Смесь - Артём Чумаков

кунг-фу: «Здравствуйте. Мы на финишной прямой. Но есть пара нюансов. Чтобы всё получилось так, как мы с вами хотим, необходимо достать информацию об одном человеке. Здесь, в Периметре, нельзя восстановить файлы после форматирования диска. Но есть мнение, что в Периметре ничего не удаляется навсегда, и что у Заказчика есть доступы к этому облаку»

Разраб: «Наше продолжение борьбы. Страшное желание вашей скорой победы. Нашей всей победы. Вопрос вашего понятен. Есть необходимость совета с другими. Необходимость времени. Ваше ожидание имеется?»

Мастер кунг-фу: «Буду ждать»

Кобб развалился на стуле. Кусок в горло не лез. Хотя, Кобб прекрасно понимал, что если не есть и не высыпаться, то можно скоро кончиться. Запихав остатки сэндвичей, решил посмотреть, какую часть «Стивенс Системз» они вскроют следующей. Старый ноутбук издал сигнал.

Разраб: «Необходимость данных. Серийный номер всего устройства человека, всего техники. Но ситуация хочет много времени для вашего. Высылайте и ждите»

Кобб с трудом сдержался, чтобы не подпрыгнуть до потолка. Беспросветные мысли об абсолютной власти Шейна медленно растворялись. Главное — не накосячить.

* * *

Кристину слегка потряхивало. То ли от адреналина из-за прошедших погромов, то ли от холода. Она сидела рядом с Сетом на скамейке, жадно втягивая пар из стима:

— Я даже не знаю, как это описать. Мы потеряли надежду. Все думали, что это конец. После сопротивления Даниса, когда победа была так близка, всё снова рухнуло. Будто так и должно было происходить всегда. Маленькие вспышки во мраке, которые гасли так быстро. И Данис — лишь одна из них.

— Всё закончилось, — Сет улыбнулся. — Никто больше не сломит этих людей. Никакая сила.

Кристина рассмеялась. Немного нервно, истерически. Как и многие из юго-западных. Не могли поверить в происходящее. Кристину затрясло ещё сильнее:

— Сет, послушай, мне надо тебе кое-что рассказать. Знаешь, когда мы начали общаться… Нет, подожди, не так. Задолго до этого. Короче. Блин… Я не хотела так обрывать наше общение тогда. Но у меня не было другого выбора. Ты говорил о слухах про мою личную жизнь. Тогда, когда мы в последний раз виделись. И вот, что я должна рассказать. Блин, это так сложно. Я долго думала, как рассказать, подбирала слова. И теперь, когда ты тут сидишь, я нахрен забыла всё, что придумала.

— Я знаю про Росса, — выдал Сет. — Мы познакомились в лагере.

— Что?

Кристина медленно поворачивалась. Сет видел её влажные глаза.

— Он погиб, да? — Кристина смахнула слезу. — Знаешь, как это произошло?

— Да. Когда поднялся бунт. Он был в первых рядах. Забили до смерти.

— Какой ужас… — она тяжело дышала, сдерживая слёзы. — Я знала, что этим всё кончится.

— Росс очень верил в этих людей. Мы здесь благодаря ему, в том числе.

Кристина немного успокоилась:

— Мне действительно было интересно с тобой. И было очень больно разрывать с тобой все отношения. Можешь не верить, но я плакала, когда ты уходил к Тодду. Ты покидал юго-запад, и это значило, что мы не увидимся даже случайно. Ты был единственным, кто вытаскивал меня из этой череды постоянно повторяющихся дней. Одинаковых, серых дней. Но я очень скоро опомнилась. Я всё ещё верила, что Росс вернётся. Верила, что он изменится, и просто не могла его предать. Плюс, я представить не могла, что он сделает с тобой, когда вернётся. Тогда, наше общение показалось ошибкой. И я чувствую себя такой сукой, что так и не смогла его дождаться.

Кристина громко всхлипнула. Она крепко вжалась лицом в плечо Сета. Всхлипы Кристины, казалось, звучали намного громче выстрелов, гремящих здесь совсем недавно.

— Ты ни в чём не виновата, — Сет приобнял Кристину. — Слышишь? Там, в лагере, люди сильно меняются. И Росс не надеялся сойтись с тобой снова.

— Росс говорил обо мне? — она подняла глаза. — Что он говорил?

— Что вы из разных миров, — у Сета к горлу подступал маленький комок. — Тебя ждёт хорошее образование, престижная работа. Что тебе никогда не понять людей как он. Он тонул в этой борьбе, в идеях Томми.

Кристина облегчённо выдохнула:

— Да, Росс сотни раз обещал измениться и бросить эти движения. Видимо, «Сапортерс» оказались выше его чувств ко мне.

Они сидели молча минут пять-семь. Кристина совсем успокоилась. Сет чувствовал, как ей становится легче. Так он оправдывал свою ложь. Кристина прервала тишину:

— А тебя лагерь сильно изменил?

Сет оглядывался на свою жизнь. Вспоминал Тодда, центральный мост, лагерь, Росса, побег. С каждой промелькнувшей картинкой, всё больше осознавал, насколько жизнь не любит робких и трусов. Сет посмотрел Кристине в глаза:

— Сложно сказать, насколько меня изменил лагерь. Но я больше не собираюсь терять момент.

Он впился в её губы. Кристина обхватила шею Сета.

19

На кухне в «убежище» собрался совет. Шейн немного нервничал. Постоянно потирал руки и ходил кругами.

— Итак, — рассказывал он. — Расклад не очень весёлый. Хорпер скоро придёт сюда со всей своей толпой. У Томми нет людей. Почти все свалили. Хорпер дал ему шанс. Вроде если тот сдастся без боя, то отделается малой кровью. Нам же есть смысл остановить все планы и залечь на дно. Это оптимальный вариант. Если Томми отдаст территории, его, может, действительно не тронут. А нас в покое не оставят точно.

Кухня погрузилась в тишину. Первым голос подал Кобб:

— И сколько нам лежать на этом дне?

Шейн развёл руками:

— Пока Коэнли не расслабится, и не потеряет бдительность. В Периметре ещё осталось много мест, в которых можно спрятаться. Может, если уйдём сейчас — успеем придумать новый план освобождения. Не перейдя точку невозврата.

— Да это хрень, Шейн, — возразил Дейл. — Мы же понимаем, что лучше расклада не будет. Не будет никакого плана. И на дне мы и подохнем, прячась от патруля какого-нибудь другого юниона. Неужели мы просто так всё это проворачивали?

— Я не верю, — Снейк мотал головой. — Не верю, что ты это говоришь, Шейн. С того момента, как ваша команда начала здесь тусоваться, у меня мир перевернулся. Какое бы безумие вы ни придумали — всё удавалось. Я не самый смелый и уверенный в себе человек, и мне было сложно вливаться в эту новую жизнь, полную сопротивления и серьёзных врагов. И теперь, пройдя с вами целый путь,