Женщина, которой я хотела стать - Диана фон Фюрстенберг

их простоте: рубашки объемного кроя, свободные брюки с резинкой на талии, которые не надо было примерять. Яркие и радостные цвета, крупные эффектные принты, и все элементы можно было как угодно сочетать между собой, составляя разные комбинации. У каждой мини-коллекции был свой источник вдохновения. При создании принтов для коллекции Giverny мы вдохновлялись цветовой палитрой французского художника-импрессиониста Клода Моне. Еще одна коллекция – Pietra Dutra[10] – была вдохновлена флорентийским мрамором. На основе этих тем создавалась история, которую легко и с воодушевлением можно было обсуждать на телевидении.

Вот так я снова вернулась к своим истокам – созданию цветовых палитр и дизайну принтов. Не менее заманчивыми были наши с QVC финансовые договоренности – они согласились покупать вещи напрямую у производителя в Гонконге. В мои обязанности входила работа над дизайном одежды, а также контроль за ее качеством и сроками поставок. Затем я должна была лично продавать ее по телевизору и заниматься всей рекламой и промокампаниями. За это QVC собирались платить мне 25 процентов сверх фабричной стоимости вещей. И для QVC, и для потребителей это было очень выгодно, потому что в процессе не были задействованы оптовики-посредники. А моя выгода была еще и в том, что мне не надо было нести ответственность за товарные запасы, потому что вещи в QVC будут присылать напрямую с фабрики. Эта сделка была огромным облегчением. Как-никак мне дважды пришлось продать свою компанию именно потому, что я не сумела должным образом распорядиться товарными запасами!

В ноябре 1992 года, в день моего первого эфира, на котором я должна была представить линейку Diane von Furstenberg Silk Assets, я заселилась в свой номер в отеле Sheraton Great Valley в соседнем с телестудией здании, и там меня ждал прекрасный букет цветов с запиской «Добро пожаловать домой и удачи! Я люблю тебя. Барри». Под «добро пожаловать домой» он имел в виду свои секретные и успешные переговоры, по итогу которых к нему переходило управление QVC – шаг, который запустил его карьеру в интерактивном медиапространстве и цепочку событий, которые в итоге привели его туда, где он сейчас.

За два часа продажи Silk Assets составили 1,3 миллиона долларов. Руководство QVC и Барри, который сделал мне сюрприз, приехав на эфир, аплодировали мне, глядя на растущие с бешеной скоростью цифры на экране. Молодой редактор Vogue Кейт Беттс тоже приехала на эфир, чтобы стать свидетелем исторического события. «Шоу-торги, – так начиналась ее статья. – Vogue стал свидетелем того, как зарождается модный феномен». В один миг я перешла из категории «сбитых летчиков» в категорию новаторов.

Если я скажу, что мы с Барри стали пионерами индустрии телешопинга, это не будет преувеличением. Участие Барри придало веса этому торговому феномену, а мое участие в качестве модельера создало ему рекламу. В Вестчестер потянулся нескончаемый поток людей, которые хотели воочию увидеть, как происходит революция в розничной торговле. О нас и о QVC вышло огромное количество статей в журналах и газетах.

Наши дела шли все лучше и лучше. Зрители просто влюбились в Silk Assets. Во время одного из эфиров 1993 года я продала 2200 пар шелковых брюк меньше чем за две минуты!

Успех – это не только шик, но и тяжелый труд. Работа в прямом эфире, который часто проходил посреди ночи, очень изматывала. Я чувствовала себя Вилли Ломаном из «Смерти коммивояжера», катаясь туда-обратно по автомагистрали Нью-Джерси. Но мои труды окупились сполна. За очень короткий срок выручка от продаж Silk Assets достигла 40 миллионов долларов.

В 1996 году Барри продал свою долю в QVC и купил контрольный пакет акций в Home Shopping Network. Я со своим бизнесом последовала за ним, и продажи продолжали расти. Успех линии Diane von Furstenberg Silk Assets помог мне вновь обрести уверенность в себе, но по телевизору я не могла продавать простые, облегающие и более изысканные платья, которые отражали мой собственный стиль. Мне этого не хватало.

Мне безумно хотелось воскресить свой фирменный бренд и вернуться в дорогие бутики. Я увидела проблески того, что это вот-вот станет возможным. Наступил тот период девяностых, когда стала заметна растущая ностальгия по семидесятым. Во главе этого движения был Том Форд, который вдохнул в модный дом Gucci новую жизнь, воскресив дух этого легендарного десятилетия.

«Начни снова выпускать свои платья», – сказал мне Ральф Лорен во время встречи, на которой я пыталась убедить его, в числе других дизайнеров, присоединиться ко мне и заняться продажами по телевизору. Карл Лагерфельд и Джанни Версаче сказали то же самое: «Верни самые первые модели своих платьев. Нам они так нравятся». Того же мнения была и Роуз Мари Браво, которая тогда была директором универмага Saks Fifth Avenue, – она снова и снова уговаривала меня перевыпустить маленькие платья из джерси. Вдруг до меня дошло, что я была чем-то вроде культовой фигуры семидесятых. На волне ностальгии молодые модные дизайнеры радовались встрече со мной. Помню, как-то я шла мимо бара Pitti в районе Вест-Виллидж, где как раз тогда обедали новые авангардные дизайнеры Марк Джейкобс и Анна Суи. Они с воодушевлением помахали мне. Я была удивлена, мягко говоря, и мне очень польстило, что такие модные молодые таланты меня признают. Другой молодой дизайнер Тодд Олдхэм посвятил мне свой модный показ – опять-таки мне это польстило, но я немного опешила. Помню, как подумала: «Похороны отменяются».

Ностальгия по семидесятым и моим платьям продолжала расти. Молодые девушки, сверстницы моей стильной дочери Татьяны, начали охотиться за винтажными платьями с запа́хом DVF по нью-йоркским секонд-хендам и барахолкам. Все указывало на то, что их пора вернуть. Вопрос был в том, как это осуществить. Тогда казалось, что ответ есть у компании Federated Department Stores, которая после ряда слияний и поглощений стала одним из крупнейших игроков на рынке розничной торговли в Америке и помимо прочего владела универмагами Bloomingdale’s и Macy’s. Мы встретились за завтраком с ее президентом Алленом Квестромом, с которым были знакомы еще с прошлых времен, и я предложила выпустить фирменную линию товаров эксклюзивно для его магазинов. Мы могли начать с платьев, а затем со временем расширить ассортимент до аксессуаров, нижнего белья и товаров для дома. Было немного самонадеянно с моей стороны пытаться заключить сделку с Federated, учитывая тот факт, что я не занималась розничной торговлей уже десять лет, но Аллена заинтересовала идея эксклюзивного контракта с дизайнером.

Он представил меня руководству компании, и мы обсудили финансовую сторону, а также вопросы, связанные с мерчандайзингом. Я хотела использовать ту же схему, что и с телемагазином: на мне – дизайн, на них – проведение закупок напрямую у производителя и ответственность