Парадокс Атласа - Оливи Блейк

голову и засмеялся, когда его отпихнули, лишив равновесия.

– Это нечто физическое. Космология вроде бы. – Нико отпрянул, и Рэйна устремилась следом, поднырнув под удар. – Не знаешь, что такое космическая инфляция?

– Что? – Потеряв бдительность, Нико забыл сменить уровень и, застыв столбом, заслуженно словил хук. – Твою ж…

Он согнулся пополам, прикрывая лицо рукой, а Рэйна замерла, одновременно испытывая большую гордость и глубокое сожаление.

– Ты в порядке?

– Да, я… – Нико поднял на нее слезящиеся глаза и утер ладонью разбитый нос. – Охренеть, правда, что ли?

Он еще дважды провел рукой по губам, и только тогда кровь остановилась.

– Прости…

– Ты-то чего извиняешься? – Рэйна вытаращилась на него. Прежде Нико исцелялся гораздо быстрее. По меркам смертных процесс и сейчас не то чтобы затянулся, но ведь это Нико де Варона, а он – кто угодно, только не смертный.

– Да я просто… отвлекся, что ли… – отмахнулся он. – Ты не знаешь, что такое космическая инфляция?

Ну вот, сочувствуй ему после этого.

– Как видишь, нет.

– Ну, это типа… – он потрогал распухший нос, – спонтанной реакции. Вселенная же расширяется, так? Инфляция – это ускоренное расширение. – Он шепотом выругался, растирая покрасневшую щеку. – Считается, что именно она и происходила после Большого взрыва: вселенная расширялась быстрее скорости света. И потом из хаоса образовалось все.

– Вот как… – «Не очередная ли это форма мифологии, подумала Рэйна. Система верований ученых, решивших, что если не Бог (или Бог) создал мир, то это сделало нечто иное, столь же необъяснимое». – Постой. – Что-то в объяснении Нико упрямо не укладывалось в голове. – Спонтанное… зарождение жизни?

– Ну… – Нико немного не донес руки до губ. – Да, наверное. Я так-то хотел сказать «спонтанное творение», но, думаю, в принципе это и есть зарождение жизни.

– Так ведь и мне под силу такое провернуть. – Это кое о чем напомнило. – Если честно, я думала, что ты уже давно этим заинтересуешься.

В конце концов Рэйна ждала, что, после того как она позволила Нико в прошлом году воспользоваться ее магией, он попробует расширить рамки эксперимента.

– Вообще-то… – Нико насупил брови, – мне правда интересно, но я же говорил: с этим я больше ничего поделать не могу, особенно без… – Он так и не смог произнести имя Либби. – Просто… одному дальше мне не продвинуться.

– Ты ведь даже не пробовал. – Рэйна отстраненно заметила, что начинает терять терпение. Раньше она даже не задумывалась об этом чувстве – ей просто периодически что-то застило глаза. Как сейчас. Наверное, это и был гнев.

– Я не думал, что ты ждала от меня продолжения. – Больше они не дрались, просто застыли друг против друга в боевых стойках. – Я тебя несколько недель не видел.

– То есть это я должна была к тебе прийти?

– Я же был… – Нико почесал лоб, – занят. Уставал.

– Ты серьезно? – У Рэйны от нетерпения все зудело. – Мы живем в одном доме.

– Знаю, просто…

– И с каких пор у тебя эта слабость? – спросила она, указывая на его нос. Нико моргнул, сглотнул и снова моргнул.

– Я… это… даже не знаю, что и сказать.

Рэйна подумала, что неверно выразилась на английском. (Но в переводе ли дело?)

– Я о том, что тебя так просто не ранить. Обычно…

– Да, я сам не свой. Но тебе-то что, ты же не…

Нико снова осекся.

– Проехали, – сказал наконец он. – Это… давай не будем.

– Чего не будем?

– Мы ведь обычно не ссоримся, и меня это устраивает. – Он пожал плечами. – Так проще.

«Да, – подумала Рэйна. – Да, про меня же так просто забыть. Меня легко игнорировать. Ведь между нами все легко и незамысловато, нет никакой разницы, тут я или нет».

– Я имею в виду, что у меня с тобой не как с Роудс, – сказал Нико. – С ней мы вечно сремся. Бесит, – скривился он. – Сама же видела.

Да, Рэйна все сама видела. «Бесит» – вот что он говорит о Либби Роудс и их странном космическом танго. Ну да, конечно, Роудс его сильно бесила, но без нее он – не он.

Рэйна вдруг поняла, что уже не помнит, зачем искала Нико. И оттого, что именно ей пришлось подходить к нему, а не наоборот, испытывала какое-то странное унижение.

– Мне пора, – резко сказала она. – Раунд затянулся.

– А, точно. – Нико, казалось, искренне сожалеет, тогда как Рэйна не могла определить, то ли сочувствует ему, то ли еще сильней ненавидит. – Не хотел тебя задерживать, но ты смотри, если захочешь поговорить или там… ну…

Нико замолчал и буркнул себе под нос:

– Тупо как-то прозвучало.

Внезапно Рэйна совершенно четко поняла, что же не так с Нико де Вароной.

Он был одинок.

Он правда остался один. Просто Нико привык кому-нибудь противоречить, оставаясь при этом очаровательным. И Либби Роудс прекрасно соответствовала его нуждам, помогая самоутверждаться, расти в собственных глазах… Но вот ее не стало. Зато Рэйна никуда не делась, однако это, видимо, не имело значения, ведь в Рэйне Нико видел лишь того, к кому можно не испытывать ничего определенного и сложного, просто позволить безболезненно для себя приходить и уходить, когда вздумается.

В воображении непрошено возник самодовольно улыбающийся Каллум. Это ранимость, сказал бы он.

(Что, прозвучав из уст вечно пьяного эмпата без единого друга, не значило ровным счетом ничего.)

– Удачи с Тристаном, – коротко пожелала Рэйна, и Нико в ответ криво усмехнулся.

– Да, и тебе, – сказал он, – с Новой.

– Я с ним дел не веду.

– А, ну тогда просто… – Нико был как взведенная пружина. Что он чувствовал? Раздражение? Видимо. Ну и отлично. Вот тебе и мир. Драться, впрочем, Рэйна тоже не рвалась.

«Убей его! – радостно пропела трава под ногами. – Порви-и-и его! Мама сварит суп из его ко-о-осточек!»

– До встречи, – сказала Рэйна.

– Ага. До скорой, надеюсь?

– Да.

Они оба врали, и Рэйна оказала ему очередную услугу. Она развернулась и, не сказав больше ни слова, пошла назад в дом.

Париса

Атлас нашел Парису за столом в раскрашенной комнате. Это было на них непохоже – намеренно друг друга искать. Или же, скорее, странно было, что Атлас второй раз сам ищет Парису, а она послушно дожидается его появления, о котором ее уже предупредил особняк. Наверняка и Атлас знал, что Париса останется и выслушает его (прочел эту мысль у нее в голове). Такое вот установилось впечатляющее обоюдное понимание.

– Мы теперь друзья? – спросила Париса, отрываясь от книги. – Или, скорее, соседи, которые видели грязное белье друг друга? – уточнила она, пожимая плечами. – Если честно, мое внимание привлекает только последнее.

Атлас снова щеголял костюмом и чистенькой рубашкой. Выдвинув стул, он сел наискосок к Парисе.

– Я бы счел