же расслабился, едва заметно улыбнувшись, и спросил:

  - Проголодался? - и только сейчас я заметил одуряющий запах жаренного мяса.

  Последующие полчаса я жевал, жадно разглядывая окружающий нас лес. Мысль о том, что я уже на Лориэре, а мира как такового еще и не видел, пришла очень вовремя, и пока Кавар вводил меня в курс дела, я увлеченно вертел головой.

  В принципе, ничего особенного. Лес, как лес. Густой и судя по различный звукам не менее густо заселенный. Никаких крючкообразных веток, тянущихся из-под земли, никаких скрипучих деревьев-мутантов, никаких единорогов и прочего. Деревья, как деревья. Чем-то наши широколиственные породы напоминают, а конкретнее - листьями. А вот размеры отличаются от привычных: ширина ствола как у баобаба, а высота - как у эвкалипта. У меня даже шея затекла от того, что я пытался разглядеть, что же там в кронах творится. В корнях одного из таких гигантов мы и устроились. Кавар развалившись на плаще, меланхолично вертел во рту сорванную травинку и объяснял мне, почему мы оказались в лесу, вместо крепости Ласарка, и что с этой проблемой делать. Оказалось, пока я спал, восстанавливая силы после сорвавшейся инициации, он успел не только отловить нам завтрак (уточнять, что именно сейчас приятно хрустело зажаренной корочкой у меня во рту, летало оно раньше или ползало, я не стал, здраво рассудив - раз вкусно, значит можно), но и выяснить, что настройки сети не просто сбиты, но еще и частично заменены на старые. То бишь, если крылатый поднапряжет память и проявит смекалку, то сможет нас доставить к пункту назначения с помощью старой техники. Но тут возникала еще одна проблема: если настройки сбиты, причем осуществлял это профессионал, то не известно, что ждет нас по ту сторону портала, а если еще и учитывать молчание Старшего, то совсем невеселая картина рисуется. Отсюда Кавар сделал вывод, что как только я освоюсь, мы попробуем переместиться куда-нибудь в окрестности крепости, чтобы выяснить ситуацию и решить, что делать дальше. На мое замечание о том, что у меня сейчас есть только одна цель, Кавар лишь поморщился, заявив, что в одиночку я Борьку все равно не вытащу, а до тех пор, пока не будет узаконено мое положение Правителя, помогать мне никто не будет, в том числе и сам крылатый, ибо ему невыполнение приказов грозит не хилыми наказаниями. На вопрос о том, какое наказание ему светит за потерю перевертыша, а как следствие и провал задания, крылатый поморщился повторно и заявил, что все эти промахи легко заменяет моя персона.

  - Ты... - я даже не нашелся, что ему на это ответить, чем Смотритель и воспользовался, нагло продолжив:

  - Так что ничего мне не грозит, кроме, может быть, выговора. А поскольку мы разобрались с первостепенной зада...

  - Кавар, - я дождался, пока крылатый поднимет на меня взгляд и серьезно продолжил, внимательно глядя ему в глаза, - ты ведь понимаешь, что я его не оставлю?

  На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь гулом ветра в кронах деревьев, а потом Кавар, все это время смотрящий на меня не менее серьезно, ухмыльнулся, проговорив:

  - Знаю.

  - И что мне плевать на всю вашу оборотническую бюрократию? Вы меня не остановите.

  Кавар на это глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, открыл, было, рот, чтобы ответить, но почему-то промолчал. Я же понаблюдав за ним пару секунд, вернулся к еде, стараясь вернуть себе более безмятежное настроение. Вот кто меня, спрашивается, просил затрагивать эту тему? Ведь даже Кавар упорно обходил острые углы, стараясь не напоминать, с самого моего пробуждения он осторожничал, говорил о том, чем занимался, посвящал в планы на ближайшее будущее, нес какой-то бред о моей невосприимчивости к здешнему воздуху... говорил о чем угодно и мягко обходил больную тему. А я бездумно следовал этой уловке, лишь бы не возвращаться в ту удушающую петлю вины. И вот теперь опять, спазм сдавливает горло похуже той удавки, что надел на меня Кавар, а сердце начинает биться в два раза медленней, будто собирается медленно остановиться. К тому же не вовремя в памяти всплывает разговор из сна, мутной водой заполняя легкие, обжигая горло и заставляя беспомощно хватать ртом воздух. Когда я понял, что все эти ощущения вполне себе реальны, и я на самом деле задыхаюсь, было уже поздно. Сознание отключилось, услужливо запечатлев последней картинкой смазанное движение возле лица и сильный удар в грудь.