Проклятые короны - Кэтрин Веббер

думаешь, сколько укусов ты выдержишь – два, может быть, три?

– Уверен, тебе это понравилось бы, – весело сказал Аларик.

Рен перевела взгляд на принца Анселя, его светлые ресницы отбрасывали паутинные тени на щеки.

– Возможно, все пойдет не так. Я никогда раньше не воскрешала человека из мертвых.

– Я так и предполагал.

– Это не самая хорошая идея, – продолжила Рен. Чем дольше она смотрела на принца Анселя, тем менее уверенно себя чувствовала. Зачем нарушать покой, который он обрел в смерти? И все это только для того, чтобы затащить его обратно в этот заснеженный ад, где никто по-настоящему его не ценил? – Я имею в виду, с точки зрения морали.

– Вопрос морали можешь оставить на мне.

Она искоса посмотрела на него:

– Потому что ты в этом уверена. Король разозлился, и у нее возникло ощущение, что она наконец-то каким-то образом оскорбила его.

– Я обещал, что сделаю все возможное, чтобы вернуть Анселя, – отрезал он. – А обещание, данное гевранцем, отлито из железа. Его не так просто сломать. – Затем он замолчал и скривил губы. – Если бы Тор Иверсен сдержал обещание защищать Анселя ценой своей жизни, то мы с тобой не оказались бы в таком затруднительном положении.

Рен вспомнила страдание на лице Тора, когда он навещал ее прошлой ночью. Смерть Анселя преследовала его каждую минуту, и все же он не мог заставить себя пожалеть о том, что спас ее. Воспоминание об этих словах обвилось вокруг ее сердца, сжимая его слишком сильно. – Тогда я погибла бы.

– И Гевре от этого стало бы только лучше, – сказал Аларик.

Рен даже не вздрогнула.

– Кому ты обещал?

– Сестре, – через некоторое время ответил он. – Только так я смог посадить Анику на корабль и покинуть твою страну, прежде чем гнев убил бы ее.

Рен вспомнила негодование принцессы, ярость извергалась из нее подобно вулкану. Даже Рен, стоящая на днях в тронном зале брата, привела Анику в бешенство.

– Но, по правде говоря, эта попытка больше для моей матери, чем для Аники, – подумав, добавил он. – Она не в себе, с тех пор как умер отец. А теперь еще и… – Он указал на Анселя, не глядя на него. – Боюсь, эта потеря станет ее концом. Ансель был ее любимчиком.

– Я могу понять почему.

Она не хотела, чтобы это прозвучало колкостью. Несмотря на враждебность короля и ужасающее отсутствие обаяния, она начинала понимать, что некоторые вещи действительно волнуют Аларика. Те, что выходили за рамки войны и кровопролития. Его преданность семье привела его к тому, что он, дрожа в глубине гор Фоварр, надеется на ведьму, которая проткнула бы его насквозь его же мечом, если бы ей дали хотя бы половину шанса.

– Я совсем недолго знала Анселя, – продолжила она, – но он по-доброму относился ко мне. Он показался мне внимательным, душевным, спокойным.

– Он снова станет таким.

Рен прикусила губу:

– Я не уверена, что все так просто.

– Ни один великий поступок не бывает простым, Рен Гринрок.

Рен подумала о собственном пути к трону, о том, как она взобралась на стены дворца и похитила собственную сестру, чтобы заполучить корону Эаны.

– Ты сделаешь все ради Анселя, – пробормотала она себе под нос, – как и я ради Банбы.

– Видимо, у нас больше общего, чем мы думали.

Рен резко подняла голову:

– Мы совсем не похожи!

– Но это так! – Аларик зажал кинжал в зубах и начал закатывать рукав.

– Что ты делаешь? – настороженно спросила Рен.

– Нет смысла портить еще одну хорошую накидку. – Он вынул кинжал и провел острием по ладони. – Тебе ведь нужна кровь.

Глаза Рен расширились:

– Ты хочешь, чтобы я использовала твою?

– Я совсем не боюсь небольшого кровопролития, – сказал он. – Ансель – мой брат, это должна быть моя жертва.

Рен уставилась на короля.

Он посмотрел в ответ:

– Есть какая-то проблема?

– Нет… Я не знаю… – Она нахмурилась. – Мы можем попробовать.

Используя кровь Аларика, она почувствовала себя на шаг ближе к тому, что делала Онак, используя кровь других людей в своих заклинаниях. Но в конце концов, это ради его брата. И Аларик отдавал кровь добровольно. Возможно, так проще.

Аларик провел острием кинжала по своей ладони. Малиновая жемчужина всплыла на поверхность и потекла по его пальцам. Она упала между ними со слышимым шлепком.

Рен схватила его за руку и притянула к себе.

– Не трать ее впустую, – прошипела она.

– Уверяю тебя, ее еще много.

Неожиданное тепло руки Аларика заставило Рен осознать, что она прикасается к нему. Кожа к коже. Оказывается, король Гевры состоит не изо льда.

– И все же мы не отнесемся к ней небрежно.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я пострадал, – ухмыльнулся Аларик.

– Я не хочу, чтобы пострадало мое заклинание, – пояснила Рен. – Так что можешь стереть раздражающую улыбку со своего лица.

– Ты планируешь сегодня начинать? Или это просто изощренный предлог, чтобы подержать меня за руку?

Рен опустила его руку и вытерла пальцы о свою накидку.

– Спустись на землю, – отрезала она. – И да, я начну, как только ты замолчишь.

Король приподнял брови, но ничего не сказал. Самодовольный мерзавец. Рен наклонилась над Анселем и расшнуровала камзол принца цвета слоновой кости, обнажив жемчужный блеск его кожи под ним.

– Подойди ближе. – Она осторожно приложила кровоточащую ладонь Аларика к груди Анселя. – Держи ее вот так.

Аларик стоял неподвижно, как статуя. Он закрыл глаза, между бровями появилась небольшая морщинка. Рен не понимала, было ли это от дискомфорта или от прикосновения к мертвому телу его брата, только вот его небрежное поведение изменилось, и теперь он выглядел неуверенным… почти нервным.

Она осторожно положила руку поверх руки Аларика. Их плечи соприкоснулись, и Рен впервые уловила его аромат – едва уловимый, как древесный дым зимой. Пальцы Рен начало покалывать.

– Что это? – прошептал Аларик. – Какая странная теплота.

Рен шикнула на него:

– Магия, идиот! Перестань отвлекать меня!

Она закрыла глаза вдыхая через нос и выдыхая через рот. Аларик тоже замедлил дыхание. Остальной мир исчез, пока не остались только магия Рен в ее венах и кровь Аларика, направляющая ее к замерзшему сердцу Анселя. Точно так же, как она практиковалась прошлой ночью и предыдущей, она сосредоточилась на своем намерении и произнесла заклинание.

– Кровью его, моими словами душу твою на свет призываю.

Голос Рен эхом отозвался в ответ из каждого уголка комнаты, словно капли ледяной воды в наступившей тишине. Усталость притупила чувства Рен, и ею овладело непреодолимое желание сесть и отдышаться. Она не знала, сработало ли заклинание, но что-то происходило. Она чувствовала, как