Хищная книга - Мариус Брилл

Не подозревала и бригада «скорой», выехавшей из госпиталя Чаринг-Кросс, что ей предстоит спасти жизнь не одного человека, а очень многих людей. Свернув на Голдхоук-роуд и обнаружив, как обычно, неуправляемую мешанину раздраженно газующих автомобилей, они не могли знать, что происходит и какой эффект произведет включенная сирена «скорой».

Миранда тоже не имела ни малейшего представления — пока на нее по улице мчалась «скорая» с включенными фарами, проблесковыми маячками и ревущей сиреной, — как это может быть связано с ней и ее будущим. С привычным для горожанина равнодушием к чужим трагедиям Миранда едва ли ее заметила. Она шла в «Бродягу буша», комкая в кулаке оставленную Мерсией на двери записку: «Ранда дорогая мне очень жаль насчет сегодняшнего. Наверно ПМС. Для тебя сюрприз. Приходи в ББ. Целую Мерсия». Предменструальный синдром? Миранда считала, что это слабое оправдание. Этот довод хорош против мужчин, когда хочешь остаться женщиной и победить в споре. На Мерсию как-то не похоже. Миранда остановилась у перехода через дорогу, а мимо промчалась «скорая», едва объехав старичка, смело противостоящего транспортному потоку, хотя он не был вооружен ничем, кроме каркаса Циммера, на который и опирался. Сирена заглушила его пение:

— Дадут мне в руки авто-мат,Пойду открою банко-мат.

Если бы все складывалось нормально, в этот момент Питер Перегноуз заметил бы приближение Миранды и затерялся бы в толпе посетителей, чтобы понаблюдать за ней. Убедившись, что она намерена на какое-то время обосноваться в баре, он позвонил бы Ультре. Вместо этого он сейчас смотрел в открывающуюся через каждый направленный на него ствол черную бездну и потел интенсивней, чем в ту неделю в лагере для сбрасывания веса.

Именно в этот момент сломанное бедро Мевис внезапно спасло ситуацию, словно божественный гром с ясного неба, — оглушительные завывания «скорой» и яркие отблески ее маячков ворвались в окна бара; синие всполохи высветили каждое лицо и всю многоствольную артиллерию. В ответ на звук сирены раздалось, словно перекличка: «копы», «легавые», «облава», «мусора», «блин», и все оружие в баре внезапно исчезло. Мертвая тишина, царившая здесь секунду назад, казалась уже немыслимой. Все оживленно смеялись и разговаривали, может быть, чуть-чуть чересчур оживленно, но кроме Перегноуза, Мерсии и Флирта, которые ошарашенно смотрели по сторонам, бар выглядел так, как мог бы выглядеть любой другой бар, — милое уютное заведение, братство добродушных веселых людей, алкоголем снимающих усталость от трудов праведных.

Едва ли прошла минута, прежде чем Миранда, абсолютно не сознавая важность момента, открыла дверь паба. В ожидании худшего все лица моментально обратились к ней, и вернулась мертвая тишина. После чего послышался общий вздох облегчения, так как Миранда ничуть не походила на блюстителя правопорядка.

Не слишком приятно войти куда-нибудь, где чувствуешь себя чужаком, и увидеть, что все на тебя смотрят, тем более в том случае, если ты женщина, а место, где все на тебя уставились, — пивной бар. Миранда слабо улыбнулась, и ее очевидное замешательство вдохновило мужчину, какую-то минуту назад размахивавшего армейским револьвером, сказать громко и дружелюбно:

— Сюда, сюда, что вам заказать? — После чего он очень фальшиво рассмеялся. Не менее фальшиво рассмеялись вместе с ним и все присутствующие. Звучало все очень похоже на то, как записывают смех в зале для передачи «Остатки летнего вина». Но все-таки не настолько фальшиво.

Неожиданно выяснилось, что все посетители — друзья Миранды. Целая толпа окружила ее у стойки, где перед ней предстала коллекция бокалов и стаканов с разноцветными напитками. Перегноуз с раскрытым ртом наблюдал, сколько людей теснится вокруг «Червонного интереса», и еще долго стоял бы в оцепенении, если бы не мощная рука хозяйки — рука, приспособленная природой скорее для дробления кирпичей, чем для нацеливания дробовика. Этой твердой рукой хозяйка взяла его за плечо, а другую, не менее твердую, уткнула в поясницу. Таким манером она отконвоировала Питера к выходу, открыла дверь и вышвырнула его на улицу с такой силой, что он не смог остановиться на тротуаре и упал на мостовую, щекой вляпавшись в субстанцию, по цвету, консистенции и запаху ничем не отличающуюся от собачьих экскрементов. Спустя мгновенье подобная участь постигла и Барри, сопровождаемого напутствием «и любовничка твоего туда же». Будь у Барри более развитое чувство собственного достоинства, он бы поднялся с чувством достоинства оскорбленного. А так он только пережил интересное приключение — его вышвырнули из бара, пусть и за чужие грехи.

— Да мать твою! — находчиво огрызнулся он на хозяйку. Повернувшись к Питеру, помог ему встать: — Как ты, дружище, в порядке?

— Благодарю вас, да, — ответил тот, снимая очки и пытаясь носовым платком вернуть им прозрачность.

— Да и что нам делать рядом с этой кучкой онанистов? — как можно дружелюбнее сказал Барри. До сих пор он не был знаком ни с кем, у кого было бы настоящее оружие, даже если оно выглядело несколько допотопно, однако он достаточно насмотрелся английских фильмов о гангстерах, чтобы считать, что быстро стал бы среди них своим. — Может, съедим по кебабу?

В этот момент ничто не могло бы показаться Питеру менее заманчивым, но ему нужно было найти телефон, а он почему-то почувствовал себя далеко не таким храбрым, как раньше. Идея использовать этого юнца на линии огня в качестве пушечного мяса ему понравилась.

— Шиш-кебаб или кебаб в пите? — поинтересовался он, ласково положив руку Барри на спину и уводя его прочь от этого места.

Так как большинство посетителей, когда Миранда вошла в бар, все еще стояло на ногах, Мерсия, рост у которой был меньше, чем указывалось в ее паспорте, не знала о появлении подруги. Только когда Миранду проводили к стойке, Мерсия краем глаза ее заметила. Мерсия закричала и попыталась помахать рукой, но ей лишь удалось ударить Флирта по носу. Отпрянув, он шагнул в сторону, чтобы утвердиться на ногах, но угодил ботинком прямо под каблук продолжавшей рваться вперед Мерсии. Острый как гвоздь каблук пронзил не только ботинок и носок, но и ступню Флирта. Флирт без чувств повалился на пол, и Мерсия повернулась посмотреть, в чем дело. Не чувствуя, что ее каблук застрял в ноге Флирта, она склонилась над ним, чтобы взять в руки его забинтованную голову. При этом она дернула зацепившимся за что-то каблуком, разрывая сухожилия между двумя пальцами на ноге Флирта. От мук этой последней пытки Флирта спас только глубокий обморок, уже начавший входить у него в привычку.