Черная пантера - Барбара Картленд

Через мгновение мы уже болтали о совершенно посторонних вещах. Вскоре мы подъехали к дому, где устраивался прием.

Как обычно, нам пришлось провести два страшно утомительных часа в разговорах с совершенно незнакомыми мне людьми, которых мне представляли то Филипп, то его тетка. Я выпила немного холодного кофе, из-за чего у меня возникло впечатление, что в моем животе лежит кусок льда. У меня разболелась голова. Когда я почувствовала, что ноги уже не держат меня, ко мне подошел Филипп.

— Может, попробуем сбежать? — спросил он. — Я видел, что моя тетушка только что вошла в дом. Другого случая нам не представится.

— Ради Бога, не упускай этот шанс, — взмолилась я. — Я совершенно без сил.

Подобно двум школьникам, сбежавшим с уроков, мы пробрались к машине.

— Давай поедем домой и выпьем хорошего чаю, — предложил Филипп, опуская специальную подставку, чтобы я положила на нее ноги.

— А когда мы поженимся, то тоже будем обязаны посещать подобные приемы? — спросила я.

— Сотни приемов, — ответил он, — и гораздо более ужасных, чем этот!

— Тогда я расторгаю нашу помолвку, — застонала я.

— Жаль, что ты не можешь вернуть мне кольцо, — заметил он.

Я взглянула на свою руку, на которой не было кольца, и рассмеялась.

— Это было предметом долгих обсуждений моих родственников.

— Я знаю, — сказал он. — Только не думай, что я невнимателен к тебе. Я заказал для тебя нечто особенное. Думаю, ты увидишь, что я тебе приготовил, когда мы приедем домой.

— Жаль, что мне придется отказаться от этого, — с сожалением проговорила я, однако его слова обрадовали меня.

Я сама не раз задавала себе вопрос, почему Филипп так и не подарил мне кольца — факт, о котором Анжела постоянно мне напоминала.

— Это очень плохо, — только вчера сказала она.

— Вы обручились две недели назад, Лин, и за все это время ты получила всего пару орхидей. Не можешь же ты положить их в сейф и хранить там.

— Чего ты от меня хочешь? — сердито проговорила я. — Чтобы я потребовала у него бриллианты?

— Ты могла бы мягко намекнуть ему, — предложила она. — Полагаю, он просто забыл об этом.

К тому моменту, когда мы подъехали к Чедлей-Хаусу, я пребывала в таком возбуждении, что с трудом дождалась, когда нам подали чай и слуги оставили нас вдвоем. Филипп еще некоторое время испытывал мое терпение, заставив выпить чаю. Наконец он подошел к ящику и открыл его.

— Тебе нравится получать подарки? — спросил он. — Как тебе больше нравится: сразу получить его или закрыть глаза и попробовать угадать?

— Не мучай меня, — взмолилась я. — Ты отлично знаешь, что я сгораю от нетерпения.

— Прекрасно, — заявил он. — Получай. Я поспешно открыла плоский футляр, который он протянул мне. Внутри на белом бархате лежали широкий браслет, клипсы и кольцо с изумрудами, окруженными бриллиантами.

— О Филипп! — воскликнула я.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Они прекрасны! — вскричала я. — Я в жизни не видела ничего более красивого!

Я застегнула браслет на запястье и надела кольцо на палец, совершенно забыв, что по традиции это должен был сделать Филипп.

— Тебе еще рано носить серьги, Лин, — сказал Филипп. — Через пару лет я закажу тебе подходящие серьги. У меня давно лежали эти изумруды — я привез их из Индии. А изготовил гарнитур Картье. Мне кажется, он идет тебе.

— Он пойдет кому угодно, — ответила я. — Я, никогда не видела более красивых камней.

Они были темными, внутри них горел огонь, присущий всем драгоценным камням. Изумруд в кольце был величиной чуть ли не с почтовую марку. Кольцо сверкало и переливалось. Когда я поднесла его к окну, оно, казалось, вобрало в себя последние лучи заходящего солнца.

— Мне действительно нравятся эти украшения, Филипп, — сказала я и, подойдя к нему, подняла лицо для поцелуя.

Он наклонился ко мне, и на мгновение его губы коснулись моих. Но даже это легкое прикосновение вызвало во мне трепет. Я отдала бы все изумруды мира за то, чтобы иметь возможность обнять его, прижаться к нему и сказать, как сильно я люблю его. Но вместо этого я ограничилась спокойным «Спасибо»и отвернулась.

— Когда мы поженимся, — сказал он, — я подарю тебе украшения моей матери. Большинство из них нужно перебрать, но камни очень красивы. Это, естественно, фамильные драгоценности, и сейчас они лежат в сейфе в банке.

— Сомневаюсь, что мне захочется иметь какие-либо другие украшения, кроме этих, — проговорила я, разглядывая свои изумруды.

Филипп улыбнулся.

— Ты передумаешь, — заявил он. — Через несколько лет ты будешь говорить: «Как, только изумруды? Мой дорогой Филипп, неужели ты считаешь, что мне их хватит? Мне нужны рубины, сапфиры, жемчуг и бриллианты».

— Посмотрим, — ответила я. — Мои запросы легко удовлетворить.

Было почти шесть часов, когда я собралась уходить, и Филипп сказал, что отвезет меня домой. Мы ехали по Парк-Лейн, когда мы увидели направляющиеся в нашу сторону пожарные машины. Они ехали не спеша, как будто возвращались домой.

Филипп открыл окно и заговорил со своим шофером.

— Где-то пожар, Ходжкинс? — спросил он.

— Да, где-то горело, сэр Филипп, — ответил тот. — Три или четыре машины проехали час назад, когда вы и ее светлость были в доме.

— Жаль, что мы не знали, — заметила я. — Я бы хотела посмотреть на пожар, это, должно быть, впечатляющее зрелище.

— Интересно, где был пожар? — проговорил Филипп. Вскоре мы доехали до моего дома.

— Зайди ненадолго, — попросила я. — Меня весь день не было дома, и я боюсь, что Анжела будет сердиться на меня. А твое появление может улучшить ее настроение.

— Хорошо, — ответил он. — Но я не могу долго задерживаться: перед тем как переодеваться к ужину, я должен увидеться с одним человеком.

Как я и ожидала, Анжела не стала возмущаться в присутствии Филиппа. Она пришла в полный восторг от драгоценностей и могла говорить только о них.

— Это самые красивые изумруды, которые я видела, — множество раз повторяла она. — Серьезно, Лин, тебе ужасно повезло.

— Мне казалось, что изумруды приносят несчастье, — сказал Генри, который был потрясен подарком не меньше Анжелы, чтобы поддразнить меня.

— Это все суеверия, — запротестовал Филипп, — которые основаны на том факте, что, как и опалы, изумруды очень легко поддаются обработке. Если бросить изумруд на твердую поверхность, то он трескается.

— Какой ужас, — сказала я, обеспокоенно взглянув на кольцо. — Я все время буду бояться ударить его обо что-нибудь.

— Тебе придется пополнить свой гардероб серебряным платьем, — задумчиво проговорила Анжела. — Мерцающее серебро, зеленые туфли и мазок зеленого на талии.