Тролли в городе - Елена Хаецкая

Пленница честно попыталась разгадать все здешние загадки разом, не перебирая их по одной, но представляя их в виде единого шара. Однако она так устала после всего случившегося и так была огорчена разлукой с детьми, что почти сразу же заснула.

Стоило ей закрыть глаза, как невнятный гул внезапно соединился в слова. Эти слова бухали, как удары кулаков по барабанам, они проникали в ее сон и пропитывали все ее мысли.

Они твердили одно и то же:

– Ты пропала.

– Ты пропала.

– Ты совсем пропала.

А четверо ее детей между тем шли по улицам, входили в подворотни и подъезды, перебирались через проезжую часть, останавливались, нюхали землю и воздух, переглядывались, обменивались прикосновениями и снова шли и бежали, пока наконец не оказались в небольшом парке в самом центре большого города.

Здесь было мирно, спокойно и даже весело. Запахи постоянно смешивались и искажались, поэтому младшему братцу приходилось идти на четвереньках почти всю дорогу, а старшие над его головой наперебой объясняли – и тем, кто оглядывался на дикого ребенка, и тем, кто просто шел себе мимо, уже просто так объясняли, без разбору, лишь бы их не вздумали остановить и спросить о главном – что это они делают здесь, в парке, в этом маленьком парке в самом центре большого города:

– Мы играем.

– Он играет в собачку.

– Это наш братец, он чуть-чуть больной.

– Мы за ним следим, чтобы он не поранился.

– Это у нас такая игра – будто мы охотники.

– Он сам вызвался быть собакой, мы его не заставляли.

– Вы не думайте, мы хорошо к нему относимся.

– Ему нравится быть охотничьей собакой.

– Мы любим охотничьих собак.

– Мы любим собак.

– Мы вообще любим животных.

Жили однажды Зверь Лесной, Зверь Степной и Зверь Домашний, и все трое взаимно охотились друг на друга и с того жили: кто кого поймает, тот перед тем и молодец, а кого кто поймает, тот перед тем и добыча.

Вышел однажды Зверь Лесной на охоту, долго он шел и забрел в степь. А там все так странно: кругом пустота, под ногами трава несъедобная и вдалеке скачет Зверь Степной. Этот-то явно съедобный, но догнать его – первая забота, одолеть – вторая, и сожрать – третья; как бы он сам тебя не сожрал между первым и вторым, а то и между вторым и третьим!

Но голод брал свое, и Зверь Лесной помчался догонять Зверя Степного. Бежал он по пустому пространству, спотыкаясь о комки сухой травы и отбрасывая в стороны старые кости, над которыми даже задумываться не хотел.

Зверь Степной между тем тоже заметил Зверя Лесного и развернулся к нему навстречу всеми своими клыками и рогами, да как зарычит!

От этого звука все старые кости, и все комья сухой травы, и сухая земля, и еще много чего мелкого, такого, что забивается в глаза, в уши и ноздри, полетело навстречу Зверю Лесному.

А потом из клубов пыли выскочил и сам Лесной Зверь и как вцепится в горло Степному – только брызги кругом, и веером, и струями, и все сделалось красным и бурым.

Грызут они друг друга, и каждый думает: «Сейчас сожму потуже челюсти, авось враг и околеет, и тогда я его съем».

И вдруг небо над ними померкло: это вышел на охоту Зверь Домашний, а был он лютее двух предыдущих зверей и не в пример им свирепее, потому что жил он дома и много пил молока. Услышал он шум борьбы и сразу понял, что сейчас будет ему легкая пожива. Стоит над сражающимися и облизывается в ожидании.

И вдруг слышат все три зверя громкий крик:

– Эй вы, звери! Что это вы тут затеяли, а? Ну-ка признавайтесь!

Все три зверя рычанье и клацанье зубов прекратили и разом повернулись на зычный этот призыв. И видят они: тролль Нуххар стоит перед ними. Рожа Нуххара лукава и черна, вместо глаз у него – кинжальные разрезы, вместо рта – щель, как от удара мечом. Жуткий, в общем-то, видом тип, даже для тролля.

А Нуххар поэтому и сторонился других троллей, да и зверю не всякому показывался.

Родился Нуххар семнадцатым у матери-троллихи, которая, во-первых, никогда не имела мужа, во-вторых, никогда не производила на свет девочек, и в-третьих, никогда не любила своих детей. Она была самого низкого происхождения, отчего все рожденные ею дети оказались как на подбор, во-первых, уродливы, во-вторых, глупы, и в-третьих, нигде не желанны.

Нуххар, семнадцатый (а имелись, кстати, еще и восемнадцатый и девятнадцатый, но с ними, как и с шестнадцатью старшими, он не общался), в первые годы жизни от своих братьев ничем не отличался. На лицо урод уродом, нравом – себе на уме, и вообще – молчун и драчун. Таковы уж все они, сыновья той троллихи, – разговаривали не языком, а кулаками, доходчиво.

Как-то раз увидел себя Нуххар в гладкой воде лужицы, собравшейся в каменной ложбинке посреди большого булыжника; вода была черна и чиста и хорошо отражала Нуххарову образину.

Поначалу Нуххар даже глазам своим не поверил: неужто можно быть таким безобразным! До сих пор он как-то о подобных вещах не задумывался. А тут разглядел себя во всей красе – и поневоле задумался. Любой бы на его месте задумался.

Пошел Нуххар в деревню, от него все шарахаются.

Только одна троллиха не убежала, остановилась посреди улицы и прямо на Нуххара посмотрела.

– Что тебе надо? – спрашивает она.

– Хочу увидеть свое отражение, – ответил он.

– Только-то и всего? – засмеялась троллиха. – Ну так смотри!

И раскрыла глаза пошире, а он рожу приблизил и прямо в зрачки ей уставился.

«Может быть, вода в луже солгала? – думал Нуххар. – Ну так глаза троллихи не солгут. В чём в чём, а в них всегда отразится полная правда».

Но черные зрачки показали Нуххару в точности то же самое, что и черная влага на камне.

– Ух! – вырвалось у Нуххара. – Неужто я и впрямь так некрасив, как вижу?

Троллиха пожала плечами.

– Ты и безобразен, и низкого рода, и нравом груб, – сказала она. – Однако с этим тебе придется жить, и вряд ли найдется женщина, которая захочет разделить с тобой такую жизнь.

– Я понял, – проговорил Нуххар, – и благодарен тебе.

Троллиха засмеялась и пошла прочь, а Нуххар заплакал и зашагал совсем в другую сторону.

Вот так Нуххар оставил своих соплеменников и начал жить среди животных. Те не попрекали его ни внешностью, ни происхождением; что до глупости, то от нее Нуххар очень скоро избавился и сделался хитрее, чем многие из диких тварей.

Все звери чрезвычайно уважали этого тролля.

Вот почему не разорвали его Зверь Лесной, Зверь Степной и Зверь Домашний, когда он вмешался в их свару.

– Послушайте-ка, звери, – сказал им Нуххар, – гляжу я на вас и понимаю: неправильно вы поступаете.

– А откуда тебе знать, как мы поступаем? – огрызнулись звери, однако на Нуххара нападать не спешили. Знали, что он хитер, силен и ловок.