Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития - Сергей Изосимов

а) уголовно-правовая дефиниция экономических (служебно-экономических) преступлений может и должна учитываться в криминологической оценке данных деяний;

б) комплексный научно-законодательный подход дает возможность, с одной стороны, оценить с научной точки зрения правильность того или иного законодательного решения, с другой – обеспечивает не столь жесткую привязку к структуре закона;

в) комплексный научно-законодательный подход к определению рассматриваемого вида преступности необходим для информационного обеспечения деятельности государства (такая информация является основой для разработки политики воздействия на данный вид преступности);

г) криминологическое понятие экономической преступности (служебной преступности в коммерческих и иных организациях) должно учитываться при определении позиции органов уголовной статистики по учету тех или иных деяний в качестве экономических.

В-третьих, признаки, характеризующие служебную преступность в коммерческих и иных организациях, не носят универсального характера и могут относиться не только к преступлениям, предусмотренным гл. 23 УК, но и к другим уголовно наказуемым деяниям, совершаемым с использованием субъектом полномочий по службе. Некоторые преступления, например совершаемые служащими некоммерческих организаций, лишь условно можно отнести к экономическим, что свидетельствует об ошибочности законодательного решения о выделении данных деяний в рамках самостоятельной главы в УК. Полагаем, что их следовало распределить по различным разделам и главам УК, исходя из характера тех конкретных общественных отношений, которым непосредственно причиняется вред при совершении соответствующих видов злоупотреблений полномочиями по службе служащими коммерческих и иных организаций.

В-четвертых, определяя служебную преступность в коммерческих и иных организациях как социально-правовое явление, представляющее собой разновидность проявления экономической преступности и выражающееся в совокупности высоколатентных, общественно опасных, умышленных преступных деяний, носящих, как правило, корыстный характер, совершаемых служащими коммерческих и иных (некоммерческих) организаций, с использованием или с превышением имеющихся у них полномочий, причиняющих или создающих возможность причинения вреда охраняемым законом интересам граждан и организаций, общества или государства, автор отмечает, что данное определение приемлемо лишь с определенной долей условности, поскольку рассматриваемые деяния могут совершаться не только в экономической, но и в любой другой сфере.

Несмотря на известную условность предложенного выше определения служебной преступности в коммерческих и иных организациях, автор, тем не менее, полагает, что признаки, выделенные в нем, имеют определенную криминологическую общность. Это дает основания для рассмотрения данных деяний в рамках общей криминологической характеристики.

§ 2. Общая криминологическая характеристика деяний, посягающих на интересы службы коммерческих и иных организаций

Уголовно-правовое противодействие деяниям, совершаемым служащими коммерческих и иных организаций, подкрепленное средствами криминологического характера, имеет принципиально важное значение, поскольку ставит надежный заслон данным преступлениям. Вместе с тем, как отмечалось ранее, несмотря на то, что прошло уже десять лет с момента введения в действие нового уголовного законодательства, серьезных криминологических исследований, посвященных служебным преступлениям в коммерческих и иных организациях, до сих пор не проводилось. Полагаем, что возникает настоятельная необходимость в создании систематизированного блока взаимосвязанных и принципиально новых научных знаний, которые должны вписаться в уже сложившуюся систему знаний, составляющих содержание криминологической науки. Эти знания, образуя круг полезных положений, выводов, предложений и рекомендаций, существенно дополнят ее арсенал. В связи с этим необходимо восполнить существующий пробел и, основываясь на соответствующих данных статистики, дать общую криминологическую характеристику деяний, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях.

По сведениям Главного информационно-аналитического центра МВД РФ, в 1997 г. было зарегистрировано 1336 преступлений[700], предусмотренных гл. 23 УК РФ, и выявлено 406 лиц, их совершивших[701]. В общей структуре российской преступности доля данных деяний составила 0,006[702] и 0,1 % от преступлений, совершенных в сфере экономики (раздел VIII УК)[703].

Представляется, что сравнительно невысокие статистические показатели криминальной активности в сфере деятельности коммерческих и иных организаций были обусловлены, в первую очередь, тем, что следственно-судебная практика по делам этой категории преступлений в указанный период только начинала складываться. Новеллы вступившего в силу с 1 января 1997 г. УК РФ не всегда верно трактовались работниками правоприменительных органов. «Давать толкование конкретного экономического преступления, – отмечает Н. А. Лопашенко, – часто приходилось „с нуля“. При этом – еще один парадокс – первые пару лет после принятия УК существовала ситуация, когда теория и практика ждали друг от друга одного и того же: теория – того, как сложится практика применения новых норм, практика – того, как теория эти нормы объяснит, чтобы можно было их применять»[704].

В многочисленных комментариях, учебниках и монографической литературе признаки преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, определялись неоднозначно. Это еще больше запутывало и без того сложную ситуацию[705].

Так, в практике первых лет действия УК РФ достаточно часто имели место случаи привлечения к уголовной ответственности руководителей государственных и муниципальных предприятий (которые, в соответствии с положениями действующего уголовного закона, являются субъектами преступлений гл. 23 УК) за должностные преступления[706]. Это, безусловно, не только негативно отражалось на правоприменительной практике, но и искажало данные статистики, что, в свою очередь, отрицательно сказывалось на объективной оценке криминогенной ситуации в рассматриваемой сфере и препятствовало выработке эффективных мер по противодействию служебным преступлениям в коммерческих и иных организациях[707].

В 1998 г. наметился существенный рост зарегистрированных преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Их количество увеличилось до 2826 преступлений[708], что более чем в два раза превысило показатели предыдущего года. Наметился рост и по количеству выявленных лиц. Их число составило 1021 человек, что почти в три раза больше, чем в 1997 г.[709]

Как отмечают специалисты, общая тенденция такова, что динамика преступности по новым нормам Особенной части УК РФ за второй год их существования, как правило, составляет 100 % и выше. Немного меньшая динамика сохраняется в третий год[710]. Сказанное можно отнести и к рассматриваемой группе преступлений.

Доля деяний, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях, в общей структуре преступности составила 0,1 %[711], а среди преступлений в сфере экономики, количество которых составило 1 627 754, – 0,2 %[712].

Тревожная тенденция роста преступлений, предусмотренных гл. 23 УК, сохранилась и в 1999 г. – их количество достигло 3761[713]. Вместе с тем в общей структуре преступности данные преступления по-прежнему составляли 0,1 %[714]. На уровне 1998 г. (0,2 %) осталась их доля и среди преступлений в сфере экономики[715].

В 1999 г. было выявлено 1424 лица, совершивших рассматриваемые деяния[716]. Из них, согласно данным МВД России, только 397 человек были привлечены к уголовной ответственности[717]. Данные цифры говорят о том, что доказывание по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях представляет значительную сложность, в связи с чем возникает настоятельная необходимость в повышении квалификации работников правоприменительных органов, осуществляющих по ним расследование.

Очередной всплеск криминальной активности в сфере служебной преступности в коммерческих и иных организациях был зарегистрирован в 2000 г. Согласно данным статистики, за период с 1999 по 2000 г. количество таких преступлений возросло на треть и составило 6,1 тыс. (+63,2 %)[718]. За указанный период выявлено 2842 лица, совершивших деяния, предусмотренные гл. 23 УК[719].