Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

«…В боевых порядках армии действовала 1-я танковая армия, но штабы армий не стремились к получению постоянной взаимной информации, в результате взаимодействие пехоты и танков было недостаточным. Все карты оперативного отдела штаба 6-й гв. А не имели боевых порядков 1-й танковой армии, поэтому затруднялось обеспечение стыков между соседними соединениями и даже приводило к напрасным жертвам. Так, 11.7 командиром 6-го тк была отведена 1-я механизированная бригада, из-за чего открылся левый фланг 90-й гв. сд. Ни штаб армии, ни штаб корпуса, а также штабы 1-й мбр и 90-й гв. сд друг друга об этом не поставили в известность для принятия соответствующих мер, в результате противник, выйдя в тыл 90-й гв. сд, создал для дивизии исключительно тяжелое положение»[190].

На относительно небольшой территории, изрезанной балками, оврагами, заросшими деревьями, было рассеяно несколько тысяч человек с оружием. Это беспокоило немецкое командование. Поэтому уже во второй половине дня 11 июля, когда еще шли ожесточенные бои в ур. Толстое и не был полностью взят опорный пункт наших войск – Березовка, в каждой из двух вражеских дивизий, действовавших в излучине, были созданы специальные группы для уничтожения попавших в кольцо. Одну из них частично истребила проникшая в тыл 48-го тк разведка 67-й гв. сд. Вот описание этого поединка из журнала боевых действий гвардейской дивизии:

«18.00. Группа разведчиков 15 человек под командой гв. старшего сержанта тов. Бородина проникла в тыл противника и организовала засаду. Из оврага двигалось до 30 солдат противника, вооруженных автоматами и пулеметами. Бородин приказал своим бойцам выждать, когда немцы подойдут поближе, и тогда открыть огонь.

Когда немцы подошли уже совсем близко, Бородин дал сигнал открыть огонь. Немцы были ошеломлены неожиданностью, побросали пулеметы и стали бежать. Разведчики вслед убегающим немцам открыли огонь, гвардии красноармеец Коровин выскочил из засады и стал бежать наперерез немцам. Вскоре он настиг одного солдата и взял его в плен. Другие бойцы взяли еще двух пленных. В результате перестрелки было убито 10 солдат противника. Разведчики, собрав брошенные немцами автоматы и ручной пулемет, вернулись в роту без потерь.

Пленные принадлежали дивизии «Великая Германия». Они показали, что их дивизия понесла большие потери, что их группа имела задачу расстреливать красноармейцев, выходящих из окружения»[191].

Сравнивая реальное состояние войск, дравшихся на правом крыле 1-й ТА и 6-й гв. А, с теми силами и средствами, которые были выделены 48-м тк для их уничтожения, надо признать: группа А.Л. Гетмана и 90-я гв. сд полностью выполнили поставленную перед ними задачу, до последней возможности удерживали в течение шести суток свои рубежи. Особенно стойко и мужественно дрались их бойцы и командиры в тяжелейших условиях 10 и 11 июля. Испытывая недостаток в самом необходимом – вооружении и боеприпасах, они почти натрое суток приковали к себе основные силы одного из двух ударных соединений 4-й ТА противника. Это оказало значительное влияние на действия всего 48-го тк. Без поддержки мд «Великой Германии» и 3-й тд в течение двух суток продолжала топтаться на месте и 11-я тд.

Глава 2

Время кардинальных решений

Подготовка фронтового контрудара

Для командования ГА «Юг» поворотными стали события четвертого дня операции «Цитадель». Именно после того как

8 июля советская сторона из района Прохоровки бросила в бой свежие подвижные резервы – танковые корпуса, Гот и Манштейн всерьез озаботились ситуацией на флангах 4-й ТА. Было решено с 10 июля прекратить удары на север и северо-востоки развернуть 48-й тк на запад и юго-запад (в излучину Пены), а 2-й тк СС – к Прохоровке.

