KGBT+ (КГБТ+) - Виктор Олегович Пелевин

своими плавниками-лапами на людей и мир, потом его незаметно подменила гадюка с головой жабы, а затем жабьи головы выросли у всех, над кем расклубился змей… Требуемый смысл как бы прорезался сквозь эту картинку. Я не до конца уверен, что передал все нюансы верно. Но те, кто хотел просто покурить тумана и напугаться, были довольны.

На стриме не обошлось без скандала – вбойщик CREW прогнал вбойку про то, как бро кукуратор отменял Михалковых-Ашкеназов.

На сцене пять раз стреляли из нагана, а потом был открытый финал, в котором многие увидели намек на Дядю Отечества, отменяющего бро кукуратора – с возможностью отмены и Судоплатонова тоже… И хоть все эти смыслы только угадывались в облаках тумана, на следующий день программу CREW сняли по просьбе пожарной инспекции.

Выстрелы на сцене, натурально, огнеопасны. Но пожарная инспекция на этом не успокоилась, и у CREW сгорел его деревянный особнячок на проспекте Сердобольской Революции.

А парень всего-то-навсего хотел поднять немного бабла.

Мема 12

Вбойщик!

Гори-гори ясно. Но не играй с огнем. Сам должен понимать.

В общем, мы отыграли целую серию концертов на Шарабане и разгромили культуру отмены в пух и прах. Так нам, во всяком случае, казалось.

Что случилось дальше? А вот что – «Открытый Мозг», не унижаясь до разборок с сердоболами, просто взял и опустил всем участникам стрима личную сексуальную привлекательность сразу на три пункта. В том числе и Люсику, что тот переживал особенно тяжело. Трехе, например, это было по барабану – он же рептилоид, ему чем страшнее, тем лучше. А у меня тут же упал охват. Многим фемам-сверлильщицам нравились не мои вбойки, а я сам.

Подобное, впрочем, происходило не в первый раз, и Люсик знал, что делать. Он организовал срочную кармическую реабилитацию для всех участников программы.

Так мы оказались в Сибири.

* * *

Шикарная сельская гостиница, куда нас привезли, называлась «Место Симы». Владелицей была пожилая бизнес-вуман, купившая это имение у наследников самоубившегося помещика, который пытался основать здесь частную клинику.

Говорили, что помещик пересадил себе холопский имплант и увел своих хелперов под колеса поезда – а потом по всей округе целую неделю происходили мелкие чудеса. Усадьба даже стала на время центром локального культа, но его запретили, обвинив последователей в связях с тартаренами.

Усадьбу называли «Место Силы», и новая владелица, чтобы сохранить дуновение запретного культа, изменила одну лишь букву, специально наняв старшую экономку по имени Сима, чтобы не подкопались сердобольские филологи в штатском.

Гостиница была дорогим реабилитационным центром для звезд, согрешивших мыслью и словом. При заведении имелся барак с собственными скоморохами-бескукушниками (у них не было ни ошейников, ни имплантов). В Москву таким нельзя, а в Сибири их терпят. Аутентичность скоморохов вызывала некоторые сомнения, конечно, но дело было не в ней.

Суть кармической реабилитации проста и не меняется уже века три: ругать ругателей Гольденштерна.

Занятые люди, приезжающие в «Место Симы» заинтересованы в максимально быстрой процедуре. Поэтому процесс здесь поставлен на поток.

После завтрака мы усаживались в креслах на высоком дощатом помосте – словно в горном альпийском санатории. Скоморохи обступали нас со всех сторон и начинали немыслимыми словами крыть по Гоше. В ответ мы зачитывали бескукушным еще более страшные, но кармически безвредные оскорбления с розданных администрацией распечаток.

Со стороны происходящее выглядело как полный хаос, но кукухи на наших шеях все слышали и ни одно слово не пропадало зря.

Три кармических пункта надо было отрабатывать таким образом около двух недель.

К вечеру горло уставало от мата, и мы уходили спать, чтобы набраться сил перед новым рабочим днем.

Герда приехала со мной. Ее теперь никто не арендовал, потому что я сделался сексуально непривлекателен. В результате я спал спокойно – что, конечно, радовало, но и наводило на размышления тоже.

Я начинал понимать, что Люсефедор сдает в аренду не столько ее, сколько меня, а деньги почему-то идут в сердобольский бюджет (это если верить Люсефедору, хотя скорей всего их воровал какой-нибудь политрук средней руки). Но поделать я ничего не мог – контракт связывал по рукам и ногам.

Мы устремляемся за чужой красотой, думал я, мы верим сердцем, что это указатель с надписью «счастье там», а это просто бесчеловечная приманка… Мы проглатываем ее, и крючок начинает рвать нам внутренности.

Бывает, что и в самом прямом смысле.

А хуже и безнадежней всего, милая читательница – это когда мы пускаемся в обреченную гонку за фантомом собственной красоты.

Увы, все гонки за фантомами кончаются одинаково. Мы чувствуем усталость и тормозим, чтобы немного отдышаться. А потом оказывается, что пришла пора умирать.

Мема 13

Вбойщик, вбойщица и вбойщице!

Что есть физическая красота, которую ты так истово наводишь перед зеркалом и так боишься потерять? Не есть ли это просьба к миру трахнуть тебя известно куда?

Если твоя цель именно в этом, вопросов нет.

А если нет, о чем тогда твои мучения?

Неважно, с какой стороны от знака равенства ты стоишь в уравнении любви. Продать себя дорого за мордашку в наше время не получится: не даст рынок. А так или иначе платить за качественный секс придется все равно.

«Бесплатно» – это всегда самый дорогой для соблазнителя вариант (особенно в нравственном отношении). Нет ничего хуже, чем обмануть доверившееся тебе существо. А соблазнение всегда начинается с обмана и к нему, в общем, и сводится.

Что и неудивительно. Сама красота тоже есть обман чувств, необходимый природе для ее темных дел. Не обманешь – не продашь. Одно и то же лицо нравится тебе сегодня и наводит тоску завтра.

Обдумай это молча.

Будь готов к тому, что гипноз Прекрасного победит.

Герде не нужно было проходить реабилитацию, и каждый день она уходила тренировать местную команду по фембоксу.

Она возвращалась вся светящаяся, бурлящая гормонами и юной силой, пахнущая свежестью спортивного душа – и всякий раз вызывала у меня волну желания, которой снисходительно покорялась. Наша любовь была чудом.

Мне невыносимо хотелось знать, чем именно занимаются девчонки на своих тренировках, но расспрашивать Герду не имело смысла – кодекс запрещал ей об этом говорить.

Мужчины на тренировки по фембоксу не допускались ни в каком качестве. Табу.

Я в конце концов не выдержал и запустил вторую оставшуюся у меня преторианскую муху, чтобы подглядеть за происходящим. Это было, конечно, грубейшим нарушением гендерной этики. Мало того,