Путь демона - Алексей Глушановский

В этот момент, нервы у Толяна, не выдержали. Видя перед собой шанс на спасение, в лице милиционера, столь серьезно относящегося к своей присяге, он не удержался: — Помогите, — громко заорал он. — Я сын генерала Кормухина, Анатолий Кормухин! Я не в чем не виноват! Спасите меня, мой отец вас отблагодарит!

— Кормухин? Тот самый? — один из милиционеров, до той поры молча стоявший за плечом сержанта, внезапно вышел вперед. — Так ведь это же из-за него Сашку из рядов выгнали! — Он внимательно, и требовательно взглянул на своего командира. — Сколько раз его выпускали 'за недостаточностью'?

Сержант поморщился, после чего, убрав руки от кобуры, подчеркнуто вежливым, нейтральным тоном обратился к Олегу.

— Простите, уважаемый, — похоже, что в свободное время этот сержант увлекался фентези, иначе, откуда бы ему почерпнуть подобное обращение. — Не позволите ли вы ознакомиться с физиономиями ваших пленников? На предмет того, не являются ли они случаем, нам знакомыми.

Выслушав столь витиеватое обращение, Олег молча отошел в сторонку. Он вновь начал надеется на мирное разрешение ситуации.

И впрямь. Когда сержант, осторожно огибая лужицы расправленного асфальта, подошел и внимательно осмотрел лица связанных гопников, от его решимости защищать законность во что бы то ни стало, не осталось и следа. Прошипев в лицо Толяну что-то вроде, — Помнишь Сашку? Александра Мельковского? Которого твой батя из отделения, из-за тебя, сволочи, выгнал, потому что тот твои делишки копать начал? — Он обернулся к Олегу, и уважительно кивнул, после чего обернулся к Лене

— Девушка, приношу свои извинения, но мне кажется, что милиции тут совершенно не место. Я думаю, нам следует немедленно направиться к нашей машине, и сообщить, что был ложный вызов. В конце концов, всяческие аномальные самовозгорания и самоиспепеления при полном отсутствии доказательств, — тут он со значением посмотрел на Олега, который кивнул, подтверждая, что намек понят, — совершенно не наш профиль. Наше дело, — защита ЧЕСТНЫХ граждан, а всякая мистика, — это к уфологам.

— Да, наверно, вы правы. — Растерянно пробормотала девушка.

— Лен, ты слишком далеко не уходи, ладно? — Попросил её Олег. — Так только, чтобы слышно не было. Может в общагу вернешься пока… Или пожалуй лучше домой — я думаю, что товарищи милиционеры не откажутся тебя проводит, — он со значением взглянул на сержанта, и получив подтверждающий кивок, продолжил: — Я тут быстренько. А потом к тебе загляну. Можно? Мне еще передать кое-что надо, да побеседовать, хотелось бы…

— Ладно… — Лена взглянула ему в глаза, и быстро отвернулась, зябко передернув плечами, после чего быстро пошла к выходу из переулка, изредка оглядываясь назад. Следом за ней поспешили и милиционеры…

Дождавшись их ухода, — Олегу не хотелось смущать их видом, и запахом того, что здесь будет происходить, — он вновь повернулся к следящей за ним перепуганными глазами троице гопников.

— Ну что ж, — Мягко улыбнулся демон своим жертвам. — Ваше время истекло. — И он вновь пошел к ним, припоминая на ходу некоторые из уроков Висса зу Крайна. Вскоре первый вопль невыносимой боли прорезал тишину ночного города. Первый, но далеко не последний. Смерть Толяна, Кабана и Воблы была долгой и очень болезненной.

Сидя на мягких сидениях патрульной 'шестерки' Лена с трудом удерживала рвущиеся из груди всхлипы. Слезы катились по её щекам, и она вытирала их о рукав блузки, сердито подергивая плечом. В отличие от многих своих подруг, Лена искренне считала, что плакать на людях, — верх неприличия, и сейчас стеснялась своих слез, которых никак не удавалось подавить, или хотя бы сдержать.

— Ну что ты, что ты, успокойся, — принялся её убеждать тот самый сержант. — Все хорошо… Ты где живешь-то? Нам еще тебя отвезти нужно. Твой парень челове… — тут он немного смутился, и поправился, — товарищ солидный. Явно ведь проверит. И мне совершенно не хочется его раздражать.

— Репина, двадцать, — выдавила Лена, откидываясь на сиденье. Из дальнего конца покинутого ими проулка донесся дикий крик. — Первый подъезд.

— Вов, слышал? — Как ни в чем не бывало обратился сержант к водителю. — Давай на Репина, и побыстрее. Есть у меня подозрение, что скоро отсюда заявки посыпятся, и лучше нам в это время быть в другом районе. — Согласно кивнув, водитель завел мотор.

— Ну вот, все в порядке. — Обратился сержант к девушке. — И не надо плакать, все хорошо. Об этих подонках и вовсе жалеть не следует. Это такие сволочи, вы б только знали! Повезло вам, что к ним в руки не попали. Страшно и представить, что они могли сделать. Так что теперь они по заслугам получают, — Очередной дикий вопль прорезал ночную тьму, словно подтверждая его слова.

— Да причем тут повезло… — передернула плечами Лена. — Это Олег прикрыл! Сам дрался, а мне бежать сказал, за подмогой. Я в общагу бросилась, в милицию звонить. Там мне сказали, что ваша машина недалеко. Я к вам… И вот… Опоздала…

— Ну, в принципе, ты могла и не спешить, — успокаивающе усмехнулся сидящий на переднем сидении, рядом с водителем милиционер, тот самый, который напомнил лейтенанту о том, что по вине Толяна был уволен из милиции их общий хороший знакомый. — Твой друг и сам очень неплохо справился. Интересно, от этих ублюдков, хоть кости останутся, или так все и сожжет? Кстати, а кто он такой, вообще? Что-то мне раньше, о наличии в городе живых шаровых молний не слышали. Или он маскируется?

— Не маскируется он! Он человеком был! Обычным. Просто магией увлекался. Рунами там всякими… А эти… Они его убили. Думаете, он солгал? Я его глаза видела!!! Неживые они стали! Не его это взгляд! Не бывает у людей в глазах такой бездны. Он ведь совсем не такой был! Он никого убить не мог! — Всхлипывая, но постепенно успокаиваясь, она начала рассказывать о том, каким хорошим человеком был Олег. Её не прерывали. После того, как Лена наконец выговорилась, в машине воцарилось молчание. Прервал его водитель.

— Мы на месте, — сказал он, останавливая машину перед дверями подъезда.

— Тебя до квартиры проводить? — спросил сержант, открывая перед Леной дверь. — Или не стоит родителей нервировать?

— Я живу одна, — качнула головой Лена. — Квартира от бабушки досталась.

Правильно поняв её намек, и по опыту зная, что люди, побывавшие в столь неприятных ситуациях, часто боятся оставаться одни, сержант последовал за ней. Когда они уже поднялись на третий этаж, и Лена возилась с ключом, пытаясь нащупать замочную скважину дрожащими руками, на лестничном пролете под ними плеснуло пламенем. Милиционер быстро обернулся, выхватывая пистолет, но тут же опустил оружие. На бетонном пролете стояла знакомая огненная фигура. Но вот, огонь стал тускнеть, словно подергиваясь пеплом, уходя внутрь, и постепенно превращаясь в высокого светловолосого парня лет двадцати, одетого в потертую косуху и джинсы.