История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ - Коллектив авторов

Как евреи, так и христиане имели самоуправление во внутренних религиозных и гражданско-правовых делах. Во главе евреев стоял «начальник изгнания» — реш-галута, во главе христиан — епископы. Они же отвечали за сбор податей со своих единоверцев. Известен, например, конфликт между шаханшахом Шапуром II и епископом Ктесифона Симеоном бар-Саббой, происшедший около 340 г. Царь приказал наместнику Хузестана арестовать Симеона, пока он не представит подать с христиан за очередной год раньше срока и в двойном размере против обычного — государству нужны были деньги для ведения войн на Западе. Отказ Симеона, который он обосновывал обнищанием христиан в результате непосильных «царских работ» и общего разорения края в связи с войной, повлек за собой его публичную казнь, а также разрушение христианских храмов. Отказ христианских клириков от уплаты повышенных податей расценивался как государственная измена, а христиане обвинялись в том, что являются «друзьями римского императора». Вероятно, сходная практика сбора налогов с христиан-ремесленников и торговцев отражена в подписях различных «глав» и «старшин» под актами христианских соборов. Среди них встречаются «глава ювелиров», «старшина серебряников», «старшина торговцев» и др. Это религиозные главы ремесленных и торговых корпораций, ответственные перед центральной администрацией за налоги на корпорацию, а также за качество ремесленной продукции. Аналогичное положение было и в иудейской религиозной общине.

Корпорации существовали не только у христиан и иудеев. Все они объединялись в общее «собрание» ремесленников того или иного города или провинции, «глава» которого (независимо от вероисповедания) был ответствен перед специальным государственным чиновником — «главой ремесленников». Налоги с целых областей в отдельных случаях могли фактически отдаваться в откуп.

Международная торговля

Международная торговля сохраняла при Сасанидах огромное значение. Важнейшие пути, пересекавшие Иран, сложились в основном к началу I в. н. э. Ответвление «царской дороги» от Герата (ныне в Афганистане) шло на север, к Мерву, и далее в Самарканд, где этот путь, вероятно, сливался с Шелковым путем из Китая по оазисам Восточного Туркестана. Районы Малой Азии и Сирии связывались с Шелковым путем сухопутной дорогой вдоль Евфрата, выводившей к гаваням Персидского залива, или древней караванной дорогой из Сирии через Иран. Вне контроля Парфии и сасанидского Ирана были морской путь в Индию (через Красное море и Персидский залив), вновь открытый к середине I в. н. э., а также «Путь благовоний» — караванный путь из приморской Сирии в Южную Аравию.

Главными международными товарами были предметы роскоши — китайский шелк-сырец, торговля которым осуществлялась при посредничестве согдийских торговых факторий, распространившихся по трассе Шелкового пути, а также индийские товары, попадавшие в Иран преимущественно сухопутным путем, — драгоценные камни, благовония, опиум, пряности. Особую торговую активность и в парфянский и в сасанидский периоды проявляли христиане-сирийцы (арамеи), торговые поселения которых существовали не только в городах Месопотамии, но и на востоке Ирана, в Средней Азии, а в более позднее время — вплоть до границ Китая.

Международная торговля Ирана была в основном караванной; плавания иранских купцов по Персидскому заливу были нерегулярны. Караваны из Месопотамии доставляли в восточные области Ирана сирийское стекло, шелковые ткани египетской и малоазийской работы, сирийские и египетские шерстяные ткани (начиная с IV в. к ним, вероятно, прибавились и иранские), изделия из металла, вино, масло. Далее эти товары переправлялись, главным образом караванами местных купцов, в Китай и Индию. Прежде чем заключался тот или иной торговый договор, необходимо было установить характер товара — «надежный» или «ненадежный». «Ненадежными» считались прежде всего товары международной караванной торговли; они подвергались таким опасностям, как «море», «огонь», «враги» и «власть». Сильнее стихийных бедствий были, конечно, опасности, зависевшие от «власти»: бесконечные пошлины, которые приходилось платить на любых границах и в любых городах, государственная монополия на продажу определенных товаров (прежде всего на шелк-сырец), военные действия в районе караванной торговли и т. д. В эпоху общеэкономического кризиса III в. на Ближнем Востоке караванная торговля почти прекратилась. Однако с образованием сасанидского государства она вскоре была снова налажена. Как и раньше, главным товаром был шелк; шелковыми тканями платили налоги, ими одаривали послов и монархов, покупали союзников, расплачивались с солдатами.

