Преторианец - Саймон Скэрроу

– Да и я что-то не припомню, чтобы столько усилий было затрачено на подготовку ко вторжению в Британию, – ответил Катон, иронически улыбаясь. – Но тогда Клавдий всего лишь намеревался завоевать для империи новую провинцию. А сейчас он намерен завоевать сердца толпы, а это гораздо более важная стратегическая цель, на данный момент по крайней мере. Конечно, при условии, что он достаточно долго проживёт, чтобы успеть умиротворить их и удовлетворить их жажду зрелищ, не говоря уж о хлебе. Я бы сказал, что у Клавдия мало на это шансов; всё складывается против него.

Они перенесли внимание на императора и его свиту, как раз когда какой-то важный чиновник, отвечающий за подготовку представления, делал доклад императору. Даже с расстояния более чем в сотню шагов Катон видел, с каким особым вниманием слушает его император. Голова его то и дело сильно подёргивалась, сам он прихрамывал, идя рядом с чиновником.

– Не такая уж завидная доля – быть императором, а? – задумчиво произнёс Катон. – Вокруг сплошные враги, а те, что приближены, ещё более опасны.

– Ты иногда такую чушь несёшь, Катон, – заметил Макрон. – Ты что же, полагаешь, что наши жизни подвергаются меньшему риску, чем жизнь Клавдия? Я так не думаю, и у меня полно шрамов, это подтверждающих. И у тебя тоже. В любом случае, в работе абсолютного правителя величайшей в мире империи найдутся и кое-какие плюсы и достоинства. Так что на его месте я бы вполне приспособился ко всем этим профессиональным рискам.

– Одно дело противостоять человеку с мечом в честной схватке и совсем другое входить в комнату, полную людей, зная при этом, что многие из них с таким же удовольствием готовы пырнуть тебя ножом в спину, с каким приветствуют тебя и обещают неувядающую верность и покорность. Кстати, о верности и покорности, где у нас Тигеллин? – Катон осмотрел свиту императора, пытаясь отыскать центуриона.

– Он вон там, где Бурр и остальные. – Макрон указал на группу людей, столпившихся вокруг трибуна Бурра, который по-прежнему восседал в седле. Префект разглядел высокую фигуру центуриона и с облегчением вздохнул. Макрон услышал этот тихий вздох и посмотрел на друга.

– Как думаешь, когда Тигеллин начнёт действовать?

Катон с минуту размышлял.

– Он может попытаться при первом же удобном случае, который ему представится, при условии, конечно, что ему наплевать на собственную жизнь. Но судя по тому, что мы о нём уже знаем, я сомневаюсь, что он на неё наплюёт, если у него будет хоть малейший шанс её спасти. На месте Тигеллина я бы подождал, пока окажусь совсем близко от императора. И чтобы вокруг него было поменьше народу. Тогда у меня был бы шанс удрать после того, как я нанесу свой удар. Стало быть, когда шестая центурия будет находиться рядом с императором, нам с тобой надо будет пристроиться поближе к Тигеллину.

Император между тем закончил осмотр приготовлений к представлению и вернулся к своим носилкам. И когда он со своей свитой двинулся вдоль берега к дальнему концу озера, где, ближе к Тибру, велись земляные работы, опцион приказал гвардейцам построиться. Преторианцы встали в строй и быстро двинулись вперёд, занимая позиции вокруг императора, и затем пошли нога в ногу с рабами по берегу, пока не достигли первой из плотин на канале, ведущем вниз, к притоку Тибра в трёх милях отсюда.

Здесь процессия остановилась. К императору приблизилась небольшая группа инженеров в простых туниках. Они остановились перед носилками и поклонились. Клавдий перебросил ноги через край и, выбравшись наружу, похромал к молодо выглядящему мужчине, стоявшему впереди группы.

– Мой дорогой Ап-п-поллод-дор! – приветствовал его Клавдий. – Как идут работы? Почти закончили, я полагаю? Надо думать, из-за этой грозы вы отстали от графика.

Инженер низко поклонился, так же как и его сотоварищи.

– Нет, государь. Работы завершены в соответствии с графиком. А я приготовил кое-что интересное, что наверняка повеселит толпу во время представления и навмахии.

– Неужели? – Клавдий приподнял бровь. – И что же это такое?

– Пусть это будет для тебя сюрпризом, государь. Я уверен, что это произведёт на тебя должное впечатление.

Клавдий чуть нахмурился, но потом его лицо прояснилось:

– Ну хорошо, молодой человек. Но ты ув-в-верен, что у вас не было никаких задержек из-за погоды? Т-т-только честно!

– Я бы ни за что не позволил никакому ветру и дождю нарушить данное мною тебе слово.

– Вот это человек! – Клавдий просиял и хлопнул инженера по плечу. – Хотел бы я, чтобы все м-мои чиновники р-р-работали так же умело и расторопно, как ты!

Император повернулся к Нарциссу, который стоял позади него:

– Тебе и П-п-палласу следовало бы поучиться у этого м-м-молодого ч-ч-человека.

