Дневник, 2004 год - Сергей Есин

16 апреля, пятница. После пресс-конференции в «АиФ» я успел на «круглый стол» в институт. Это были последние минуты собрания, но я успел услышать два или три курьезных соображения, которые включил в свою заключительную речь. Я уже заметил на подобных конференциях, что ученые иногда несут бог знает что. Как правило, в их речах, по крайней мере большинства, хороши бывают цитаты, а дальше, когда идет собственная прямая речь, все пожиже. Об этом мы утром поговорили с Л.И.Скворцовым. Оказывается, о том, что довольно много идет чуши и повторений, он хотел сказать мне, а я об этом же хотел, по-товарищески, сказать ему.

Хотя, закрывая конференцию, я говорил почти без подготовки, но все у меня получилось. Начал с моего детского впечатления, когда я несколько раз подряд сумел посмотреть фильм «Кубанские казаки». Вот так бы и эту огромную конференцию, где состоялось более сотни докладов, прокрутить бы несколько раз. Потом пошла серьезная часть, касающаяся отзвука ее по всей России через университетские кафедры. А это действительно так. Другое дело, что и как, и кто отсюда возьмет. Но в этом и сила подобных собраний. Кстати, мне несколько раз говорили, что от Литинститута, с его специфической прежней ориентацией, никто подобного и не ждал. Об этом же сказал и А.С. Орлов, а потом уже на фуршете, куда набилось тьма народу, но всем и всего хватило, повторила и Людмила Сараскина.

Разговор с этой удивительно красивой женщиной был, пожалуй, самым большим впечатлением и удовольствием за целый день. У нее точно такая же история, оказывается, со «Знаменем», где она тоже, как и я, ходила в фаворитах. И у нее, когда она в 93-м году сделала «шаг влево», состоялся с главным редактором разговор: «Вы можете, наш любимый автор, писать о чем угодно, но только чтобы в этом не было фамилии Солженицына». Как многим, оказывается, мы обязаны Г.Я., он обоим дал определенный эмоциональный толчок! Я со своей стороны поделился тем, что обязан ему своим согласием избраться в ректоры. Если бы не его знаменитая пьяная фраза по телефону в день путча: «В говне умрешь, мы тебя сгноим…». Поговорили в том числе и о книге Войновича против Солженицына. По-моему, после нее Войнович приобрел репутацию завистника. Это, наверное, так, но, оказывается, работая, так сказать, по своей воле, Войнович выполнял проплаченный заказ. Назывались фамилии «жертвователей», фирмы и компании. В том числе и электрическая. Вот уж не думал о такой связке огромных денег и идеологии.

Пришла телеграмма из МГСПС с поздравлением по поводу указа президента об ордене. И «Независимая» опубликовала мой фрагмент в своем «телерейтинге». Вот так:

«Телезрители о лучших (1) и худших (2) программах, показанных с 7 по 14 апреля, а также о самой заметной телеперсоне (3).

Сергей Есин, писатель, ректор Литинститута.

1-2. «Оркестровая яма» Артема Варгафтика всегда для меня лучшая. На этот раз передача была посвящена таинственной истории создания соль-минорного адажио Альбинони. Зря только уважаемый критик и виолончелист «впарил» сюда пассаж о русском фашизме. Что это такое?

3. Лучшие персоны — это, конечно, хищники из передач ВВС «Дневник одной кошки». Сколько искренности, естественности и здоровых инстинктов. К персонам я бы отнес также Александра Маслякова-младшего. По крайней мере мил, обаятелен, находчив. И даже похож.

Кондолиза Райс на сенатских слушаниях по поводу 11 сентября блестяще доказала универсальность принципа: виноват стрелочник. Как и у нас! Какой прелестный дуализм бюрократического мышления!»

17 апреля, суббота. Утром, когда ходил гулять с собакой, встретил приодетых дворников, необычно было то, что они, вопреки обыкновению, были в желтых форменных жилетах. Их, оказывается, всех мобилизовали выйти на Ленинский проспект. Там тоже есть участки нашего ЖЭКа. Дворники сказали, что все там давно убрано, сияет чистотой, но должен проехать Лужков с контрольной проверкой, и на скорости яркие пятна, символизирующие работающих людей, будут радовать мэра. Дворники у нас все из провинции, но телевизора наслушались, связали это с ростом демократии. В прошлом году — опять их сведения — было точно так же. Когда московский вождь проезжал мимо, они сидели в своих жилетах на железных оградках. Через час после проезда начальства их отпустили отдыхать.

По дороге на дачу — я на этот раз взял Виктора, племянника Анатолия, который уже месяц живет у нас, работает в институте дворником и дружит вечерами с Долли, утром, как правило, гуляю с собакой я, и С.П. — мы на этот раз заехали в Ракитки. Там прошел передел, и участок С.П. немножко передвинули. Правда, с двух сторон огородили, так что ставить придется только два небольших забора по 12 метров. Мне там понравилось, и я подумал, что, может быть, есть смысл продать мне свою дачу, добавить и купить здесь. Я уже устал от Обнинска, возможно, это особенность, последние аккорды возраста — такая удивительная страсть к перемене. Интересно, что на участке, где я не был больше десяти лет, меня узнали. Соседка Наталья Дмитриевна сказала, что я совсем не изменился, только похудел. А мне кажется, что я седой от рождения.

Витя замечательно, с молодой энергией мне помогал, топил баню, копал грядку. Вечером я начал читать другой роман Андрея Геласимова «Год обмана». Интересно, мастеровито, замечательный сюжет, мне очень хотелось бы, чтобы он получил премию Москвы. Это было бы хорошо для премии, но я не могу его даже сравнить с Шаргуновым и Толкачевым. У тех были серьезные социальные намерения.

18 апреля, воскресенье. Я в довольно сумрачном настроении, несмотря на хорошую погоду, весну, на радость общения с моим любимым огородом, травой, листьями, деревьями, посадками. Уже до нездорового, до грешного я стал много думать о смерти, со страшной боязнью оказаться в промежутке между жизнью и смертью и как больной человек, и как нераскаявшийся грешник. У меня болят руки в суставах, болит бедро. Болезнь суставов — самое неприятное, что можно ожидать. По крайней мере, у меня все кости трещат, я с трудом делаю зарядку. Хочу спокойного и незамутненного сознания, увлекательной работы по обобщению того, что прожито и что увидено. Но, как всегда, я подчиняюсь чужим желаниям, меня толкают на то, чтобы при помощи определенных действий я опять баллотировался в ректоры. Естественно, я знаю, как это сделать, как получить разрешение, вплоть до указа президента. Но не хочу, не хочу, не хочу!

В субботу и воскресенье много читал. Уже второй роман Андрея Геласимова, но все не могу разобраться в себе, чем он меня не удовлетворяет: отчасти это написано лучше, чем мог бы написать я, даже Денежкина меня заинтересовала больше, там меньше игры, чем реалий. Чем же занимается литература? Только ли это развлечение, только ли это назидание? Что она будет из себя представлять в дальнейшем?