На афганской границе - Артём Март

счастью или сожалению, ждать пришлось недолго. Уже минут через пять я почувствовал, как кто-то крадется наверху. Я медленно поднял взгляд. Краем глаза увидел на фоне черного неба духа, осматривавшего окрестности.

Я был уверен, что он пришел не один. Тихие, словно призраки, духи умели ходить по горам незаметно. Их кожаные сандалии ступали мягко, совсем неслышимо, не то что наши тяжелые кирзачи.

Я медленно отклонился от скалы, чтобы немного лучше рассмотреть врага. Правда, в какой-то момент чуть не опрокинулся, но вовремя вцепился в какой-то корень. Удержал равновесие и замер без движения.

Слез я не очень низко. Едва ли полтора метра отделяли меня от духов, рыщущих на вершине ущельица.

Глянув наверх, я увидел его. Мужчина носил тюрбан и обмотал лицо платком. В руках он сжимал автомат Калашникова. В следующий момент рядом с ним появился еще один. Оба стали тихо переговариваться. До меня долетали лишь отголоски их слов на почти незнакомом мне афганском языке.

За время службы в Афгане, в моей прошлой жизни, я выучил маленький набор местных словечек. Это помогало худо-бедно общаться с местными. Но беглая речь духов и шум ручья не оставляли ни шанса на то, чтобы расслышать хоть что-нибудь дельное.

Когда один из них вдруг глянул вниз, я тут же прижался к скале так, что острый камень неприятно уперся в щеку. Духи заговорили как-то возбужденнее.

К двум голосам присоединились новые. Совершенно очевидно, что сверху было не два и не три душмана. Скорее всего, не меньше десятка врагов искало меня там.

Внезапно я услышал, как что-то хлопает сверху. Медленно поднял голову и увидел палку, шарящую в темноте.

«Сука, — пронеслось у меня в голове, — что-то заподозрили.»

Палка хлопнула по скале где-то сверху, и вниз полетели мелкие камешки. Я почувствовал, как струйка песка осыпалась мне за шиворот.

Палка захлопала ниже. Мне даже пришлось убрать голову подальше, чтобы под нее не попасться. И вовремя, потому что сухая палка глухо ударила прямо в камень перед моим лицом.

Я затаил дыхание. Старался даже не выпускать воздух из легких. Какой-то древний несознательный инстинкт будто бы говори:

«Вздохнешь, и тебя поймают».

Я не вздохнул. Палка медленно уползла куда-то вверх. Снова зазвучала приглушенная незнакомая речь.

А потом духи исчезли. Их присутствия я больше не чувствовал. Казалось, в ущелье меня никто не искал. Однако выходить из своего укрытия я не торопился. Они могли быть где-то поблизости.

Только минут через пятнадцать, когда ноги уже одеревенели от натуги, у меня появился шанс выбраться. Все потому, что я услышал шум вертушки где-то вдали. После, с берега Пянджа донеслись приглушенные выстрелы.

— Наши подоспели, — прошептал я тихо, а потом решился.

Я напрягся, отстал от скалы и глянул наверх. Потом стал нащупывать удачные, чтобы подняться камни, сначала ногой, а потом и рукой. Медленно принялся карабкаться вверх.

Там, с трудом хватаясь за низенькую травку, выглянул из ущельица. Широкая, вылизанная горными ветрами скала была пуста. Душманы ушли. Ушли, но не исчезли.

Гул вертолета подкрепился хлесткими звуками пулеметных очередей. Это авиация прилетела разогнать моджахедов с границы.

Я выбрался, присел на колено у края обрыва. Прислушался. Кто-то из врагов мог все еще находится поблизости. Еще минут двадцать мне потребовалось, чтобы тихо и аккуратно пробраться по вершине скалы к тому месту, где я разлучился со своим нарядом. Спешить было нельзя. Слишком велик шанс нарваться на врага.

На берегу явно шел бой. Высоко в небе, над рекой, проплыла поблескивающая сигнальными огнями тень. Сопровождало ее далекое эхо хлопков вертолетных лопастей.

Машина спустилась и ушла из зоны видимости. Потом снова заговорил пулемет, а вслед за ним прозвучали неуверенные очереди автоматных выстрелов. Дальше раздались приглушенные крики людей: сначала воинственные, а потом и вопли боли.

Медленно пройдя к старому дому, я перебрался по бревну на ту сторону. Вокруг него не было признаков стрелкового боя. Значит, мой план сработал. Ребят не заметили.

В домик я не спешил заходить. А то мало ли, еще примут за духа, да застрелят прямо на входе. Хотя то, что по мне не открыли огонь раньше — обнадеживало. Я медленно прокрался к дыре, оставшейся от двери, прислушался. Потом позвал:

— Вася?

Ответом мне была тишина.

— Стас, Миша?

Как я и думал с самого начала, ребят там не было. Молодцы. Вышли.

Я медленно вошел в дом. Ступил на неровный земляной пол. Когда хотел было уйти, услышал за спиной незнакомую речь. Обернулся.

По крутой тропе, где поднимались мы с ребятами, шли вверх две черные фигуры. Судя по одежде — духи. Не теряя ни секунды, я спрятался в доме. Вынул из ножен штык-нож и стал ждать. Вдруг мимо пройдут? Хотя шансов на это было немного. Я почти уверен, что эти двое хотят на время спрятаться в старом доме и переждать налет нашего вертолета.

Когда оба стали перебираться по бревну, я понял, что не ошибся.

* * *

— Брось голову, старик, чего ты с ней носишься⁈ — Зло прошипел Аббас Захид-Хан, когда оглянулся на Шафика Яра.

Крепкий пожилой воин с видимым трудом поднимался по крутой тропе позади Аббаса. Автомат он потерял в мясорубке, начавшейся под горой, когда прилетел вертолет шурави. Из поклажи Шафик Яр нес только голову предателя Наджибуллы, завернутую в шерстяное одеяло.

— Ваш отец приказал отдать ее шурави.

Аббас споткнулся, когда автомат сполз ему под ноги, и Шафик Яр поддержал молодого господина, чтобы тот не скатился вниз. Попытался помочь ему подняться.

— Отпусти! — Отмахнулся от него Аббас, — я тебе не мальчишка! Сам могу подняться!

Шафик промолчал.

— Брось голову! Она только мешает!

— Ваш отец приказал…

— Так кинул бы ее на трупы моджахеддин! Шурави нашли бы ее там!

— Шурави ее получат, — погрубел голосом Шафик Яр, — только отыскав на телах своих убитых.

— Глупость, — бросил мальчишка и заносчиво хмыкнул.

Когда они взобрались на гору, с которой так спешно бежали полчаса назад, увидев вертолет, Аббас опасливо обернулся. Снизу уже звучали чужие голоса. Слышалось варварское бормотание шурави. Доносился лай собак.

— Переждем в том доме, — указал Шафик Яр на полуразрушенную избушку, стоявшую на той стороне узенького ущелица, — когда немного уляжется, спустимся к Пянджу.

— Нас найдут собаки!

Шафик Яр нахмурился. Глянул на бревно, что стало единственной переправой в этом месте.

— Сбросим его. Обойти они не успеют.

Вместе они принялись перебираться на ту сторону.