Моё! - Роберт МакКаммон

— Мистер Треггс?. - спросила она, останавливаясь у основания валуна.

Он продолжал играть. Музыка была медленной, ласковой и какой-то печальной. «Губная гармошка, — подумала Лаура. — Инструмент, на котором играют на арене клоуны с нарисованными на щеках слезами».

— Мистер Треггс? — повторила она чуть громче. Музыка прекратилась. Марк Треггс вынул губную гармошку изо рта и поглядел на Лауру. У него была длинная темно-каштановая борода, тронутая сединой, и волосы свисали ниже плеч, на голове голубая бейсбольная кепочка. Из-под густых седоватый бровей взглянули большие и светящиеся карие глаза, прикрытые бабушкиными очками в проволочной оправе.

— Да?

— Меня зовут Лаура Клейборн. Я приехала из Атланты, чтобы вас найти.

Марк Треггс сощурился, как бы пытаясь поймать ее в фокус.

— Я… Мне кажется, я не знаю…

— Лаура Клейборн, — повторила она. — Моего ребенка двенадцать дней назад украла Мэри Террелл. У него открылся рот, но он ничего не сказал.

— Я прочла «Сожги эту книгу», — продолжала она. — Вы пишете о Штормовом Фронте. Вы сказали, что знали кого-то оттуда. Я приехала просить вас…

— Ух! — сказал он. Голос у него был мальчишеский, совсем не подходящий к его седине. — Ух! Bay!

-..о помощи, — закончила Лаура.

— Я ж видел вас по ящику! Моя старуха и я, мы оба вас видели! Только вчера вечером мы говорили о вас!

Он легко и уверенно соскользнул с валуна. На нем была коричневая униформа и куртка со штампом «Рок-сити» на одном нагрудном кармане и «Марк» — на другом. Треггс ростом был приблизительно шесть футов три дюйма, и был костляв, как богомол, все его лицо заросло бородой, лохматыми были и брови, а глаза чуть выпучивались за стеклами очков.

— Вот это да! Честное слово, мы про вас говорили!

— Я видела Розу. Она объяснила мне, где вас найти. Чашка, подумала она. Лицо на чашке было его лицом.

— Вы приехали ко мне домой! Bay!

— Мистер Треггс, послушайте меня. Мне нужна ваша помощь. Вы знаете кого-то, кто был в Штормовом Фронте?

Его дурашливая улыбка начала спадать. Он моргнул несколько раз, опять обретая равновесие.

— Ага, — сказал он. — Так вот почему вы здесь?

— Да. Я прочла вашу последнюю книгу.

— Мою книгу. Понятно. — Он кивнул и убрал губную гармошку в задний карман. — Послушайте… извините, мне нужно вернуться к работе. — Он взял грабли и метлу. — Я не могу долго рассиживаться, они будут орать.

Он пошел прочь.

Лаура пошла за ним.

— Подождите минутку! Вы не слышали, что я вам сказала? — Она вытянула руку, схватила за плечо и остановила его. — Я прошу вас о помощи!

— Я не могу помочь вам, — сказал он равнодушно. — Извините.

И он зашагал дальше.

Лаура не отставала. В ней стал закипать гнев, проступая краснотой на щеках.

— Мистер Треггс! Подождите, пожалуйста! Дайте мне только одну минутку!

Он продолжал идти, ускоряя шаг.

— Подождите! Просто выслушайте меня! Еще быстрее…

— ПОСТОЙ, ГОВОРЮ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! — заорала Лаура, схватила Марка Треггса за левую руку, повернула его к себе со всей силой и шмякнула спиной о гладкий валун. Он слегка крякнул, выпустив грабли и метлу. Глаза у него стали большими, совиными и напуганными.

— Ради Бога! — сказал он. — Я не выношу насилия!

— И я тоже! Но мой сын украден убийцей и ты мне расскажешь то, что я хочу знать! — Она встряхнула его. — Врубаешься, парень?

Он не ответил. Затем тихо произнес:

— Да, врубаюсь.

— Ладно. — Лаура отпустила его, но перегораживала ему путь так, чтобы он не мог улизнуть. — Ты знал кого-то из Штормового Фронта. Кто это был?

