(Не)счастье для морского принца - Иринья Коняева

сама жизнь. Светлая, невероятно сильная ведьма. Не демоница, как ты подумала. — Он улыбнулся невероятно тепло и ласково. Прежде я не видела столь нежного выражения на обычно лукавом лице. — Килг же — только не пугайся, прошу! — демон кровавой мести.

— Она, наверное, болела после его визитов, — догадалась я.

— Именно. И болела сильно. Из-за него она начала свои исследования по лекарской части. Я практически вырос в её лаборатории и пристрастился к экспериментам. Она делала зелья, я — артефакты, но даже вдвоём мы не смогли полностью защитить её от воздействия его магии. Их невероятно тянуло друг к другу, но, как я понял с возрастом, с её стороны это была зависимость, болезненная и неправильная, почти полностью искусственная. Килгу посчитал её полезной для себя, для подводного мира и привязал насильно.

— Жестоко.

— Именно. Истину она узнала сама, когда изучала механизм воздействия демонов на женщин. В её лаборатории полно книг, в том числе тех, о которых Килг даже не догадывается. Лааргу любили все, помогали чем могли, шли против воли царя. Кто-то нашёл книгу из другого мира… Написанное в ней почти сломало маму. Она заперлась в доме, не выходила, ни с кем не общалась, даже со мной. Несколько лет.

— Кошмар. Ужас. Не представляю, как ей было тяжело.

— Заточение пошло ей впрок. Она излечилась от влияния демона и решила бежать, придумала отличный, как ей казалось, план. Звала меня.

Ульсу было нелегко делиться историей своей семьи. В какой-то момент он сгрёб меня в объятия, прижал к себе, опустился назад в кресло и зарылся носом в мои растрёпанные локоны.

Я чувствовала себя странно. Неловко. Немного неудобно. Но перечить не стала. Пусть выговорится. Для этого ведь и нужны друзья. А родные, безопасные и тёплые объятия нужны даже демону, особенно в такой ситуации.

— Почему ты не ушёл? — выдохнула тихо-тихо. — Килг ведь никогда не сложит с себя полномочия и не уйдёт. У демонов сын должен убить отца, чтобы занять трон, а ты — демон с магией жизни. Уму непостижимо, как так вышло. Ты не сможешь его убить. Он всегда будет у власти, всегда будет представлять опасность для Лаарги, ведь демон мести ничего не забывает. Не может забыть.

— Всё так, ты права, Бри. Килг — чудовище, но он мой отец. И чистокровный древний демон, жестокость заложена в него природой. Это ведь как ваши магические дары — кто-то лечит, кто-то разговаривает с растениями, кто-то повелевает громом. Демоны тоже не выбирают свои способности. Килг не может стать милым и добрым.

— Это, конечно, так, но…

— …но против себя не пойдёшь, — закончил фразу Ульс не так, как я планировала. — Подводный мир нуждается именно в таком правителе. Жестоком, страшном, сильном. Я мог бы, конечно, организовать переворот, объединить оппозицию под своим крылом — они только рады, поверь. Но, Бри, они не умеют быть верными. Меня бы предали сразу. Они под отца-то постоянно копают. Кто бы что ни говорил, но Килг на своём месте. Так лучше для всех нас: и для подводных жителей, и для сухопутных. Поверь, мне виднее.

— Килг знает, что ты планировал сбежать с мамой? Она вообще сбежала? И как? Неужели он её не преследовал?

Я с ума сходила от обилия вопросов, не знала, какой задать первым, не могла дождаться, когда Ульс закончит с одним из них, чтобы тут же задать второй.

Не знаю, почему он решил сознаться во всём, но лично я совсем не против. Только вот коварная интуиция шептала, что за доверие морского принца придётся заплатить высокую цену. Как бы хорошо он ко мне ни относился, но демон — это демон. Дружба с ним — всегда игра на выживание.

— Он знает обо всём, Бри. Ему несколько тысяч лет, так что все интриги и заговоры, что плетёт оппозиция, для него детские игры. Килг попал сюда из мира демонов не случайно: подозреваю, натворил дел и сбежал. А мама… — Ульс немного отстранился, взял себя в руки и продолжил более официально: — Лаарга ушла в другой мир. У нас нет возможности общаться, но я знаю, что с ней всё в порядке. А Килг её ищет, конечно. И никогда не остановится. Но пока я не претендую на трон, он слишком занят, чтобы сосредоточиться на задаче целиком и полностью.

Последняя фраза — вот, что самое главное во всём сказанном. Тон, с которым он произнёс её. Выражение удивительно прозрачных глаз.

Итак, Килг, как любой демон, не доверяет собственному сыну. И поскольку Фаульс ведёт себя нетипично — не собирает оппозицию, не пытается свергнуть и убить собственного отца, — бедному кровожадному высшему демону приходится держать ухо востро. Сидеть, словно приклеенный, на красивом жемчужном троне и бдеть. Может, надеяться, что сынок зашевелится. А затем убить его со спокойной совестью и отправиться за бывшей возлюбленной, посмевшей подмочить его репутацию.

Нет, ну шикарно!

Нужно непременно сообщить Серене. Та обожает подобные хитросплетения и непременно оценит.

— Ульс, но тогда я совершенно ничего не понимаю. Зачем этот отбор? Зачем я здесь? Объясни по-человечески. Пожалуйста.

— Это нелегко.

— Но ты должен, — с напором произнесла я. — Ты пригласил нас с Мирой в гости, однако не прошло и суток, как выселил за пределы дворца. Учитывая вышесказанное, ты нас спас. Я ведь правильно понимаю, дом Лаарги сейчас принадлежит тебе, и ты каким-то образом договорился с ним, чтобы он нас принял и защитил от Килга?

Ульс кивнул, но объяснять происходящее не торопился. Ждал, когда я своим умом дойду, видимо.

Что же, если он так в меня верит, я постараюсь.

— Миру ты убрал из дворца, так как Килг заинтересовался её выдающимися способностями по части зельеварения? — задала наводящий вопрос.

— Мира слишком тихая и спокойная, он бы ею не заинтересовался, тем более на фоне фифы. Но я понял, что Мира — твоё слабое место. Ради неё ты готова на многое. И отвлекаешься на её нужды. Проще всего