Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

— Вы понимаете меня?

— Могу проводить туда.

От существа, сложением и мощью напоминающего скалу, трудно было ожидать разумности, но как только ответ был получен, Билли ни на секунду не усомнился в его осмысленности. Двинувшись вперед, двурогий легко подтолкнул Билли, предлагая ему идти дальше по тропинке. Билли повиновался. Вслед за ним со всех сторон среди зарослей потянулись соплеменники его двурогого провожатого, их мягкие и быстрые шаги мгновенно слились в монотонный шелест.

Через полчаса они вышли к изрезанному неглубокими расселинами склону холма. Здесь часть деревьев была вырублена и между короткими пнями паслись суетливые свиньи, честно заботящиеся о том, чтобы молодые побеги никогда не достигли зрелости. Невдалеке виднелись подобия хижин, или, проще говоря, тростниковые крыши, поддерживаемые опорами-столбами.

В тени тростниковых крыш на циновках, а чаще просто на охапках жухлой травы лежали неподвижные обмякшие фигуры. Сопровождавший Билли фагор поднес к губам рог и трубным звуком оповестил деревню о своем прибытии. Вскоре Билли оказался в кольце анципиталов — крегов, гиллот и рунтов, разглядывающих его с невозмутимым видом. Некоторые из рунтов стояли на четвереньках.

Присев на корточки, Билли принял позу Почтения.

— Мне нужно добраться до Матрассила.

— Малая кзаххн рядом, — сказала ему гиллота и, коснувшись его руки, сделала приглашающее движение головой.

Двигаясь за ней, Билли прошел через небольшую каменистую лощину; следом устремилось почти все племя. Все, мимо чего он проходил — от маленьких зеленых ростков до огромных валунов, — вблизи оказывалось гораздо грубее, чем виделось издалека через оптические системы Аверна.

Под навесом, раскинутым на обрывистом краю лощины, согнув под немыслимыми углами локти и колени, неподвижно возлежал фагор, судя по всему, очень старый. Заметив пришедших, двурогий поднялся одним мягким и текучим движением и сел, оказавшись пожилой фагоршей, гиллотой, с отвислыми темными грудями и темно-бурой шерстью. Шея двурогой была украшена ожерельем из полированных камешков гвинг-гвинг. В качестве знака, по-видимому, отмечающего ее высокое положение в племени, женщина носила большое кольцо в носу. Очевидно, гиллота была именно той «младшей кзаххн», о которой шла речь.

Не вставая, гиллота оглядела Билли с ног до головы. Потом задала ему несколько вопросов. Билли Ксиао Пин сносно говорил по-олонецки, на главном языке Кампаннлата и Геспагората, знал несколько диалектов и наречий этого языка, включая и староолонецкий. Но никогда в жизни он даже не пытался разобраться и освоить родной язык анципиталов, плохо говорил он также и на новом переходном языке фагоров и людей теперешних времен, хурдху, на котором сейчас обращалась к нему младшая кзаххн.

— Не понимаю, — ответил он на хурдху.

— Ты из далекого края, очень далекого, — сказала ему на хурдху гиллота, перед этим бросив несколько фраз соплеменникам на родном, переполненном согласными языке. — Что это за далекое место, из которого ты прибыл?

Неужели фагоры видели, как садился его челнок?

Предварив свою речь неопределенным жестом руки, Билли пустился в объяснения, заранее заботливо им подготовленные.

— Я иду из далекого города, находящегося в государстве Морструал, где являюсь кзаххном.

Морструал находился в еще большей глубинке, чем Мордриат, и вставлять его в легенду можно было без опаски быть уличенным во лжи.

— Если вы отведете меня к королю ЯндолАнганолу в Матрассил, вас ждет хорошая награда.

— К королю ЯндолАнганолу?

— Вот именно.

Устремив взгляд в пространство, гиллота замерла в задумчивости. Сидящий неподалеку от нее сталлун передал ей большую оплетенную кожаную бутыль, из которой фагорша неуклюже глотнула, расплескав на себя часть питья. От напитка гиллоты шел резкий неприятный запах. Ах да — Билли вспомнил, что это такое: это был раффел, вредоносный напиток с большим содержанием алкоголя, который употребляли фагоры. Вот он, Билли, сидит среди них, этих загадочных разумных зверей, и умело ведет с ними беседу на глазах обитателей родного Аверна, наверняка с превеликим вниманием наблюдающих за ним, за его необычайными похождениями через мощную оптическую систему. Сейчас к нему приковано внимание всех, даже Рози. Даже его старого Наставника.

Жара и переход по пересеченной местности оказались для Билли тяжким испытанием — он устал. Но сознание того, что он является героем дня, не позволяло ему расслабиться и заставляло продолжать сидеть на плоском камне, расставив ноги, уперев локти в колени, и бестрепетно глядеть в глаза странного существа напротив.

— Много копий анципиталов участвовало в походах короля ЯндолАнганола.

Гиллота на время смолкла. Позади нее в склоне скалы зияла пещера. В сумраке пещеры, во тьме тускло светились чьи-то многочисленные вишневые глаза. Как мог догадываться Билли, в пещере находились старейшины племени, погруженные для сохранения в чистый кератин. Будучи одновременно и предками, и племенными идолами, эти полуживые-полумертвые «консервы» считали своим долгом направлять своих потомков, помогая им преодолевать трудные века близости Фреира и всеобщей жары.

— Сыны Фреира бьются друг с другом в любое время года, не зная отдыха, и при необходимости мы оказываем им помощь, ссужая копья.

Билли понимал, о ком гиллота ведет речь, — «сынами Фреира» фагоры традиционно называли людей. Анципиталы не стали изобретать и вводить в свой язык новые термины, они просто приспособили для современных надобностей старые понятия.

— Пожалуйста, прикажи отвести меня к королю ЯндолАнганолу.

Фагорша вновь погрузилась в неподвижное молчание. Только свиньи да собаки продолжали бродить, выискивая на земле объедки.

Помолчав, старая гиллота заговорила, но, к сожалению, изрядная часть ее речи ускользнула от понимания Билли. Примерно посередине монолога фагорши он был вынужден остановить ее и попросить повторить сначала. Многие анципиталы пытались помочь своей предводительнице выразительными жестами, тихими возгласами и междометиями, но только путали Билли, который понимал их все меньше и меньше.

В такт рассказу гиллоты фагоры показывали пришельцу свои раны, бока с проплешинами, сломанные руки и ноги, проделывая все это с абсолютным спокойствием и невозмутимостью. От подобного зрелища Билли испытывал одновременно отвращение и восхищенный интерес. В конце концов из пещеры были вынесены и продемонстрированы ему вымпелы и копья.

Постепенно смысл рассказа начал доходить до него. Большая часть этого племени служила у короля ЯндолАнганола в Пятой Армии. Около теннера назад они принимали участие в походе короля против воинственных племен дриатов. В битве при Косгатте Пятая Армия потерпела тяжкое поражение, фактически была разбита и рассеяна. Дриаты применили против борлиенцев новое оружие, лающее как огромная собака и выпускающее при этом большой клуб дыма.