Кроме сведений разноязычных письменных источников о торговле Ирана своеобразными свидетельствами о ней являются глиняные буллы (ярлыки) с оттисками печатей, обнаруженные при раскопках городищ сасанидского времени. На буллах оттиснуты печати различных частных лиц, составлявших «торговую компанию», и, как правило, одна официальная печать (только с надписью, без изображения), принадлежавшая должностному лицу и удостоверявшая достоинство товара. Булла сопровождала тюк с товаром, служа гарантией, а после того как товар был продан — отчетным документом: печати, оттиснутые на булле, показывали, кому и какое количество долей прибыли следует получить.

Как и в парфянский период, в сасанидскую эпоху известны крупные международные торговые рынки. Но международная торговля была тесно связана с политикой: медь и железо считались «стратегическим товаром», и византийские императоры запрещали продавать их персам.

Религия Ирана

В сасанидский период зороастризм становится государственной религией. Свидетельством этому является принятый Арташиром I после коронации новый, зороастрийский, царский титул — «Поклоняющийся (Ахура-)Мазде…» — и основание им «царского» (коронационного) храма огня, ставшего общегосударственным святилищем. В это время Арташир сосредоточил в своих руках не только гражданскую и военную, но и религиозную власть. В списках его двора нет титула «верховный жрец», как нет его и в списках двора его наследника Шапура I. Первоначально зороастризм сасанидских монархов отражался в их официальных памятниках лишь посредством титулатуры и символов. Зороастризм раннесасанидского времени был сходен с его формами в парфянсспорно существенную роль играл культ не только Ахурамазды, но и Анахиты, в то время преимущественно богини войны и победы, и культ бога Митры. Несколько позже большое значение приобрел и культ самого Арташира I, храм которого в гроте Накш-и Раджаб долго почитался.

Все это было фоном деятельности первого реформатора сасанидской религии — жреца Картира, карьера которого началась, вероятно, в последние годы царствования Арташира I. Тогда он имел скромное звание хербед — нечто вроде учителя при храме, знакомящего будущих жрецов с зороастрийским ритуалом. Картар возвысился при Шапуре I, который поручил ему организацию зороастрийских храмов и жреческих общин в Иране и в завоеванных областях. Заняв выдающееся положение в государстве, став духовником внука Шапура I, Варахрана II (276–293), который занял престол Ирана при его активном содействии, затем «владыкой» храма Анахиты в Стахре, родовом святилище Сасанидов (и до и после него жрецами здесь были сами шаханшахи Ирана), затем единственным толкователем «воли богов», вершителем судеб всего государства, Картир, уже глубокий старик, вероятно, был убит при очередном государственном перевороте.

Его жизнь и деяния по созданию государственной религии и организации церкви и провозглашенная им «исповедь веры» изложены в надписях самого Картира, где он молит богов, чтобы они дали ему возможность объяснить «живущим», в чем состоит божественное воздаяние праведникам, чтобы боги открыли ему «существо» ада и рая, чтобы с божественной помощью Картир показал, «каких божественных дел ради, что именно сделано, чтобы для них (т. е. для „живущих“) все эти дела стали бы твердо установленными». Далее Картир подробно рассказывает о том, что с помощью богов он (вернее, его «двойник»-душа) якобы совершил путешествие в потусторонний мир к престолу Ахурамазды в сопровождении персонификации зороастрийской веры — Наиблагороднейшей Девы. У некоего золотого трона происходит пир, и здесь же находятся весы (на них божество Рашну взвешивает добро и зло). Здесь же находятся души праведников, достигшие этого почета благодаря исполнению определенных ритуалов и исповеданию определенных религиозных догматов. Отсюда, совершив ритуальную трапезу, эти души (в том числе и «двойник» Картира) проходят по мосту Чинват в рай.

Таким образом, Картир считал себя пророком, подобным Заратуштре. Вот как завершается текст его надписей: «…и тот, кто эту надпись увидит и прочтет, тот пусть по отношению к богам и владыкам станет благочестивым и справедливым. И также в этих именно молитвах и догматах, в делах религиозных и вере, которые теперь установлены мной для жителей этого земного мира, пусть он станет более твердым, а другие (молитвы, дела и веру) — пусть не исповедует. И пусть он знает; есть рай и есть ад, и тот, кто избрал добро, пусть попадет в рай, а тот, кто избрал зло, пусть в ад будет низвергнут. И тот, кто избрал добро и неуклонно следует по пути добра, бренное тело того человека достигнет славы и процветания, а душа его достигнет праведности, чего и я, Картир, достиг».