В шаге от рубежа - Ксен Крас

самый нужный и удачный момент и преподаст всем урок. Ненависть и ярость по отношению к родителю в душе захватчика Фиендхолла соседствовала с уверенностью в превосходстве лорда и непрекращающимся страхом – так думалось южанину. Рирз мечтал о смерти родителя, и с удовольствием бы поспособствовал ей. Он хотел бы противостоять ему в открытую, но опасался проигрыша и последствий.

В детские годы Вайткроу рассказывали о повадках некоторых хищных зверей, где неизменно с течением лет молодой самец приходил бросать вызов старому вожаку. Редкий молодняк вовсе не решался, а те, кто набирался смелости, должны были подгадать правильный момент, или пожилой предводитель отстаивал свои права и прогонял проигравших прочь. Если хватало сил, вожак убивал претендентов, чтобы преподать урок остальным и на некоторое время отвадить желающих.

Вероятно, жаждущие захватить власть в зверином царстве испытывали ту же гамму чувств к старому вожаку, что и Рирз к своему отцу. Их отношения более напоминали грызню хищников, нежели нормальную семью. Вихт жалел друга, однажды он по глупости сказал это вслух, чем спровоцировал ссору – бастард не желал жалости. Сын Рогора быстро отошёл, помирился с южанином и сделал вид, что ничего не происходило, а Вайткроу понял, что лучше не говорить вслух своих мыслей.

– Я не хотел делать хуже, Рирз.

– И теперь этот шанс мы сами предоставим ему, – продолжал, не слушая, сын Рогора Холдбиста. – Отправимся беседовать к регенту, а когда вернёмся, и если меня вовсе отпустят живым и здоровым и не отправят насильно в лагерь в Новых Землях, то дядя Ренрог помашет нам со стены Фиендтауна. Робсона нет, я никто. В лучшем случае мы потеряем твоих людей и отступим, чтобы вновь подготовиться и обзавестись союзниками. Про худший вариант я и думать не хочу.

– Я и помыслить не мог об этом… Ты прав, наш отъезд будет на руку лорду Ренрогу Холдбисту. Ох, Рирз, что я наделал? Мои помыслы были направлены лишь на помощь тебе, я и не предполагал, что способен таким образом навлечь на тебя беду.

Лорд-правитель юга снова поправил воротник, в этот раз он распускал завязки на втором – от камзола. Для Вихта сделали особенный ворот, многослойный, с мехом, чтобы защитить шею от ветров и колючего мороза. Южанин носил его почти всё время и удивлялся, как Рирз, пусть и тоже тепло одетый, может не ёжиться без нескольких слоёв перчаток или шапок.

Южанин никак не мог привыкнуть к пронизывающему ледяному ветру и серому хмурому небу. Снега, вопреки представлениям Вайткроу, не было, вместо него часто шли дожди. В своих владениях лорд любил их, но здесь от влаги становилось лишь хуже – промокшая одежда ничуть не грела, тяжелела и нередко источала неприятный запах, если её хорошо не просушивали. Солнце выглядывало всего несколько раз за день, и то скорее чтобы подразнить. Приходилось греть себя и одежду у очагов в течение долгих часов, а то и дней. В большей части замка, когда экономили дрова, было мало людей или слуги были заняты другими делами, плохо протапливалось. В зале, который располагался на первом этаже и потому поначалу более всего привлекал возвращающегося с прогулок Вихта, без горящих очагов становилось влажно и промозгло, особенно когда бушевали западные ветра и не прекращался дождь. Настолько, что одежда совершенно не сохла, сколько её ни верти. Вайткроу, вновь ставший жертвой стихии, чувствовал себя без одежды теплее, чем в отсыревших одеяниях. Ровно до того момента, как попытался снять их с себя. Он предпочитал благодарить судьбу, что родился лордом на юге, а не простолюдином севера.

Вихт понимал, что ему повезло – он был правителем и другом Рирза, и потому о его самочувствии и комфорте заботились в первую очередь. Ему было во что переодеться, его отпаивали и отогревали после каждого выхода за стены основного строения, ему выделили лучшие покои, самые тёплые, и ради него протапливалось как можно больше помещений. Лекари и сын Рогора Холдбиста советовали ему, как утепляться и что есть, – да, Вихту пришлось изменить своему привычному рациону, что ещё больше расстраивало мужчину. На севере росли иные фрукты и ягоды, было много орехов и трав, которые использовались, чтобы придать вкус блюду, они очень полюбились южанину в качестве самостоятельного кушанья, однако сильно отличались от привычных, и первые циклы лорд страдал, часто покидая близких ему людей.

Большую часть всего, что могло испортиться, сушили, вялили, засаливали, коптили, держали в вине или окунали в разбавленный мёд: способов сохранить пропитание северяне придумали несчётное количество. В землях Холдбистов заготовки делали с душой и на долгий срок, такое Вихт видел впервые. Кроме того, здесь же южанин первый раз в жизни попробовал проваренные в меду с малым количеством крепкого эля фрукты с травами и орехами. Ему рассказали, что так они надолго сохраняются даже при плохой погоде или в сырых подвалах, не теряя своего вкуса и не портясь. Угощенье пришлось по вкусу Вайткроу, и он, хоть и понимал, что ведёт себя как ребёнок, начал каждый день навещать бочки и самостоятельно черпать из них.

Северный фруктовый эль, поначалу показавшийся кислым и слишком крепким, отдающим запахом жареного зерна, за неимением других напитков стал привычен. Тот же мёд и травы, добавленные перед подогревом, превращали его в удивительный напиток, и Вайткроу уже всерьёз договаривался о взаимовыгодной торговле между югом и севером. Единогласно приятели решили не привлекать к этому Лайтора – в этом случае выгода появилась бы лишь для капитана.

Небольшие радости помогали переживать нахождение во владениях Рирза и даже постепенно превращать страшную поездку в увлекательное путешествие. Но только для Вихта. Его люди мокли и мёрзли не меньше его самого, и им, разумеется, не создавали таких же условий, как правителю, – никто не протапливал для них казармы так, как замок, никто не готовил для них эль с травами, и они пили кислую холодную крепкую жидкость; им не шили меховые вороты и не утепляли тонкими выделанными шкурками обувь. Простолюдинам не выдавали по две пары перчаток и не кормили горячими блюдами после каждого выхода на холод.

Люди южного правителя часто болели. Вихт слышал кашель, он видел, как десятки коренных жителей его земель лежат вповалку на койках в Башне Мудрости, в то время как воины, прибывшие на службу Вайткроу с других земель, более или менее стойко переносили тяготы. Спустя всего цикл после пиров, изучения новой территории и постоянных дозоров на стенах, после выездов в город стало возможным легко определить, кто и где проживал ранее. Чаще, больше и дольше болели, а порой и умирали южане; немногим меньше жаловались прибывшие из