Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин

взял, видать тоже из извращенцев. В темноте то не понятно кто. Потом покинул землянку первым, оставив диву. Впрочем, та вышла минут через пять. Вот и попросил того, взять эту группу, и выбить из «счастливчика» признание, что это он её покрыл, иначе та же заяву реально накатает. И объяснил майору, а тот в звании был повышен, что говорю без шуток, просто пристрелю её, найду всю её семью и тоже ликвидирую. В отместку. Я свою жизнь губить не собирался из-за какой-то озабоченной дуры, хватит мне одной глупой ошибки по молодости, да и то в прошлой жизни. Про это уже не говорил вслух, мысленно. Тот обещал всё сделать, так что меня в тыл повезли, а как там дело ладится, не знаю. Впрочем, я был рад свалить из этого дурдома. Замучили советами или спрашивать, что там у меня в землянке было. Ославил я ту, не держа секрета.

Вот и станция. Добрались. Пока подходящий эшелон искали, пришлось часа два ждать, загружался санитарный, а потом к столице катили, бойцы, что меня охраняли, уже обратно двинули, я так и продолжал размышлять. Да махнул рукой на это дело, тоже мне, нашёл проблему. Да, был шанс что первого мужчину крестьянки завалят при захвате, такое исключать нельзя, и та настоит на своём, то в чём проблема, женюсь. То, что та долго не проживёт, факт, стану вдовцом. Потом и семью её найду. Тут просто месть. Из принципа их навещу. Эта женитьба нужна чтобы дело об изнасиловании не завели. Да и заставят женится, политуправление надавит. Не я первый, такие случаи бывали, и не раз. И поверьте, рука не дрогнет, та меня вообще не интересовала, сама ко мне полезла. Ко мне какие претензии? Это всё равно что дразнить бойцовскую собаку и жаловаться, что та её покусала. Поэтому, как видите, проблемы тут никакой нет. Всё решаемо. Узнаю подробности как вернусь, от этого и буду отталкиваться. Что ещё из новостей. Ну про успехи дивизии, это долго описывать, про «невесту», даже говорить не хочу, как бы её вообще развидеть, удалить из моей памяти? Да ладно, чёрт с ней. Жалко мне хозяйку того дома, из которого меня похитили. Кости на пепелище нашли, уверен, что её и ещё кого-то. Там троих было. Поэтому и решили, что одни мои. Известно же, что я отдыхать ушёл. Потери штаба двадцать процентов убитыми и ранеными в той операции немцев. Вот такие дела. Ну а пока колёсные пары выдавали перестук на стыках рельс, и мы катили в столицу, как я понял, а нас устроили в купе для медсестёр, поезд дальше идёт, в столице не задержится, так что сойдём, там выгрузят что-то или кого-то, не знаю, и дальше куда там меня узнаю на месте.

Выгрузили, и повезли меня, а ночь была, на Лубянку. Ну кто бы сомневался. Несмотря на ночь, меня ждали, сотрудники были предупреждены и судя по спешке, дело не требовало отлагательств. Вот так завели в кабинет, шинель я сдал внизу, как и шапку, оружие, был в форме и валенках. Так что устроился на стуле, и был задан первый вопрос:

- Вы точно уверены, что убили человека, обозначенного в вашем рапорте как «ромбовый»?

- Потом ещё контрольный в голову сделал, - подтвердил я.

Оба сотрудника переглянулись, причём оба ромбовых были, старший майор и комиссар госбезопасности. Вот комиссар подошёл к окну и закурил. После недолго молчания в кабинете, тот сказал:

- Это был наш агент у немцев.

- На нём не написано.

- Я смотрю вы не жалеете того что сделали? - уточнил майор.

- Абсолютно. Я жизнь и свободу спасал. Мог бы и подмигнуть, или как у вас там агенты опознают себя? Хотя рож… лицо удивлённым было, когда первую пулю в грудь поймал. Ну агент и агент, не понимаю зачем вы МНЕ это говорите. Провалился ваш агент.

- По вашей вине.

- Вот только не надо, а то я вспомню что советский агент помог немцам пленить меня и сдать врагу. Я тоже словами играть умею.

- Наглый щенок, - пыхнув дым в форточку, сказал комиссар.

- А вы мне не нравитесь. От вашей организации я ничего хорошего не видел.

- Да, с Гольцевым была наша ошибка.

- Это в ваших играх, мне своя жизнь и здоровье дороже. Вас бы в карцере подержали.

- Для Родины можно на что угодно пойти, - с патетикой озвучил комиссар.

- Вот с этим я с вами полностью согласен. Родина сказала спрыгните с крыши высотки. Идите прыгайте. Что, не верите моим словам? Вот и вы для меня не авторитет, чтобы о Родине вещать где правильно, а где нет. Что вы, что какая-нибудь кухарка будет что-то с меня требовать говоря, что это для Родины, я обоих пошлю.

- Да, товарищ комиссар, - протянул майор, откинувшись на спинку стула. - Вы правы, наглый щенок. Никакого чинопочитания.

- После застенков, уважения и чинопочитания не ждите, - сразу отозвался я. - Даже видимого.

- Да помолчи ты уже, - поморщился майор.

Удивили, нет чтобы рявкнуть, что в принципе я и добивался, спокойно общаются. Проверял их. Это значит одно, им приказали меня не трогать, и спокойно поговорить. Настораживает. А так действительно замолчал, как и просили, чую если продолжу, перегну палку. Майор одобрительно хмыкнул и достал папку, попросил ознакомится и сказать своё мнение. Это оказался мой рапорт, почерк чужой, перлюстрированный, но всё что я писал в своём рапорте, пять листов, было перенесено от и до, добавить нечего. Так и сказал. Вопросов у майора, как оказалось, хватало, и откуда оружие взял, бежав из плена, припасы ясно, на сгоревшем складе, правда, как сохранить, или где-то рядом спрятать смог, не понятно. Откуда медвежья шкура? Ну в общем вопросов хватало. Даже лыжи откуда взял, пришлось объяснять. Тот вёл дополнительный опросный лист, куда вносил эту информацию. Приходилось на ходу придумывать ответы. Но вроде складно получилось. А я как-то расслабился после выхода к своим, не спрашивают и хорошо, ответы и не заготовил, вот и пришлось расплачиваться активным мыслительным процессом за свою недальновидность. И потом перешли на работу в штабе дивизии. Вопрос один и конкретный. Откуда сведенья, и довольно достоверные. Вот тут у меня ответ был.

- От немцев.

- От кого? - удивились похоже оба, вопрос прозвучал одновременно.

- Есть группа офицеров, мелких чинов, но один работает в штабе армейского