Надрывы - Михаил Дубаков

— Известно, чьих, — Стар крякнул. — Чародей то соорудил, какой нам и требуется. А чащоба так… для устрашения людишек любопытных, чтоб не совали нос куда не требуется.

— А-а-а… — понимающе протянул Гнарли и начал смотреть на лес уже более равнодушным взглядом.

Следом за Гнарли ехал Фостри. С виду высокомерный, гордый, даже взглядом не удостоит. А вообще Фостри просто не любит разговаривать. "Камень" его называли. Водилась за ним и еще одна странность: боевому топору длинный меч предпочитал. Уж до чего гномы клинки презирают, а он наоборот, полюбил. Добиться его расположения было непросто, а дружил он только с одним гномом, с Остри. Вместе они и в Рудные горы ходили, вместе воевали, вместе назад вернулись. Как какой-нибудь поход, так они всегда рядом, горой друг за друга.

Замыкали отряд Грандин и Фортохт. Вот уж действительно трудно было найти гномов, столь разительно отличающихся друг от друга! Грандин — настоящий великан по гномьим меркам, даже Остри был не столь высок и силен. Фортохт — маленький, скрюченный весь какой-то, неказистый и откровенно презиравший войну и всякое оружие как таковое, что неимоверно редко встречалось среди гномов.

Грандин и дня не может на месте усидеть, лишь какая переделка, так он первый. Не найдется гнома в Вартовых горах более задиристого чем он. Ни одна попойка с его участием без драки не обходилась, хотя вообще-то (в нормальном состоянии) Грандин совершенно спокойный и даже мягкий.

Фортохт — неисправный домосед. Любая поездка за пределы Реркрюна пугала его и настраивала на крайне угрюмый и пессимистический лад. Он и так любил поворчать, а в дороге от него просто спасу не было, уж до чего надоедлив.

Грандин, как большинство гномов, читать не умел. Книжки попросту презирал, считая всякую учебу делом бессмысленный и даже вредным. Вид читающего человека или гнома вызывал в нем чувство искреннего непонимания.

Фортохт все свободное время сидел за книгами у своего любимого камина. Он не уставал повторять, что книги — это все, что ему нужно, кроме, может быть, трубки, которую он очень редко вынимал изо рта, лишь когда ел и спал. Фортохт умел колдовать, что для гномов было исключительной уникальностью. Конечно, настоящим магом он не был, но всякие несложные штуки изобразить мог, а в магии "запорной", как он сам ее называл, достиг серьезных успехов, перещеголяв по изяществу и мастерству многих имперских магов. Правда, силы у Фортохта было маловато, поэтому на многое он способен не был.

Лишь три дня назад шестерка покинула Вартовые горы, а Фортохт уже совершенно изнылся и теперь его расположение духа было самым отвратительным.

— Ну сколько можно тащиться по этому мерзкому лугу! — проворчал он, неуклюже подпрыгивая на спине у пони (верховую езду, после войны и оружия, он ненавидел больше всего на свете).

— Поехали бы себе спокойно по Тракту…

— Фортохт, не болтай чепухи, — степенно оборвал его Стар. — Так скорее — это раз; на тракте нынче неспокойно, патрули шастают — это два. Так что не следует ли тебе угомониться и сосредоточиться на езде?

— Вот-вот, друже, ехай себе смирно, — поддакнул Грандин.

— Смирно, смирно… — пробормотал маленький гном, с ненавистью глядя на пони. — Глаза б мои этих чудовищ не видели…

Пони, словно чувствуя неприязнь маленького гнома, скакала на редкость неуклюже, при каждом удобном моменте подпрыгивая и замысловато виляя. Фортохт едва держался на норовистой лошадке и вздохнул с облегчением, когда Стар приказал спешиться, потому что в таком лесу ехать верхом было совершенно невозможно.

Лес был зловещим. Не просто там мрачным, густым, темным, а именно зловещим, настораживающим. Ни единого звука, кроме треска сухих веток под ногами, ни единого живого создания, даже деревья казались безжизненными, а от того и страшными.

Страх проникал в сознание вместе с вялым воздухом, скрытая угроза мерещилась в каждом лучике тусклого призрачного света, безнадежность и апатия отпечатывались в каждом шаге, и чем решительнее делался этот шаг, тем сильнее страх давил на сознание.

— Морок… — прошептал Стар, невольно поглаживая рукоять кистеня на поясе.

— Но от этого не легче… — проворчал Фостри, вытирая пот со лба.

— Зато не укусит, — ухмыльнулся Грандин.

Угрюмую зловещую тишину чащи аккуратно раскрошил на мелкие части утробный рык большого, уверенного в своих силах хищника.

Отряд остановился.

— Кто это? — выдохнул Фортохт, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Кто, кто… Вестимо кто, — мрачно ответил Стар, — то ли все тот же морок, то ли истинный, что ни на есть, дракон…

— Дракон?! — взвизгнул Фортохт. — Разве они живут в лесах?!

— Лесные живут… — тон Стара стал еще мрачнее.

— А делать то что? Что делать?! — Фортохт суетливо затеребил широкий рукав.

— Тихо! — шикнул Стар, поднося к носу маленького гнома увесистый кулак. Фортохт поперхнулся и замолк, широко открыв глаза.

Чаща вроде замолчала, но настороженная тишина отнюдь не успокаивала. Пусть бы малейший шорох ветра, еле ощутимое колебание воздуха, сразу стало бы легче, но нет, мертвая тишина глухо впечаталась в частокол елей, привязала себя дюймовыми веревками к могучим стволам, вбила свое непроницаемое тело в прелую землю.

Гномы яростно слушали лес, но только тяжелое напряженное дыхание собственных легких — больше ничего.

— Чё делать-то будем? — шепотом спросил Грандин.

— Пошли, — Стар упрямо выдвинул вперед подбородок и неторопливо направился вглубь.

Остальные с сомнением переглянулись и пошли следом, таща на поводу упирающихся пони.

— Животины, знать, чуют… — покачал головой Грандин, на больше не сказал ничего, поворачиваться спиной к опасности он не привык.

— А ты когда-нибудь драконов видел? — жалобно глядя на Грандина, спросил Фортохт.

— Нет, — мрачно ответил тот.

— Ох, конец нам… — простонал маленький гном, хватаясь за голову.

Словно в подтверждение его слов, оглушительный рык раздался совсем рядом, чуть левее от первого. В нем было все: неутолимая ярость и жажда крови; нет, не привычной крови простой жертвы для пропитания, а истинной крови убитого только потому, что это доставляет удовольствие.

Все невольно остановились, покрепче сжав рукояти топоров и мечей. Глаза напряженно искали близкого хищника, но ничего не замечали.

— Уж не невидимка ли он… — пробормотал Гнарли, понапрасну пялясь в сумрак леса.

Вновь ни единого звука на протяжении пяти минут. А потом из-за ближних кустов гордой поступью вышел небольшой зверек, напоминающий кошку, только вдвое больше, остановился, заносчиво обвел взглядом гномов и рыкнул так, что уши позакладывало. Потом так же гордо и независимо удалился.