Последний рыцарь империи - Сергей Ильич Ильичев

подтверждались документальными фактами надвигающейся опасности. Мы конечно же не знали, что назначение себя главой правительства было связано с тем, что Сталин готовился лично вести новые переговоры и был глубокого уверен, что сможет убедить Гитлера не начинать войну. А тут еще событие, которое вызвало настоящий переполох в Кремле…

– Что вы имеете в виду? – уточнил курсант.

– В мае 1941 года немецкий самолет «Юнкерс-52» вторгнулся в советское воздушное пространство и неожиданно для наземных диспетчеров приземлился на московском аэродроме у стадиона «Динамо». Сначала паника началась на самом аэродроме. Потом стали запрашивать вышестоящие инстанции, дошло до Кремля, а далее, как в испорченном телефоне… до Сталина дошло, что немецкие самолеты уже летят к Москве…

– Первый раз об этом слышу… Что это? Или тогда у нас не было еще техники, способной отслеживать такого рода подлеты?

– Не было толковых специалистов, людей с высшим техническим образованием, поскольку более тридцати тысяч кадровых командиров подверглись в 30-е годы репрессиям. Половину из них возвратили потом из тюрем и лагерей ГУЛАГа в армию, потому что даже новобранцев было некому учить. Но это произошло, когда уже началась война.

– Товарищ генерал, раз уж мы начали про репрессии военно-командного состава… Что же на самом деле было с маршалом Тухачевским?

– Давай для начала закончим о первой истории. Это феерическое приземление немецкого самолета в центре Москвы реально показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил. Конечно же со стороны немцев, кроме этакой бравады, это была еще и глубокая разведка. А после того как переполох в Москве утих, начались жесткие оргвыводы, новые аресты и даже расстрелы высшего командования ВВС.

– Вы, наверное, слышали, что в 1987 году еще один немецкий, на этот раз спортивный, самолет Матиаса Руста приземлился уже на Красной площади…

– Вы правы, коллега, немцы еще раз показали нам нашу несостоятельность в деле защиты воздушного пространства страны. Но надеюсь, что это не будет продолжаться вечно. А теперь насчет маршала Тухачевского… Группа военных из восьми человек, составлявших цвет советского военного командования, во главе с Тухачевским была обвинена в государственной измене, шпионаже и в тайном военном заговоре с целью свержения правительства. Через две недели по приговору закрытого военного суда они были расстреляны. После чего в армии начались массовые репрессии, в результате которых пострадали еще тридцать пять тысяч командиров различных родов войск и званий. Но если тебя интересует мое мнение, то оно несколько отличается от общепринятых. В один из дней мне на стол положили перехваченное нами сообщение о том, что немецкое военное командование высоко оценивает военный потенциал Красной армии, а причиной гибели маршала Тухачевского называли его непомерные амбиции и разногласия с маршалом Ворошиловым, безусловно разделявшим все взгляды Сталина… Я тогда готовил сводку материалов разведки для Сталина и пошел к Берии, чтобы согласовать включение этой информации в нашу сводку.

Воспоминания: Август 1939 года. НКВД. Кабинет Берии

Берия внимательно прочитал подготовленный Судоплатовым проект сводки.

– Это все?

И тогда Судоплатов положим перед ним еще одну машинописную страничку:

– А это, Лаврентий Павлович, на ваше усмотрение.

Берия быстро пробежался глазами по тексту, потом задумался и еще раз, уже более внимательно, стал вчитываться в строчки этого документа.

– Записывайте, майор. В окончательном варианте эта фраза должна звучать так: «Устранение Тухачевского наглядно показывает, что Сталин полностью контролирует положение дел в Красной армии». Записали? Вставьте… Скажите мне, Павел Анатольевич, почему пусть и способный военачальник считает возможным решать, кому быть наркомом обороны? Разве Тухачевскому не было известно, что только Политбюро имеет право ставить и решать эти вопросы. Разве это не заносчивость, считать себя настолько незаменимым, чтобы пытаться влиять на товарища Сталина. Мне иногда кажется, что Тухачевский забыл, в какой армии он служит, если позволяет вызывать к себе на дачу военные оркестры для частных концертов.

Возвращение в реальность: Дача Судоплатова

Генерал продолжал рассуждать, а курсант внимательно слушал.

– А теперь, коллега, несколько слов о том, что касается моего личного мнения по этому вопросу. Так как я уже немного знал Сталина, то могу предположить, что Тухачевский попался, как говорится, на его удочку. Когда во время встреч с Иосифом Виссарионовичем Тухачевский начинал критиковать Ворошилова, то Сталин делал вид, что внимательно его слушает, и даже иногда называл его критику «конструктивной». Более того, он любил вслух обсуждать варианты перемещений, новых назначений и смещений в армии, внимательно наблюдая за реакцией собеседников. Тухачевский же позволил себе эту информацию свободно обсуждать за стенами Кремля, а это мгновенно породило в народе слухи о якобы грядущих перестановках в руководстве Наркома обороны. И когда эта информация дошла до нас, мы вынуждены были об этом доложить правительству.

– А что вы скажите по поводу того, что существует какая-то особая папка, которая содержит секретные материалы дела Тухачевского?

– Материалы этой папки включают в себя закрытую иностранную корреспонденцию, в которой собраны отзывы зарубежного общественного мнения с их оценкой расправы над Тухачевским. Для вас, коллега, могу сказать следующее: вся трагедия часто заключалась в том, что Сталин, а впоследствии Хрущев, Брежнев и Горбачев использовали закрытую иностранную корреспонденцию для компрометации своих соперников в период своей борьбы за власть. В обычное время такой информации особого значения не придавалось, но в период массовых репрессий, например, стали прибегать к этим материалам, чтобы инкриминировать арестованным разного рода «отклонения» от линии партии.

– Вы хотите сказать, что и сегодня этими материалами пользуются?

– Конечно! В 1989 году Бориса Ельцина во время его первого визита в Соединенные Штаты обвинили, ссылаясь на зарубежную прессу, в пристрастии к спиртному. Лишь Игнатенко, будучи генеральным директором ТАСС, перестал направлять по линии ТАСС в правительство особые обзоры зарубежной прессы, содержавшие компромат на наших руководителей. И, чтобы закончить эту тему, добавлю. Высшее руководство страны прекрасно знало,