Исчадие Кромки. Часть 2 - lanpirot

— Мне вот что интересно, — признался я, — неужели Творец изначально планировал создать настоящий мир-идиллию? Где все изначально счастливы, и никто никого не жрёт?

— Не знаю, я не знаком с Творцом, — качнул головой Ящер. — Даже мать не удостоилась подобной чести. Никто из ныне обитающих на земле никогда не встречался с Создателем. Что касается твоего вопроса, я могу только предполагать…

— И что же ты думаешь на этот счет? — не дожидаясь окончания взятой моим собеседником паузы, поспешно спросил я.

— Думаю, что вначале было именно так, как ты видишь вокруг. Эдемский Сад ничто иное, как лаборатория. Здесь Творец экспериментировал, желая создать идеальный мир. Мир всеобщей любви, счастья и благополучия. Где не существует смерти, боли и страданий. А все проблемы решаются по одному щелчку пальцев с помощью Магии.

— И почему же он передумал? — спросил я. — Ведь его идеальный мир всё еще существует в Эдемском Саду?

— Неужели ты не понимаешь? — слегка прищурившись, спросил Ящер.

— Мне интересно твое мнение.

— Оно не будет отличаться от твоего, — усмехнулось древнее Существо, — подобный «идеальный» мир, в котором не за что бороться, где каждый сыт и счастлив, лишен самого главного — дальнейшего развития. Я угадал? — Ящер расплылся в добродушной улыбке, которая, однако, всё равно выглядела зловещей.

— Угадал, — согласно кивнул я. — Если вокруг всего в достатке, зачем лишний раз отрывать задницу от мягкого кресла?

— Вот и Творец, я думаю, пришёл в итоге к точно такому же выводу, — произнес Ящер. — Поэтому все разумные существа были удалены из Эдемского Сада, чтобы начать жесткую конкуренцию между собой. Впрочем, и неразумные тоже. Здесь остались лишь самые первые лабораторные экземпляры, не способные самостоятельно добывать себе пищу. К тому же им необходим повышенный поток Магической Силы, найти который можно лишь здесь.

— Понимаю, — вновь кивнул я, — это «беззубые» игрушки, которые просто не выживут в «дикой природе».

— Я рад, Хоттабыч, что смогли найти с тобой общий язык! — Повелитель Подземных Глубин радушно улыбнулся.

На этот раз действительно от души, а не кривой подозрительной ухмылкой.

— Позволь еще вопрос, братишка? — слегка фамильярно спросил я.

— Валяй, младший Змей — мы же теперь одна семья! — неожиданно рассмеялся Ящер, подмигнув мне одним глазом.

Ага, точно, я же теперь Абдурахманов-Змей младший. Не знаю, к добру или к худу такая родня? Будем разбираться помаленьку.

— Почему на земле… э-э-э… в Землях Порядка творится такая неразбериха с Потоком Свободной Энергии? Он был, потом пропал на целую тысячу лет, а потом появился вновь… В чем причина подобной нестабильности Магии?

— Это хорошо, что ты задаёшь такие вопросы, — от былой игривости Ящера не осталось и следа. — Ведь именно нам придется решать, как увести наш мир от глобального катаклизма. Именно поэтому моя мать решалась на такой отчаянный шаг… Твоё перерождение в Змея ей очень дорого обошлось!

— Ну, извини, я не набивался, — пожал я плечами, — постараюсь оправдать оказанное мне доверие. Если, конечно, всё то, что вы мне открыли, на самом деле так…

— Ты не веришь мне? — Ящер резко остановился. — Не веришь самой Матери? Мать Сыра Земля никогда не опускалась до кривды!

— А Мать Змеиха? — не удержался я, припомнив второе имя Хтонической Твари, с которой я повстречался в подземных пещерах. Откуда мне знать, что две эти личности — одно и тоже, а не мистер Хайд и доктор Джекил в одном лице?

Не подумайте чего, просто вспомните былины, легенды, да и мимо библейских сюжетов тоже не пройдите мимо. Фольклор, он штука такая, через тысячелетия до нас память предков доносит. И каким же предстает перед нами гипотетический представитель славного рода Змея, одного из самых популярных персонажей волшебных сказок и былин?

Чаще всего — он могучий гад, с которым герою-богатырю предстоит сразиться не на жизнь, а насмерть! Дохренища сказок, где Змей предстает в образе вероломного похитителя: умыкнуть какую-нибудь царскую дочку ему всегда в радость! Он может целый город осадить, потребовав дань в виде женщины. Может, и сожрать, но чаще — для интимных утех. Вот такой вот профессионал-сластолюбец.

А еще он охраняет границу в «иной» мир — царство мертвых, чаще всего это мост через реку, на котором и пожирает всех пытающихся переправиться. Бой со змеем и победа над ним — один из главных подвигов героя сказок. Ну, тут проблем нет: позволь каждому идиоту ходить туды-сюды, и в Навьем царстве порядка не будет! И еще один положительный момент отмечу: во многих сказках Змей — мудрец.

Итак, подведем итог: в былинах и сказках тема змееборства приобретает очень негативную окраску! Богатыри совершает свои подвиги, побеждая Змея именно как врага: города, народа — неважно! В былинах Змей всегда враг рода человеческого! Не на пустом же месте всё это выросло? Ой, не на пустом!

А теперь прокатимся и по Библейским притчам, раз уж мы в Эдемском Саду. В христианстве Змей — это сам Сатана, Искуситель, враг Бога и зачинщик грехопадения! Он олицетворяет Силы Зла, Разрушение, Коварство и Лукавство, одним словом, Вселенское Зло, которое человек должен преодолеть в себе. Христианский Сатана — это Великий Дракон, Древний Змей, называемый Диаволом и Сатаною, Драконом Апокалипсиса.

Дьявол называется «Змием» и «Древним Змием», чтобы указать на его коварство и злобу, а также и на то обстоятельство, что, прельщая Еву вкусить запрещённый плод и нарушить долг повиновения Богу, он принял на себя вид змея, в каковом виде и описывается в Священном Писании. Змей в Христианстве служит эмблемой злобы, свирепости и коварства!

Вот такие пироги с котятами, дорогие товарищи! И скажите теперь, кому мне доверять? Слишком уж подозрительная эта новоявленная родня. Так что будем посмотреть, чего они мне уготовили?

После моего вопроса «с подковыркой» Ящер недовольно поморщился, и презрительно бросил:

— Не ожидал я от тебя такого недоверия, младший. Я же говорил — теперь мы одна семья. А какие между родней могут быть счёты?

Ха! И ещё десять раз ха! Я, даже в своей жизни, ничтожно короткой по меркам Владыки Подземелий, такого насмотрелся… Иногда родня друг с другом счеты так жестко сводит, как чужим и не снилось!

Но вслух я этого не сказал, подобрав другой довод:

— Слишком