Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

Киркук – Банияс, который позволял Ираку транспортировать через Сирию до 550 000 баррелей нефти в день – половину нефти, добываемой на севере Ирака. Сирийский президент сразу же указал на доходы, которые он потеряет, закрыв трубопровод, поскольку Сирия забирает часть нефти для собственных нужд, а с остальной части получает роялти. Не успокоившись, иранцы заверили его, что готовы компенсировать этот недостаток, подписав с Сирией щедрое соглашение о поставках нефти.

Переговоры быстро начались. В середине марта обе стороны нашли общий язык. Иран обязался ежегодно поставлять в Сирию около девяти миллионов тонн нефти, из которых 80 процентов – по очень выгодной цене, а остальные 20 процентов – бесплатно. Тегеран также обязался покупать значительное количество сирийской продукции, которую Дамаск с трудом перевозил. Соглашение обеспечило бы Сирии чистый доход примерно в один миллиард долларов в год – столько же, сколько ей ежегодно давала Саудовская Аравия на борьбу с Израилем. Признав выгодную сделку, президент Асад незамедлительно согласился на нее. Чтобы оправдать свое решение, Асад спровоцировал несколько инцидентов на сирийско-иракской границе. Сирийские истребители несколько раз нарушали воздушное пространство Ирака. Один из них был сбит иракским МиГ-23. Раздраженный этими провокациями, Саддам Хусейн взял агрессивный тон.

8 апреля 1982 года Хафез аль-Асад выполнил свое обещание, данное Ирану, и закрыл трубопровод Киркук – Банияс. Он также перекрыл границу с Ираком, чтобы предотвратить автомобильное движение между двумя странами. Это был страшный удар для иракского режима, который внезапно потерял важнейший канал сбыта своей нефти и, следовательно, значительную часть своих доходов. К счастью, цены на нефть оставались высокими, что обеспечило Ираку значительные доходы (десять миллиардов долларов в 1982 году по сравнению с двадцатью шестью в 1980 году), но их было недостаточно для покрытия военных расходов. До тех пор, пока финансы не будут восстановлены, не было никакой надежды начать крупномасштабное наступление. Взбешенный Саддам Хусейн 9 апреля зарегистрировал жалобу в апелляционном суде ОПЕК и приказал принять ряд мер, чтобы ограничить ущерб.

Сразу же были установлены контакты с Турцией, чтобы увеличить пропускную способность трубопровода Киркук – Дортиол и начать строительство нового параллельного трубопровода мощностью 400 000 баррелей в день. Турецкое правительство ответило положительно, увидев в этом хорошую возможность улучшить свои финансы и слабую экономику. Строительные работы начались в начале лета и закончились через два года. Тем временем первоначальный трубопровод был задействован на максимальную мощность в 650 000 баррелей в день, а автоцистерны постоянно курсировали между Киркуком и турецким терминалом Дортиол, что позволило транспортировать через Турцию еще 25 000 баррелей в день. Но иракскому военному командованию пришлось выделить еще 30 000 человек для защиты этой жизненно важной оси, и этих людей очень не хватало на остальных участках фронта.

Тем временем иракцы разыграли иорданскую карту. Они удвоили количество автоцистерн, курсирующих между Киркуком, Багдадом и портом Акаба на Красном море, что позволило им перевозить 25 000 баррелей в день, доведя общую экспортную мощность до 700 000 баррелей в день. Но этого все равно было недостаточно по сравнению с пятью миллионами баррелей, которые Ирак мог экспортировать до войны. Иракские власти обратились к правительству Иордании с предложением построить трубопровод между Киркуком и Акабой, который бы финансировался исключительно Багдадом. Король Хусейн счел это предложение привлекательным, но прежде чем ответить, ему пришлось посоветоваться со своими союзниками. Саудовцы не были очарованы, но не могли с чистой совестью выступить против. Американцы, изначально выступавшие за проект, который мог бы укрепить их иорданского союзника и облегчить потенциальное сближение с иракским режимом, были вынуждены наложить вето, когда израильтяне узнали о проекте, заявили о своей враждебности к нему и пригрозили атаковать трубопровод, если он будет построен. Израильские власти были полны решимости противостоять всему, что могло бы способствовать укреплению Ирака. Иорданский вариант был исключен.

В качестве последнего средства Саддам Хусейн был вынужден снова обратиться за помощью к Саудовской Аравии. Это казалось исключительным способом добиться расположения короля Фахда, который недавно сменил своего преждевременно умершего брата Халида. Новый саудовский государь, гораздо более открытый, чем его предшественник, увидел в этом возможность усилить свое влияние на Ирак. Он был особенно рад предложить Саддаму помощь теперь, когда военная ситуация изменилась в пользу Ирана, создавая опасения большей угрозы безопасности Персидского залива. Его также воодушевляло изменение отношения Соединенных Штатов, которые больше не казались враждебными по отношению к Ираку. Король Фахд предложил быстро построить участок нефтепровода, соединяющий нефтяные месторождения на юге Ирака с сетью гигантской компании Saudi Petroline, которая могла бы транспортировать огромное количество нефти на терминал в Дахране на берегу Персидского залива, а главное – в порт Янбу на Красном море.

Через несколько месяцев был заложен фундамент. Первый участок, открытый осенью 1985 года, позволил транспортировать 500 000 баррелей иракской нефти в день. Тем временем «Хранитель двух священных мечетей», как любил называть себя король Фахд, продолжал эксплуатировать 300 000 баррелей, добываемых в день из нефтяных скважин в нейтральной зоне, в интересах исключительно Ирака. Он также организовал морскую транспортировку тех нескольких десятков тысяч баррелей, которые иракская промышленность смогла отправить в саудовские и кувейтские порты автомобильным транспортом. Наконец, он увеличил объем банковских кредитов, предоставленных Багдаду.

Пока не были введены в эксплуатацию турецкие и саудовские трубопроводы, иракский режим теоретически мог экспортировать чуть более миллиона баррелей в день. Однако он не смог достичь такого уровня экспорта, поскольку его производство находилось в состоянии свободного падения, и все большая его часть была поглощена войной. Тем временем Иран смог добывать чуть более двух миллионов баррелей в день – в два раза больше, чем Ирак, – и экспортировать четыре пятых из них. Его казна наполнялась, что позволяло Тегерану ускорить темпы своих военных приготовлений и приготовиться к наступлению.

Обнадеживающая победа

Начальник штаба вооруженных сил Ирана генерал Неджад и генерал Ширази, командующий сухопутной армией, с конца зимы выбирали наилучшую стратегию. Помимо небольших районов Рашах и Носуд в Курдистане, под контролем Ирака оставались три пограничных сектора. Первый простирался на севере от Каср-и-Ширина до Мехрана; второй располагался вокруг Факкеха, напротив Шуша и Дезфула; третий включал весь Южный Хузестан, от Хов-Эйзеха до Хорремшехра. Первый не выделся в качестве приоритетного, поскольку иракцы не угрожали какой-либо важной цели в этом горном районе, защищенном войсками, прочно укрепившимися вокруг горных перевалов. Третий был самым важным с символической точки зрения, но не самым срочным для захвата с военной точки зрения. Поэтому иранские стратеги решили сосредоточить свои усилия на секторе Шуш.

Их выбор казался логичным во многих отношениях. Атакуя центр вражеского расположения, иранцы позиционировали себя так, чтобы нанести удар по позициям в Амаре, на главной дороге Багдад – Басра. Таким образом, они разделят иракскую армию на несколько частей. Закрепившись в центре, они могли бы легко перебросить свои войска на один фланг