Императорский советник выдавил из себя кривую улыбку:

– Это было бы неверным решением – забрать под моё крыло такого многообещающего и талантливого инженера, государь, и лишить тебя столь достойного слуги. Несомненные таланты Аполлодора лучше использовать не во дворце, а на строительной площадке. Хотя Паллас, конечно, выиграл бы от такого сотрудничества и многому у него научился бы.

– Паллас? – Император на секунду задумался, потом кивнул. – Да, да! Он в п-п-последнее время что-то не в себе. Устал, видимо. – Клавдий снисходительно улыбнулся. – Или, может быть, влюбился. А это очень ут-т-томительное занятие.

– Да, государь. Возможно, Палласа следует отослать на Капри – отдохнуть. Я с радостью присмотрю за его делами, пока он отсутствует.

– Не сомневаюсь, что присмотришь. – Клавдий снова улыбнулся. – Впрочем, тебе и самому, вероятно, невредно было бы отдохнуть.

– Совсем нет, государь. – Нарцисс выпрямился, насколько это было в его силах. – Моё место – рядом с тобой. Вся моя жизнь – это служба тебе.

– Какое счастье иметь столь преданных слуг! П-п-пошли, Нарцисс. Пусть наш дорогой Ап-п-поллодор п-п-поделится с нами кое-какими секретами инженерного искусства.

Инженер снова поклонился и начал рассказывать о разработанном им проекте осушения Альбанского озера. Катон старался внимательно слушать его лекцию, но его глаза были прикованы к Тигеллину. Центурион стоял впереди центурии, не более чем в пятидесяти футах от императора. Его рука покоилась на рукояти меча, пальцы барабанили по головке. Между ним и Клавдием стоял редкий заслон из германцев-телохранителей. В данный момент император вроде бы в безопасности, решил Катон.

Аполлодор между тем продолжал свою лекцию, указывая на овраг, вернее, промоину, ведущую к реке.

– Как видишь, государь, я приказал построить несколько плотин, каждая со шлюзом, чтобы мы имели возможность контролировать сток воды по мере осушения территории вокруг озера. Если бы мы просто прорыли канал от озера к реке, как, кажется, предлагал вначале твой советник Паллас, это вполне могло бы вызвать переполнение русла Тибра и, следовательно, наводнение в Риме, как только основной поток воды достиг бы города.

Нарцисс захихикал:

– Не самая удачная идея моего друга, увы. Тем не менее у Палласа имеются свои достоинства и таланты, в чём бы они ни выражались.

– Совершенно верно. – Клавдий покивал. – Моя жена, императрица, очень высоко его ценит.

– Ох, я и не сомневаюсь, что очень высоко, – прошептал Макрон.

– Ш-ш-ш! – цыкнул на него Катон.

Инженер между тем вёл процессию дальше по дорожке, которая была прокопана в склоне промоины. Каждые полмили или около того здесь высилась очередная плотина, позади которой вода, вытекающая из озера, заполняла всё пространство промоины и скапливалась там. Был уже почти вечер, когда процессия наконец достигла последней, самой высокой плотины. У её основания струился небольшой ручеёк, заворачивая за поворот промоины. Её стенки здесь были, кажется, более крутыми, чем возле озера. Ручеёк питал кульверт, водопропускной канал. На противоположной стороне промоины работала группа рабов, они грузили в фургон неиспользованные брёвна. Они поклонились императору, после чего продолжили работу.

Аполлодор задержался возле основания плотины. Здесь она была укреплена длинными деревянными брусьями, поддерживаемыми мощными кольями, вбитыми в землю вертикально. К центральным несущим брусьям были привязаны канаты, они тянулись к боковым стенкам промоины, где крепились к валам мощных воротов, прибитым к земле кольями.

Нарцисс опасливо взглянул вверх, на вершину плотины, уходящую ввысь футов на пятьдесят.

– А тут стоять безопасно?

– Совершенно безопасно! – Аполлодор уверенно улыбнулся. Он выступил вперёд и шлёпнул ладонью по одному из несущих брусьев. – Чтобы вытащить один такой, требуются усилия сотни людей, налегающих на вороты. Когда настанет нужное время, именно это и произойдёт; но это случится, только когда мы полностью расчистим путь воде, по которому она пойдёт в приток Тибра, а потом и в саму реку. А пока что никакая сила, разве что мощное землетрясение, не сможет сместить эти брусья. А как только мы спустим всю воду, скопившуюся за плотиной, мы двинемся вверх по промоине, осушая по очереди все скопления воды за всеми плотинами, пока не доберёмся до самого озера. Таким образом мы будем контролировать сток, и уровень воды в Тибре повысится совсем незначительно, да и то на короткое время. – Он отступил назад и с нескрываемой гордостью осмотрел плотину, своё творение. Но тут же, вспомнив об императоре, Аполлодор торопливо обернулся к нему: – Все приготовления к празднеству по случаю завершения работ закончены, государь. Сейчас мы проследуем дальше, надо всего лишь завернуть за поворот этой промоины. Там, на берегу, всё готово. Окажи мне честь, государь!