Тщательно отшлепанная (ЛП) - Коул Тилли

— Мистер Синклер, — сказала я. — Как поживаете?

— Пожалуйста, присоединяйся ко мне, — сказал он.

Приготовившись к его порицанию, я села на деревянную скамью. С этого ракурса мост выглядел еще более волшебным.

— Тебе нравится мост? — спросил он. Когда я встретилась с ним взглядом, то увидела, что он очень бледен и за короткое время сильно похудел.

— Это невероятно, — сказала я. — Не могу оторвать от него глаз все то время, что нахожусь здесь. Этой ночью я плохо спала, поэтому решила прийти и посмотреть на него с первыми лучами солнца. Я окинула взглядом дом. — Ваша усадьба — это действительно нечто особенное.

— Спасибо. — Мы замолчали. Я напряглась, ожидая очередного «разговора» о том, что не подходила Гарри. Но вместо этого он сказал. — Мой сын влюблен в тебя. — Я перестала дышать и была уверена, что моё сердце перестало биться, и я могла бы быть уверена, что спала, когда эти слова прозвучали из уст Кинга Синклера. Я плотнее обмотала вокруг себя свитер, чтобы почувствовать какую-то защиту.

Кинг улыбнулся, указав на мост.

— Элейн тоже любила этот мост, пожалуй, больше всех других мест усадьбы. — Слезы наполнили мои глаза от внезапной перемены в голосе Кинга, когда он заговорил о своей жене. Он смягчился, и по его голосу можно было понять, как сильно он ее любил. — Если я не мог найти ее в доме, то знал, что она где-то здесь.

— Мне жаль, что вы ее потеряли, — сказала я, желая взять его за руку и утешить. Как бы плохо он ни вел себя по отношению к нам с Гарри, не нужно было быть гением, чтобы понять, что его терзала боль. Может быть, недавно у него и случился сердечный приступ, но этот орган был разрушен уже давно.

— Она была лучшей частью меня — конечно, пока у нас не появился Гарри, но даже тогда она была тем светом, о котором я даже не мечтал. Я всегда был склонен видеть темную сторону жизни, а она освещала мир так, что он уже не казался таким мрачным.

Он повернул голову и посмотрел на линию деревьев за мостом.

— Когда она заболела, я подумал, что Бог не может быть так жесток, чтобы отнять ее у меня и моего мальчика. — Кинг улыбнулся. Кажется, впервые в жизни его улыбка была искренней. — Она обожала Гарри. В ее глазах он никогда не мог поступить плохо. Этот мальчик мог сжечь весь дом, а она бы утверждала, что он просто пытался согреть нас.

Я рассмеялась, но одновременно почувствовала, что мое сердце разрывалось. Улыбка сползла с его лица.

— Я зарыл голову в песок и отказывался верить, что мы ее теряем. Я… — его дыхание сбилось. — В конце концов, я даже не сообщил Гарри. Он не успел попрощаться с мамой, потому что я просто не мог смириться с реальностью.

— Он простит вас за это, если уже не простил.

— Да. Он сказал мне, когда я признался, что это то, о чем я сожалею больше всего. — Кинг постучал себя по груди над сердцем. — Когда я перенес операцию.

— Это уничтожило бы его, если бы вы тоже умерли, — сказала я и увидела, как заблестели глаза Кинга.

— В тот момент, когда я вернулся из операционной живым, оптимизм Гарри напомнил мне о моей жене, о том, почему я так в нее влюбился. Это была лучшая ее черта, которую он мог унаследовать. Лучше, чем моя угрюмая натура.

— Ваша жена была красива.

— Была. Но меня покорил ее дух. Ее бунтарская натура. В мире, полном черных и белых цветов, она была одиноким лучом света. — Мне пришлось прикусить губу, чтобы она не задрожала. Я никогда не думала, что Кинг может так честно говорить о том, кого он любил. Но это было объяснимо. Я ведь его совсем не знала.

— Я всегда думал о ней как о ходячей акварельной картине, которая освещала мир, где бы она ни была. Когда она умерла, все краски мира исчезли. И у меня тоже.

— Вы потеряли любовь всей своей жизни. Это самое страшное, что может пережить человек, — сказала я, искренне поверив каждому слову.

