Эмиссар уходящего сна - Леонид Кудрявцев

Я подошел к дереву, сорвал с него яблоко и смачно его надкусил.

Неплохо, совсем неплохо. И если подобные сады в лабиринте встречаются достаточно часто... По крайней мере голодная смерть мне здесь не грозит.

— Лопаешь, — констатировала анимэшка. — Нагло ешь яблоки.

— Можешь присоединиться.

— Благодарю, не хочу.

— Еще бы. Как я понимаю, ты до сих пор неплохо подъедалась в мире снов?

— Неплохо. До недавнего времени. А сейчас... Я показал рукой на ближайшее дерево.

— В таком случае давай наваливайся.

— Подожду, — сухо ответила анимэшка. — Вот действительно проголодаюсь...

Хорошо. Наше дело предложить... Я неторопливо доел яблоко, сорвал следующее и сказал:

— Жаль, мы не встретили стеклянных волков.

— Что? — спросила анимэшка.

— Жаль, мы не встретили стаи стеклянных волков, — повторил я. — Тут бы нам эта движущаяся стена града пригодилась. Весьма. Думаю, с ее помощью освободиться от подобных созданий можно запросто. Может, ее местные жители именно для этого и используют?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты сумасшедший?

— Еще бы, — сказал я. — И не раз.

— Я имею в виду здесь, в мире снов?

— Если не считать посетителей — никто. Но ведь это нормально. Мир снов сам по себе достаточно безумная штука. А что ты имела в виду?

— Иногда ты выдаешь мысли, безумные даже для мира снов.

— Какие, например? — спросил я.

— Да что с тобой разговаривать, — махнула рукой анимэшка. — Быстрее насыщайся. Не стоит терять время. Тем более что выход, как говорят местные жители, найти совсем не трудно.

19

Я чем-то не понравился сидевшему на стене шестиглазому коту, и тот, зашипев, плюнул в меня ядом. Увернуться от ядовитого плевка было несложно. Что я и сделал, да не только увернулся, но еще и отбежал на пару шагов в сторону. На всякий случай.

И вовремя.

Второй плевок не долетел до меня буквально чуть-чуть. Он упал на мостовую на расстоянии ширины ладони от моих ботинок и, мгновенно сконцентрировавшись, сформировал крохотный глаз. Приподняв его, плевок убедился, что добраться до меня не сумеет, и, что-то мрачно пробулькав, стал неторопливо впитываться в щель между камнями мостовой.

— Топай дальше, — сказала мне анимэшка. — Топай, топай.

Я наградил ее мрачным взглядом и потопал.

Где-то через час мне попался перекресток — читальный зал. Каменные скамьи, каменные шкафы, с козырьками, для того чтобы дождь не попадал внутрь, забитые старинными фолиантами. Несколько раз до этого, попадая в подобные читальные залы, я пытался узнать хоть что-то из хранящихся в них книг. Как бы не так. Не мог я прочесть странные значки и закорючки, покрывавшие страницы местных книг. Может, в них вообще нет никакого смысла?

А что, в мире снов бывает и не такое.

Плюхнувшись на ближайшую каменную скамью, я вытер с лица пот и мрачно спросил:

— Значит, местные жители говорили, что найти выход нетрудно?

— Говорили, — подтвердила анимэшка.

— Максимум за несколько дней?

— Именно так.

— Так чего же мы ищем его вот уже десятый день и никак не можем найти?

— Значит, так ищем, — отрезала воительница.

— Значит, так ищем, — с горечью повторил за ней я, Может, так оно и есть. Может, здесь надо искать выход из лабиринта как-то по-особенному? С причудливыми заклинаниями и странными телодвижениями?

Да нет, вряд ли... Похоже, тут дело совсем в другом.

Я вздохнул.

В чем, кто бы мне ответил...

— Может, еще раз поговорим с местными жителями? — предложила моя сопровождающая.

— Сама знаешь — говорили не раз. Толку-то? Они как заведенные твердят, что я должен сделать выбор, точно решить для себя, останусь я в лабиринте или хочу из него выйти.

— Ну и?..

Я развел руками.

— Ты все сама знаешь, причем прекрасно,

— А что, если ты все-таки боишься? Загляни в свое сердце- Кто может ждать тебя в конце лабиринта? Готов ли ты его покинуть?

Я взглянул на небо.

Сегодня оно было светлее, чем обычно. Может, повезет и удастся все-таки увидеть, какое здесь солнце? Впрочем, имеет ли это хоть какое-то значение в мире снов? Зачем обольщаться? Главное совсем не в этом. Суть в том, что я, как ни брыкался, вновь оказался в мире снов.

Выберусь ли я из него когда-нибудь? Может, мне уже никогда не удастся вернуться в реальный мир? Так и останусь здесь навечно.

— Думай, думай, — настаивала анимэшка. — Мы убедились, что, двигаясь по лабиринту, выход из него не найдешь. Можно бродить хоть до скончания века, так на него и не наткнувшись. И дело даже не в том, что лабиринт невообразимо огромен. Нет, дело в тебе.

Я скептически хмыкнул.

— Сомневаешься? — спросила она.

— Нет, — буркнул я. — Дело во мне. Я должен найти выход из лабиринта, должен найти его в себе. А еще я обязан сделать какой-то там выбор. Что-нибудь вроде извечного выбора между добром и злом, между светом и тенью. В общем, я должен плюнуть на все и заняться размышлениями о всей этой чепухе.

— Чепухе?

— Ну конечно. Не бывает добра и зла, не бывает людей, целиком вставших на путь света или целиком отдавшихся дороге тьмы. Все это чушь для инфантильных юнцов, на которую покупают взрослые циничные дяди, им от этих юнцов нужно лишь одно...

— Что именно?

— Да что угодно, — сказал я. — Что угодно, в полном смысле. Деньги, время, внимание, ,их юные, нежные тела. Причем чаще всего и то, и другое, и третье. Все вместе. Система весьма проста. Сначала задурить голову всей этой чушью, а потом медленно, шаг за шагом, поманив призраком благих намерений, заставить заниматься какой-нибудь дичью. Согнать всех их в стадо, оболванить и заставить хором петь славу какому-нибудь очередному карликовому бонапартику, прославлять его ничтожные потуги на поступки, восхищаться на каждом углу его убогими мыслями, поддерживать его жалкие начинания, делая вид, будто они хоть что-то собой представляют.

— Ты злой, — сказала мне анимэшка.