Свирепый - Дж. Б. Солсбери

меня. Со стороны их с Хейван комнат в воздух проникает аромат духов, и у меня замирает сердце.

— Ванесса? — кричу я.

— Я здесь! — доносится ее голос из кухни.

Каждый мускул в моем теле расслабляется.

Ванесса сидит, скрестив ноги, на табурете у острова, разрез ее платья доходит почти до бедра, а в руке у нее бокал красного вина. Духи, запах которых я почувствовал в коридоре, совсем не те, что на ней. Те были более сладкими, фруктовыми. От Ванессы исходит нечто более тонкое и изысканное.

— Хейван уехала?

— Да, тетушки, как она их называет, забрали ее минут тридцать назад. — Она поворачивает телефон ко мне и показывает фотографию Джордан, Лиллиан, Габриэллы и Хейван, стоящих перед черным «Эскалейдом» Александра. Хейван такая же высокая, как Джордан, и выглядит также взросло в маленьком черном платье. — У них есть шофер и все такое.

Я снимаю пиджак, бросаю вещи и достаю бокал, чтобы налить себе скотч.

— А куда ты направляешься?

Она делает глоток вина.

— У меня заказан столик в «Сэлер».

Я открываю бутылку и прислоняюсь задницей к стойке.

— Зарезервирован на одного?

— Ты спрашиваешь меня, иду ли я на свидание?

Я не отвечаю, просто потягиваю свой напиток.

— Да, на одного. Мне нравится есть в одиночестве.

— Правда? — Я ей не верю. Но верю, что она предпочтет есть в одиночестве, чем оставаться здесь со мной, борясь с магнитным притяжением между нами. — Я могу присоединиться к тебе.

— Ты неправильно понял ту часть, где я сказала, что мне нравится есть в одиночестве?

Я качаю головой.

— Нет. Но я знаю шеф-повара. Если пойду с тобой, мы получим лучший столик и список фирменных блюд.

— Ты подкупаешь меня обещаниями VIP-обслуживания?

— Ты можешь отказаться.

— Частные спецпредложения звучат неплохо...

— Позволь мне принять душ. Буду готов через десять минут.

— Если опоздаешь, я уйду без тебя!

Я разжигаю огонь под ногами, потому что абсолютно уверен, что она это сделает.

 

 

Мы выходим из машины и оказываемся в душной летней ночи Гринвич-Виллиджа. В «Сэлер» всегда много народу, независимо от времени суток и дня недели, и я удивляюсь, как Ванессе удалось заказать столик. Отдав ключи, встречаю ее на тротуаре и предлагаю ей руку, чтобы пройти внутрь.

— Это не свидание, —заявляет она, прежде чем взять меня под руку.

Я прячу ухмылку.

— Не свидание. Понял.

— Мистер Норт, — удивленно приветствует меня хостес. — Не видела вас в списке бронирования на сегодняшний вечер. — Она лихорадочно стучит пальцем по экрану своего iPad.

— Зарезервировано на имя Аннабеллы Осборн.

Глаза хостес расширяются.

— Миссис Осборн, конечно. — Ее взгляд мечется между нами, вероятно, удивляясь, как мне удалось заполучить жену сенатора от Нью-Йорка под руку и пригласить на ужин. — Сюда.

Девушка ведет нас через весь ресторан к небольшому столику на двоих, притаившемуся в углу с видом на старинный французский бар.

Я отодвигаю стул Ванессы, а затем занимаю свой собственный, придвигая его чуть ближе к ее.

— Ты бы хотела сесть в другом месте? Я могу нас пересадить.

Ванесса рассматривает стены, покрытые штукатуркой ручной работы, кирпич и прочные деревянные балки.

— Нет, здесь идеально.

Я кладу салфетку на колени.

— А я удивлялся, как тебе удалось забронировать столик.

— Имя Осборнов открывает двери. — Ванесса складывает и раскладывает салфетку на коленях. — Не для их собственных дочери и внучки, но, — она вздыхает, — это детали.

Мне хочется разделить ее разочарование и ярость по поводу того, как ее родители обошлись с ней и Хейван, но разве я тот, у кого есть право голоса? Поэтому держу рот на замке.

Мы заказываем бутылку вина, и шеф-повар появляется за нашим столом, рассказывая о множестве блюд, которыми он хотел бы поделиться с нами сегодня вечером. Несс выглядит такой взволнованной, какой никогда ее не видел. Ее широкая улыбка и энтузиазм крадут сердце шеф-повара Жака, и я его не виню. Мужчина беспомощен перед ее рвением.

— Никогда раньше не видел, чтобы кто-то так радовался фуа-гра и трюфельному маслу.

Она улыбается, и легкий румянец покрывает ее щеки.

— Две вещи, которые вы никогда не найдете в Маниту-Спрингс.

— Ты скучаешь по большому городу? — Я откидываюсь на спинку стула и небрежно провожу большим пальцем по ножке бокала с вином, надеясь, что она не почувствует, с каким нетерпением я жду ее ответа.

— Нет.

Черт.

Чтобы она не видела, как я хмурюсь, я потягиваю вино.

— Мне не хватает некоторых моментов. — Она откидывает голову назад, глядя на искусно состаренный светильник. — Здесь так много культурных традиций, с которыми можно познакомиться. В Маниту-Спрингс не так много. Но я не скучаю ни по толпам, ни по отсутствию солнца и природы. И рада, что смогла вырастить Хейван в окружении деревьев и дикой природы, а не такси и бетона.

Я улыбаюсь. Потому что тоже рад, что у Хейван это было.

— Я так понимаю, ты здесь часто бываешь. — Она взбалтывает вино в своем бокале. — Хостес кажется знает тебя.

Я киваю.

— Да. Я люблю вкусную еду.

Боже, какая же она красивая. Свет свечей освещает ее кожу и бросает золотые блики на глаза. Ее волосы блестят, как полированное стекло.

Мой телефон вибрирует в кармане. Обычно я не достаю свой телефон, когда нахожусь с Ванессой, но думаю о Хейван и смотрю на экран.

Сообщение.

От Элли.

«Боже мой! Это она?»

Я все еще пытаюсь понять, о чем, черт возьми, она говорит, когда приходит еще одно сообщение от нее.

«Я в баре!»

Я перевожу взгляд на бар и вижу радостно улыбающуюся Элли, сидящую с Митчеллом Голдбергом, одним из ее клиентов. Она сдержанно машет рукой.

— Кто-то знакомый? — холодным голосом спрашивает Ванесса. Она проследила за моим взглядом к Элли и увидела, как та машет рукой.

— Нет, — бормочу я и убираю телефон обратно в карман.

С напряженными плечами Несс допивает свое вино.

Моя шея напряжена, и я растираю больные мышцы, размышляя, как вернуть вечер в прежнее русло.

— У тебя есть детские фотографии Хейван? — Не думаю, что ресторан — лучшее место для этого вопроса, но знаю, что самый верный способ вернуть тепло в глаза