Треггс огляделся.

— Ну ладно, валяй! Где тут прячутся свиньи? Ты же привела их с собой?

— Полиции нет. Никого, кроме меня.

— Ладно, в любом случае это без разницы. — Он пожал плечами. — Плевать мне, если у тебя микрофон. Так вот, я два-три месяца был в одной коммуне с Беделией Морз. Для друзей — Диди. Ну и что? С ребятами из Штормового Фронта я дел не имел, так что можешь скормить это легавым, и пусть жуют.

— Что сталось с Беделией Морз? Погибла в перестрелке в Нью-Джерси?

— Нет, она ускользнула. Слушай, это все, что я знаю. Я был в коммуне, где была Диди и еще восемь человек, было это в шестьдесят девятом, а в Штормовой Фронт она попала потом. Коммуна была в Южной Каролине и рассыпалась через четыре месяца, потому что нас местные свиньи достали. Конец истории.

— Ты не знал ее в Беркли?

— Хм. В Беркли ее не било. Она прицепилась к Штормовому Фронту, когда приехала в Нью-Йорк. Слушай, я ничего больше о ней не знаю. О'кей?

— И с тех пор ты от нее вестей не имел?

— Никаких. — Треггс изогнулся длинным телом и подобрал грабли и метлу. — У тебя микрофон хорошо включен, легавые услышат? Читай по губам: никаких.

— Мэри Террелл? Ты что-нибудь можешь о ней рассказать?

— Ага. — Он снял очки, вытащил из кармана рубашки платок и протер стекла. — Только это ты уже знаешь. Она совсем спятила. Легавым не сдастся ни за что. Им придется ее убить.

— И она убьет моего сына. Ты это хочешь сказать?

— Я этого не сказал. — Он опять надел очки. — Послушайте, миссис Клейборн, мне вас очень жаль. По-настоящему. Но я ничего больше не знаю о Штормовом Фронте, не знаю ничего такого, чего не знают свиньи — извините, полиция и ФБР. Мне жаль, что вам пришлось так далеко проехаться без толку, но я ничем не могу вам помочь.

Был миг, когда Лаура испугалась потерять сознание. Она лелеяла надежду на что, не знала сама, — и оказалась в безнадежном тупике.

— У вас больной вид, — сказал Треггс. — Может быть, присядете? — Она кивнула, он взял ее под руку и отвел на скамью. — Хотите кока-колы? Я могу принести.

Она покачала головой, борясь с тошнотой. Она понимала, что если ее вырвет, то Треггсу придется за ней убирать. Может быть, и стоило так сделать, просто душу отвести. Но она этого не сделала; она подняла лицо навстречу ветерку и почувствовала, как холодный пот начинает высыхать.

Она сказала сиплым голосом:

— А есть что-нибудь еще? У вас нет соображений, где может быть Мэри Террелл?

— Нет. И где Диди может быть, тоже не знаю. Это было давным-давно. — Он сел на скамью рядом с ней, вытянув длинные ноги. На них были красные кроссовки «Адидас» со звездами.

— Коммуна, — мечтательно протянул он. — Да, теперь это как совсем из другого мира. Да так оно и было, разве нет? — Он сощурился на солнечный свет и посмотрел на ястреба, выписывающего круги над горой. — Давно прошедшее время. Отличная была жизнь. Жили мы на маленькой ферме, держали пару коров и кур. И никого не трогали. Все, чего мы хотели, — это найти нирвану. Знаешь, за что нас в конце концов прижали свиньи? — Он подождал, пока Лаура покачает головой. — Не было лицензии на бизнес. Понимаешь, Диди делала всякие поделки. Лепила керамику и продавала в городе. Отлично шло дело, и тут ба-бах: нет лицензии. О Господи, я не знаю, почему у нас деревья еще не кончились из-за всех этих бумаг, которые нас душат. Я в том смысле, что за всю историю бумаги извели столько, что лесов не должно было остаться. А вспомни деревянную мебель, и дома, вообще все, что делается из дерева. Почему у нас еще леса остались? — Он ткнул ее острым локтем. — Почему?