— Это так, но неудача в качестве отца серьезней этого. — Я напряглась и затаила дыхание, ожидая, что скажет Кинг дальше. Он слегка наклонил свое тело в мою сторону и сказал. — Я не смог стать отцом, в котором нуждался Гарри, когда он был младше, да и до сих пор. Но хочу все исправить.

В голове у меня зашумело, а руки начали трястись.

— Я чуть не умер, и скажу тебе, что, вернувшись с того света, понимаешь, насколько ценна жизнь, и как ее нужно прожить. — Кинг на мгновение замолчал, задумавшись. — А я уже слишком много лет не живу. — Я посмотрела на цветы вокруг нас, лавандовый аромат поля успокаивал мои нервы. — Гарри еще не знает об этом, но я ухожу на пенсию.

— Что? — прошептала я, потрясенная.

— Гарри сейчас лучше разбирается в мире бизнеса, чем я. Он изменился, идет в ногу со временем и хорош в своем деле. Превосходен, на самом деле. Пришло время передать ему власть.

Я попыталась обработать эту информацию. Но, помимо этого, я пыталась понять, что повышение будет означать для нас.

— Это сложно — взять на себя такую ответственность. — Я кивнула, несколько оцепенев и, если говорить честно, немного испугавшись. — Ему нужен будет кто-то, кто поддержит его. Кто-то, кто поможет ему пройти через бурные воды.

Я вздохнула. Луиза. Он имел в виду Луизу.

— Мой сын выбрал тебя, Фейт. — Я повернула голову к Кингу, глаза расширились, рот приоткрылся, но слова не шли. Кинг захихикал. Действительно, черт возьми, захихикал. — Он говорил со мной совершенно откровенно, когда я пришел в себя после операции. — Он покачал головой в недоумении. — Никогда в жизни я не видел своего сына таким убежденным, как тогда, когда он говорил о тебе. Когда он сказал мне, как разочарован тем, что я вмешиваюсь и не доверяю ему принять решение, что для него лучше. Для его жизни. И, более того, для его счастья.

Кинг взял в руки трость и сделал движение, чтобы встать.

— Он выбрал тебя, Фейт. И я его не потеряю. Он — все, что у меня есть хорошего в этом мире, и я не потеряю его, потому что думаю, что знаю, как лучше. — Я просто пялилась на Кинга. — Я ухожу из бизнеса, может быть, мне стоит уйти и от попыток управлять жизнью Гарри. Мир развивается, традиции умирают, старые, душные устои общества постепенно уступают место новым. Пришло время и мне отпустить его. — Это было слишком, трепет в сердце и тепло в крови — все это было слишком.

— Но, Фейт, если ты решишь быть с моим сыном, оставайся всегда на его стороне. Ты должна знать, что в наших кругах найдутся те, кто будет осуждать. Кто будет игнорировать тебя, потому что ты другая. Кто может оскорбить тебя, потому что ты не была воспитана для той роли, которую будешь играть. Иногда можно оказаться в гнезде гадюк.

Наконец-то обретя голос, я улыбнулась и сказала.

— К счастью, у меня есть клыки, мистер Синклер. Большие, ядовитые клыки.

Кинг засмеялся и поднялся на ноги.

Я хотела помочь ему, но он поднял руку.

— Это просто мера предосторожности, — сказал он, имея в виду свою трость. — Я действительно чувствую себя лучше. Даже лучше, чем раньше. — Я осталась сидеть, и он сказал. — Знаешь, ты бы понравились моей жене.

Он засмеялся, как будто смеялся вместе с ней, здесь, с нами, прямо сейчас.

— Ей бы это понравилось. То, что Гарри решил стать самостоятельным и установить свои собственные правила. Что он поставил меня на место. И ей бы понравилось, что он влюбился в женщину, способную одним движением языка уничтожить всё английское общество.

Кинг кивнул, как бы соглашаясь с внутренней мыслью.

— Да, она бы очень любила тебя как невестку. Ты так похожа на нее, так мне говорит Гарри. Она, конечно, быстро ставила меня на место. Думаю, именно этого мне больше всего не хватает — наших словесных перепалок. Я не понимал, насколько мне это нравилось, пока она не умерла и все не исчезло. — Кинг кивнул на прощание, и я смотрела, как он медленно уходил.

— Мистер Синклер? — позвала я, и он обернулся.

Я пожала плечами.

— Я не хвастаюсь, но в свое время мне доводилось устраивать эпические словесные перепалки, если вам когда-нибудь снова захочется испытать себя.