Рейсер. На пути к вершине (СИ) - Данил Сергеевич Кузнецов

— Понимаешь… Я в этом деле чуть больше, чем простой зритель.

Лиза приподняла бровь, и я вкратце поведал ей о своей переписке с Феттелем и о том, как четырёхкратный чемпион отказался от моей помощи в завоевании пятого титула.

— Говоришь, Хэм возьмёт семь личных кубков и позарится на восьмой? — хмыкнула Форман, когда я закончил. — Тогда это имеет смысл. Ну и? Себ типа сказал, что и сам справится?

— По-моему, он не хочет, чтоб ему было стыдно, — ответил я. — И тут я его понимаю. Но блин, это же он водит свой болид, а не я за него… О, всё, сейчас начнётся.

«Только не вылети, — повторял я про себя, вперившись взглядом в экран, на котором перед гонщиками загорались стартовые огни. — Только не вылети…»

Втайне я всё-таки надеялся, что Феттель прочитал моё последнее сообщение.

И… поехали!

Феттель хорошо стартовал, отрываясь от всех с поула. Но там и Кими с внутренней стороны обходил Макса за второе место…

Контакт!!!

«Феррари» финна закрутило с почти оторванным колесом.

Я вцепился ногтями в обивку дивана.

Только бы не…

Но Кими всё-таки задел болид Феттеля, и тот, замедляясь, покатил вперёд, пропуская «Мерседес» Хэмилтона!

— Су-ка!

Я со всего размаху запустил пультом в телевизор.

Пульт ударился в стену и упал на пол — вместе с выскочившими батарейками.

— Ааааааррргх…

Согнувшись, я обхватил голову руками. Комментаторы уже вовсю обсуждали последствия этой аварии (при этом упоминая и продолжение инцидента, когда неуправляемый Райкконен снова влетел в Макса, заходившего в поворот, а тот заставил подпрыгнуть и развернуться Алонсо).

Я же был в жесточайшем тильте.

Потому что знал, что борьба, по сути, окончена.

На Гран-при Японии Феттель сойдёт из-за проблем со свечой зажигания — и всё, шансов отыграться у него больше не будет.

В той вселенной его пятый титул похоронила ошибка в Азербайджане. Здесь — случайность, от которой он не смог защититься.

Время как будто нарочно стремилось идти везде по одному варианту. И далеко не на всё я мог повлиять своими силами.

— Я так понимаю, гонку дальше можно не смотреть, — сказала Лиза, подходя и выключая телек.

Затем она направилась обратно, и чёрт возьми, я впервые увидел, насколько же соблазнительной может быть простая походка.

Лиза вновь опустилась рядом со мной и прошептала на ухо:

— Что ж, может, тогда займёмся чем-то другим?

Я поцеловал её, а затем прижал палец к её губам:

— Не здесь. Мы же не хотим глупо спалиться, как подростки в третьесортной комедии? Поехали обратно. Только возьмём с собой… что-нибудь мягкое. Спальный мешок, например.

Ответом мне была довольная игривая улыбка.

* * *

После первого заезда на Нюрбургринге я всерьёз рассчитывал на то, что по дождю смогу хорошо квалифицироваться снова и приехать оба раза на хорошие очки. Может, даже побороться с кем-то из «Карлина» за победу.

Но случилось то, о чём я меньше всего думал последние полгода.

Я разбил машину.

Трасса была влажной, но я уверенно прибавлял с каждым кругом. Но примерно за девять минут до конца на торможении я занёс слишком много скорости в заключительный поворот. В результате я заскользил на поребрике, и меня к чёртовой матери сорвало в разворот, отчего болид выехал в гравий и докатился аж до барьера.

На пару минут вывесили красные флаги, пока убирали мою машину. Потом сессия возобновилась, и в улучшившихся условиях (проще говоря, дождь стал слабее) остальные гонщики продолжили обновлять времена.

Но на момент аварии я шёл хорошо. Поэтому меня не запинали в самый конец решётки. Как итог — двенадцатое и четырнадцатое место на старте оставшихся гонок.

Мне нужно было прорываться — и блин, я делал это! Обходил пару-тройку на старте и постепенно «съедал» одного за другим по ходу дистанции, поднимаясь всё выше и выше, ближе к подиуму.

Но этого было недостаточно.

Гонки проходили под полным контролем двух «Карлинов», по их сценарию. Разве что Хьюз смог выиграть одну, оторвавшись от них двоих с поула. Но в остальном Ландо и Лиза не оставляли никому даже шанса.

В том числе и мне.

Я смог приехать четвёртым и третьим — но всё равно позади них, что ещё сильнее отдалило их от меня в личном зачёте.

За два этапа до конца сезона я проигрывал тридцать три очка Форман и пятьдесят — Норрису. Пятьдесят, Карл! Надо было приложить поистине титанические усилия, чтобы отыграться за шесть боевых заездов.

Но меня утешало то, что в Шпильберге и Хоккенхайме мы должны быть быстры. Твою мать, да Йоэл остаток сезона на равных боролся за победы с Норрисом! А значит, и я должен проехать не хуже.

Иначе мне просто незачем будет переходить в более высокие серии.

Доказывать, что ты лучший, стоит в первую очередь самому себе.

А остальное приложится.

* * *

Четверг, 21 сентября

Шпильберг (Австрия)

Ветерок мягко дул вдоль длинной прямой, постоянно пролетая мимо точки торможения в карман безопасности. Конечно, границы трассы не были для него преградой; невидимый воздушный гонщик точно знал, что его некому будет оштрафовать.

Вверх в горку шли люди — много людей. Обычное предгоночное паломничество от стартовой черты до последнего апекса. А именно — обход трека пилотами и персоналом, чтобы, возможно, внести какие-то изменения в план подготовки на уик-энд.

Шли по командам, но даже среди тех, кто носил одни и те же цвета, чётко прослеживалось разделение на небольшие группы. Даже кое-где парочки.

В частности — немного в стороне от своих шагал плечом к плечу ведущий дуэт гонщиков «Карлина».

— …Не люблю прямики, — покачала головой Лиза и, за неимением чего-нибудь, чтобы пнуть, с силой шаркнула ногой по асфальту. — На них скучно. И всё, по сути, от машины зависит…

— Ну, даже на не самом быстром болиде можно какое-то время крыться, — заметил