Население: одна - Элизабет Мун

легко можно было избежать. Василь, в свою очередь, считал, что звание руководителя экспедиции подразумевает неотчуждаемое право на Билонг и львиную долю времени на передачу сообщений.

Поведение Билонг Киру не задевало – в глубине души она даже сочувствовала бедняжке; та впервые оказалась в длительной экспедиции и место в основной команде получила только потому, что декан факультета лингвистики некстати свалился с заслуженной кровоточащей язвой. Кире уже доводилось слышать о полулегендарном докторе Ловаази, который с равной прожорливостью потреблял секретарш и аспиранток. По слухам, отъезжающую от здания факультета карету «скорой помощи» провожали аплодисментами. В общем, неудивительно, что Билонг производила впечатление девицы незрелой и ветреной и вешалась на Василя, флиртуя с Ори за его спиной. Огорчало Киру другое: то, как Василь бессовестно заграбастал себе время на передачу сообщений.

Кире пришлось напомнить себе, что ее положению ничего не грозит. У нее штатная должность и высокий индекс цитирования, который после этой экспедиции взлетит еще выше. Ксенобиолог из резервной команды, чье непроизносимое имя они переиначили в «Чезва», уважал ее, не скатываясь в неловкое обожание, благодаря чему Кира могла спокойно заниматься умственной работой и относиться к Чезве как к обычному ассистенту. Независимо от того, разумны ли эти существа, подпишут они договор или нет, у нее будет эксклюзивный доступ к биоте… мечта любого ксенобиолога. Образцы у нее уже имелись: «Симс Банкорп» передала в колониальный департамент необходимые материалы десятки лет назад… Но одно дело – иметь образцы, и совсем другое – наблюдать живые организмы в естественной экосистеме. Оставалось лишь пережить полет и не прикончить никого из коллег.

Она напоминала себе об этом день за днем, во время промежуточных прыжков и длительного полета к планете внутри системы. Она напоминала себе, что все могло быть гораздо хуже – гораздо дольше – на большинстве других кораблей. Мысль о том, что с командой побольше было бы проще, звучала соблазнительно, но по опыту экспедиций Кира знала, что в больших командах поводов для конфликтов ничуть не меньше. На месте их небольшой группе придется задвинуть разногласия на второй план. Уж она-то – единственная, кто ведет себя как взрослый человек, – об этом позаботится.

Когда до планеты оставалось совсем немного, она присоединилась к команде у экрана в кают-компании. Голубой, белый, рыжевато-бурый, темно-зеленый… заснеженные вершины, скалистые хребты, леса… Неудивительно, что эту планету пытались колонизировать. Даже будь это место искусственно создано для человеческих нужд, инженеры не справились бы лучше.

– Только естественного спутника не хватает, – сказал Ори.

Временами он как будто читал ее мысли; это была не первая их совместная экспедиция. Добрый знак: возможно, одержимость лингвисткой начала ослабевать. Кира улыбнулась ему, но ничего не сказала.

– Повисим какое-то время на орбите, изучим обстановку, – сказал Василь.

Он уже говорил это, и не один раз, и у Киры невольно напряглись плечи. Ей не нравилось, когда к ней относятся как к идиотке, не способной усвоить мысль с первого раза. Возможно, он просто привык к такому обращению; в отличие от остальных, Василь ученым не был. Она постаралась убедить себя, что причина его поведения кроется в этом.

– Запустим низкоорбитальный сканер, – продолжал он. Кира уже знала, что он скажет дальше, и сейчас мысленно заканчивала за ним фразу, стараясь не шевелить губами. – Поймем, с чем имеем дело, и только потом будем решать, где садиться.

Раз уж одна из задач экспедиции – вывести из эксплуатации электростанцию, очевидным решением было летное поле старой колонии. Василь прекрасно это знал. И пилот челнока тоже. Кира мрачно глянула на экран и сказала себе, что ей полегчает, стоит только выбраться с корабля.

Она посмотрела на запуск низкоорбитального сканера и пошла в лабораторию, чтобы пропустить первые данные через собственные фильтры. Вряд ли анализ атмосферных газов будет сильно отличаться от первичных данных, полученных до выдачи лицензии «Симс Банкорп», но она знала, что в окружении знакомого оборудования ей будет спокойнее, чем в искрящей от напряжения кают-компании.

Чезва последовал за ней.

– Хотите, я займусь атмосферой, а вы – данными с поверхности?

– Сомневаюсь, что у нас в ближайшее время появятся данные с поверхности, но можно проверить, как работают визуальные системы.

– Я загружу старые данные для сравнения.

Они знали их наизусть, но компьютер может уловить легкие отличия, которые упустит человеческий

глаз.

– Спасибо.

Лучше бы Чезву поставили вместе с ней в основную команду… А впрочем, тогда их прикрывал бы кто-нибудь вроде Билонг. Лучше уж так.

На экране замелькали атмосферные показатели. Кира подгрузила старые данные и активировала подсветку различий. Ничего не изменилось. Как она и думала.

– Как насчет старого метеорологического спутника? – спросил Чезва. – У нас есть коды доступа?

– Сейчас проверю. – Кира пролистала экспедиционное руководство, в котором имелась сводка всех релевантных данных, в том числе кодов для оборудования, оставленного «Симс Банкорп». – Есть, сейчас запущу…

Спутниковый компьютер послушно вывел на экран объемный документ с наблюдениями за погодой, графиками и прочими сведениями. Кира открыла свежее изображение. Синяя вода, прожилки белых облаков в направлении ветра, скопление туч над чем-то в западной части карты. Бормоча под нос, она добралась до дерева выбора и подгрузила информацию. Горы.

К столу подошел Чезва.

– Как думаете, у спутника могут быть свободные сканеры? Мы могли бы пораньше запустить…

– Разумно. Работал когда-нибудь с такими системами?

Чезва ухмыльнулся:

– Работал. Меня из-за этого чуть не призвали.

– Звучит как захватывающая история. Раз так, займись этим сам, а я понаблюдаю – глядишь, чему и научусь.

Чезва приступил к работе, сопровождая свои действия пояснениями, но Киру больше занимали входящие данные, чем то, каким образом он убедил метеорологический спутник перенастроить сканеры и антенны на интересующие его сведения. К тому времени, как он наладил систему, в области наблюдения уже начало смеркаться.

– Как удачно, что электростанция еще работает, – заметил Чезва. – Настройки не сбились только благодаря тепловому пику.

– И правда, повезло, – рассеянно согласилась Кира.

Она тоже видела яркую точку в инфракрасном диапазоне. Вокруг приглушенно светились размытые пятна зданий, излучающих накопленное за день тепло; резкая граница с землей была только с одной стороны, где почва остыла в тени… Один четкий край, а все остальное размыто.

– Теперь можно и увеличить, – сказал Чезва. – Вот, глядите. Как думаете, что это такое?

Он переключился на видимую часть спектра; в косых лучах заходящего солнца на землю ложились широкие росчерки теней. Ровные ряды построек заброшенной колонии, длинные тени деревьев, высящихся стеной на границе леса… И подвижные тени среди домов.

По спине Киры побежали мурашки. Животные. Скорее всего, это просто животные – либо выживший скот, оставленный поселенцами,