Ничьи котята - Евгений Лотош

— Я много лет в спецназе Генштаба, — сухо ответил Саматта. — И не тебе, господин директор, учить меня тому, как проводить спецоперации. Любой эксперт, изучив тактический план…

— Который не сработал! — оборвал Саматту директор. — Капитан, ты понимаешь, что не судят только победителей? Если бы твоя безумная затея увенчалась успехом, еще можно было бы о чем-то рассуждать. Но ты облажался по полной программе, втянув тем самым Институт в неприятности. Почему ты вообще решил, что тебе позволено проводить такие операции?

— Мои люди тренированы для их проведения! — резко ответил Саматта. — Ты прекрасно знаешь, господин директор, что одна из задач моего отряда заключается как раз в том, чтобы с минимальными потерями захватывать вновь обнаруженных девиантов. Мы экипированы специальным снаряжением…

— Ты также экипирован снаряжением, позволяющим вести полноценные боевые действия! — опять перебил его директор. — И хорошо тому обучен, как помнится из твоего личного дела. Не хочешь объявить войну Грашу? Или сразу Четырем Княжествам?.. Я спрашиваю не о том, как ты экипирован и чему обучен, а кто дал тебе право принимать решения?

— Информация, переданная мне майором Кайном, не позволяла терять время на согласование…

— Ах, майором Кайном? — зловеще протянул директор Джой. — Майор, поясни мне, какого рода информацию ты передал капитану, что он немедленно бросился размахивать оружием?

— Оперативные данные. Первичные материалы внешнего наблюдения, — невозмутимо пожал плечами майор. — Я полагал, что раз мы работаем в команде, то все должны знать, что происходит. К сожалению, капитан, оказывается, себя частью команды не считает, поскольку согласовать со мной свои действия не удосужился. Я узнал о начале операции по факту, когда охрана у главного въезда на территорию сообщила, что фургоны спецотряда выехали в неизвестном направлении.

— Но ты же сам… — медленно проговорил капитан.

«…Они укрываются в старом заброшенном отеле, и с ними трое некомбатантов. Наверное, какие-нибудь бродяги. Медлить опасно. Сам понимаешь, что им грозит. Посторонние, похоже, не догадываются, с кем имеют дело, так что их могут кончить в любой момент. Девка, Карина, она хуже пулемета, убивает так же просто, как ты дышишь. И действовать придется твоему спецотряду — полиция наверняка просрет все, как обычно. Я не могу отдавать тебе прямых приказов, но…»

Именно так. «Я не могу отдавать тебе прямых приказов». Майор чист. Обстановка, в которой все происходило, не подразумевала другого решения, но приказа майор не отдавал — и не мог отдать, поскольку не командует спецназом. И он даже не рекомендовал начать штурм немедленно.

«Интересно, ты сам-то хоть осознаешь, как тебя подставили?»

— Что замолчал, капитан? — ехидно поинтересовался директор. — Дошло наконец-то, что натворил?

Нет. Он не станет выкручиваться и юлить перед так называемой «комиссией». Козел отпущения, похоже, уже назначен, так что толку все равно не выйдет. А терять напоследок еще и самоуважение решительно незачем.

— Я требую занести в протокол следующее, — со спокойствием, которое отнюдь не отвечало тому, что творилось внутри, проговорил Саматта. — Я, капитан Саматта Касарий, принял решение о проведении спецоперации на свой страх и риск, руководствуясь исключительно мотивами сохранения жизни случайно вовлеченных некомбатантов. Операция спланирована и проведена в полном соответствии с Уставом и официальными руководствами по антитеррористической деятельности. Срыв операции обусловлен внешними, не поддающимися прогнозу факторами, а также неполнотой имеющейся информации. Я не вижу за собой никакой вины и никаких оснований для дисциплинарного взыскания. Конец заявления.

— Складно говоришь, капитан, — прищурился директор. — Почти как настоящий юрист. Словно не в армии пятнадцать лет прослужил, а на факультете филологии груши околачивал. Ладно, принято твое заявление. Комиссия больше не имеет вопросов. Подожди за дверью. Тебя вызовут.

Саматта развернулся и, печатая шаг, вышел. Когда за ним захлопнулась дверь, присутствующие зашевелились.

— Идиот, — проворчал штабист. — Сам себе приговор подписал. Хороший парень, но никогда гибкостью не отличался.

— Солдатам гибкость и не нужна, — отрезал директор. — Они приказы выполнять должны. Но что он идиот — согласен. Надо же так блистательно провалить простое дело! Строго по инструкции войти, завалить всех и на том успокоиться… Но сейчас оно нам на руку. Ты понимаешь, что мы должны назначить кого-то крайним, пока кто-то не назначил крайними нас?

— Не хуже тебя, — штабист поморщился. — Жаль, конечно, парня, он всегда оставался на хорошем счету. Одного я не понимаю — что за чушь там все-таки произошла? Разные непробиваемые окна и скользкие стены, про которые он пишет в рапорте — правда?

— Да, — кивнул начальник охраны. — Я успел побеседовать с моими… с некоторыми его людьми. Так вот, они слово в слово подтверждают бредни, что выложил мне Саматта в рапорте сразу после операции. Стекла, от которых отскакивают газовые заряды из «берты-84» — уму непостижимо! Они же человека с ног сбивают и на две сажени отбрасывают, если в упор! Но все клянутся, что именно так и происходило. Ворота из деревянной дранки, не поддающиеся кумулятивным зарядам! Стены, с которых срываются крючья, скользящие под пальцами! Мистика чистой воды…

— Мистика… — отчетливо скрипнул зубами директор. — Вы за что деньги получаете, за бабкины сказки? Почему не исследовано подробно?

— Потому что весьма затруднительно. Паренек, который владеет зданием, как-то вызвал полицию, хотя кабельного коммуникатора в доме нет, а любая беспроводная связь блокировалась глушилками. Кроме того, он там выражался, как отъявленный законник — мог бы нас всех за задницу взять куда крепче, чем сейчас, если бы мы продолжили в том же духе. И еще там оказалась та стерва, твой заместитель — она тоже может неприятностей устроить…

— Кстати, где она? Почему не явилась на комиссию? — директор грозно взглянул на секретаршу. — Вызов ей передан?

— Нет, господин директор, — качнула та головой. — На рабочем месте и дома она отсутствует, пелефон отключен.

— Хэ! — резко выдохнул директор. — Ну, если мы от нее избавились, невелика цена. Ладно, пока забыли про нее. Но ведь полиция же должна задерживать всех находящихся вне официальной опеки девиантов!

— Возникло непредвиденное осложнение, — скривился майор Кайн. — Девчонки внезапно оказались официальными приемными дочерьми владельца отеля, Дзинтона Мурация, и на обеих у него имеются свидетельства о специальной опеке. Не знаю, как он провернул дело. На бумажках еще чернила не просохли, а как он подписи государственных представителей в муниципалитете получил — самые настоящие подписи! — я вообще не понимаю. Но факт остается фактом. А забрать девианта без письменного согласия родителей или специального опекуна Институт права не имеет. И безусловное оформление спецопеки не прошло — на стандартный запрос в городское отделение СОБ почему-то пришел отказ без объяснения причин. Впервые, между прочим, на моей памяти.