Страхослов - Джоанн Харрис

Если вы не поняли, мужчина, о котором я говорю, – это я, и могу заверить вас, что при взгляде на меня никому даже в голову не придут мысли о каких-то неприятностях. Мой мотоцикл не черный и даже не красный, а светло-зеленый, такой себе совершенно не агрессивный оттенок, почти оливковый. Да и я не похож ни на гота, ни на рокера – просто среднестатистический человек сорока девяти с половиной лет от роду, заскучавший, вымотанный и подавленный. Моя психотерапевт утверждала, что у меня депрессия, а потом я ее уволил, вернее, не уволил даже, а перестал приходить на сеансы – именно так я привык решать подобные вопросы.

Я отправлялся в это путешествие вовсе не с целью «найти себя» – не в последнюю очередь потому, что подозревал: если я и найду настоящего себя, я себе не понравлюсь, да и исправлять что-то теперь было уже поздно. Просто хотел отдохнуть от жизни, медленно сводившей меня с ума всем негативом, неудовлетворенными потребностями, утратами, пассивностью, – от жизни, в которой со мной что-то случалось, и я никак не влиял на развитие событий. Я хотел чего-то другого. Я хотел повлиять на что-то – или на кого-то.

Я чертовски хотел выбраться из этой дыры.

Тем не менее, в конце концов все завершилось тем, что я нашел себя. Хорошо ли это? Трудно сказать. Может быть, записав всю историю, я сделаю первый шаг к обретению ответа на этот вопрос, хотя и пришел к мнению, что нет пути, который можно пройти шаг за шагом, и не бывает сто́ящих ответов на важные вопросы. Иногда наиболее значимые перемены происходят незаметно, и настоящая развязка бывает только в вымышленных историях.

А эта история – не одна из таких.

Меня зовут Роберт. Свой мотоцикл я зову Перси, это такая литературная шутка, которую вы либо поймете, либо нет (моя жена не поняла, а она женщина умная и начитанная), да и вообще, все это неважно. Как бы то ни было, я почти не разбираюсь в мотоциклах. Я купил Перси пару лет назад, поддавшись порыву, который сам не понял – и который Эйрин сочла глупым. Думаю, я хотел доказать миру, что я не из тех парней, которые не станут ездить на мотоцикле. Да, это цель, включающая целых два отрицания, и потому едва ли ее можно считать значимой – к тому же миру было наплевать. Наверное, я просто хотел доказать этот треклятый факт самому себе.

Я купил новый мотоцикл, выбрав скромную модель с не особо большой мощностью мотора, и прилежно посещал курсы вождения. Я знал, что это не круто, но не хотел выезжать на автострады Америки, не умея ездить на мотоцикле. Экзамен на курсах я сдал с первого раза. Обычно именно так со мной и происходит. Подумаешь. «Ты неплохо справляешься с большинством задач» – одно из самых скучных проклятий в этой жизни.

К моему изумлению, хотя мотоцикл и не заинтересовал меня настолько, чтобы я начал разбираться в его внутреннем устройстве, ездить на нем мне понравилось, и я привык время от времени отправляться на день-другой погонять по горам в одиночку. Во время одной из таких моих поездок Эйрин переспала со своим боссом. Банальщина, конечно, но самое неприятное то, что в чем-то я ее понимал. Дэвид – отличный парень, умный и веселый, а еще, очевидно, сохранивший отличную форму, невзирая на годы, – как физически, так и психологически он чувствовал себя куда моложе меня. Тем не менее от того, что я понимал выбор Эйрин, все становилось только хуже. Не предполагается, что женщина будет жить с кем-то просто потому, что он оказался самым подходящим для нее мужчиной в этот момент, верно? Предполагается, что она должна любить своего мужчину всей душой, contra mundum[177], вопреки всем доводам, в чернейший час и темнейшую ночь. И когда тебя вдруг бросают, трудно не чувствовать, что кто-то произвел оценку и счел тебя недостойным. Наша дочь недавно поступила в колледж, и Эйрин – надо сказать, она предпочитает действовать как можно быстрее, стоит ей принять решение – предпочла перейти к новому этапу своей жизни и переехала к Дэвиду.

И я почувствовал…

Не знаю, что я почувствовал. Мне было очень грустно. И обидно. Пришлось смириться с осознанием того, что остаток моей жизни пройдет вовсе не так, как я предполагал. Пропустив пару стаканчиков, я наконец смог ощутить гнев. Даже поплакать. Но я всегда был человеком прагматичным, а когда смотришь жене в глаза и видишь, что она все еще любит тебя, но жить с тобой больше не хочет, понимаешь, что нет никакого смысла строить из себя придурка и всем осложнять жизнь.

Я помог ей перевезти вещи в дом Дэвида и остался у них на ужин. Эйрин приготовила одно из моих любимых блюд, и это было мило с ее стороны – по крайней мере, мне так показалось, учитывая, какой странной стала теперь моя жизнь. Кажется, соли в нем было больше, чем раньше. Наверное, Дэвиду так нравится. А может, любой вкус в мире Эйрин стал теперь насыщеннее.

Эйрин забрала наши сбережения, поскольку примерно столько стоила ее половина нашего дома (дом, куда она переехала, был куда больше), и благодаря этому мне не пришлось продавать жилье, что было бы сложно, учитывая застой на рынке недвижимости. К тому же пару комнат и бо́льшую часть гаража я использовал как дополнительный склад, чтобы не приходилось все держать в магазине. Все прошло очень быстро и цивилизованно.

Так началась моя новая жизнь. Прежний я умер – и очутился в посмертии.

Не знаю, почему мысль о путешествии не сразу пришла мне в голову. Наверное, все дело в шоке – и потребности поддерживать хоть что-то стабильное в своей жизни.

Я ушел из издательского бизнеса в конце девяностых, во время очередного экономического кризиса. Какое-то время я пытался писать сам, но это вовсе не так легко и не так весело, как все считают. В издательское дело я вообще пошел потому, что люблю книги, поэтому открытие собственного книжного магазинчика было очевидным (пусть и рискованным) следующим шагом. Магазин я назвал «Пакуй их» – в то время мой отец был еще жив, и мне хотелось его порадовать. Он любил книги и сериал «Полиция Гавайев»[178]. Отец понял, откуда цитата, и был тронут.

Дела в магазине шли отлично, и теперь он считается одним из культовых мест в центре города. Мы часто проводим литературные чтения, у нас собираются книжные клубы, а еще у нас отличная подборка офсетных открыток. Все бы огорчились, если бы мы закрылись. Правда, грустили бы они недолго.

После ухода Эйрин я полгода приходил на рабочее место каждый день, пока не понял, что чувствую себя в этом магазине призраком. Чувствую себя призраком в своей собственной жизни. Эйрин и Дэвид жили на другом конце города, поэтому я никогда их не встречал, но это не означало, что и не встречу. Я стал знатоком боковых улочек и переулков. Не могу сказать точно, откуда у меня взялась эта потребность прятаться. Я просто знал, что у меня не хватит силы духа выйти к Эйрин с гордо поднятой головой, столкнуться с незнакомкой, с которой я провел всю свою взрослую жизнь. Не хватит силы духа увидеть, как она смущается или сердится, будто я был просто какой-то глупой ошибкой ее далекого прошлого, временным помутнением рассудка, с которым теперь покончено.