Судя по имеющимся документам, для советской стороны существенное влияние на планирование дальнейшего хода оборонительной операции оказали итоги боевых действий 9 июля. После того как 48-й тк прорвал наиболее укрепленную часть второй армейской полосы, а соединения гвардейской армии П.А. Ротмистрова уже сосредоточились под Прохоровкой, у руководства Воронежского фронта созрела идея: провести мощный фронтовой контрудар, который должен окончательно остановить и окончательно похоронить его план прорыва к Курску. Не без колебания, но это предложение было одобрено Ставкой ВГК и Генеральным штабом РККА.

Что стало определяющим для командующего Воронежским фронтом при принятии этого решения? Вероятно, главная причина – результаты сравнительного анализа эффективности использовавшихся прежде разных тактических приемов и способов ведения оборонительной операции, а также данные разведки о состоянии войск противника.

Итак, к исходу 9 июля группировка 48-го тк, действовавшая вдоль Обоянского шоссе, продвинувшись примерно на 12–13 км, прорвала почти на всю глубину второй армейский оборонительный рубеж. Таким образом, к этому моменту оба танковых корпуса Гота преодолели две из трех наиболее укрепленных армейских полос обороны (по обе стороны Обоянского шоссе и на прохоровском направлении). Результаты, которых достиг корпус Кнобельсдорфа 9 июля, оказались более весомыми, чем прежде. Их можно было сравнить лишь с итогами первого дня наступления 2-го тк СС. Если же посмотреть, чего удалось добиться неприятелю 7 и 8 июля, то окажется, что на третьи и четвертые сутки операции «Цитадель» советские войска более успешно противостояли неприятелю. Продвижение немцев в эти дни составляло лишь 5–7 км, хотя бои проходили все на том же втором оборонительном рубеже, и по логике к

9 июля потенциал войск 4-й ТА должен был заметно уменьшиться из-за потерь. Однако этого не произошло, и войска Гота с еще большей силой продолжили наносить удары по рубежам Воронежского фронта. Заметно стала наращивать силы и прорывавшаяся от Белгорода группировка генерала Кемпфа.

Тогда в чем же источник успеха противника после четырех суток кровопролитнейших сражений? Этот вопрос задавал себе и Н.Ф. Ватутин. Возможно, что после первых двух дней наступления соединения на обоянском и прохоровском направлениях понесли ощутимые потери. При подготовке «Цитадели» германское командование должно было это учесть. Поэтому в течение 7и8 июля оно подтягивало оперативные резервы, и их ввод 9 июля дал столь заметный эффект. Предположение достаточно реалистичное, и с ним командующий фронтом мог вполне согласиться, особенно если учесть, что именно об этом непрерывно доносила фронтовая разведка. Согласно ее данным, к 8 июля немцы перебросили на направление главного удара 4-й ТА три свежих дивизии.

В то же время разведка доносила данные, которые свидетельствовали о совершенно ином. Из разведсводки штаба фронта на 7.00 8.7:

«Наблюдением отмечены окопные работы в районе Михайловка и выс. 210.3 севернее Черкасское»[192].

Из разведсводки штаба фронта на 12.00 8 июля:

«В ночь на 8.07 действиями разведгрупп в районе выс. 219.8 (в 8 км Ново-Березовка) захвачен пленный ветеринарной роты 255-й пд. На предварительном допросе пленный показал, что 5.7 в составе группы до 30 человек был переброшен в район выс. 219.8, где находилась пулеметная рота 465-го пп 255-й пд, которая на этом участке сменила 676-й пп 332-й пд»[193].

Из разведсводки штаба 1-й ТА на 22.00 9 июля:

«В районе выс. 210.3, 210.7(севернее северной части Черкасское), западнее Сырцево, на восточном берегу р. Пена в р-не Верхопенье противник производит минирование.

По данным соседа справа (40-я А. – В.З.) в районе Красный Починок захвачено 7 пленных 332-й пд. Дивизия понесла большие потери, в батальонах осталось 120–130 человек, дивизия имеет задачу обороняться на достигнутых рубежах. Оборона слабая – батальон на 3 км фронта»[194].

Из данных разведотдела штаба фронта на 9 июля:

«…на участке Лучки (южн.) клх. «Смело к труду» противник проводил окопные работы»[195].

Вместе с тем начали поступать данные, что вдоль поймы Липового Донца противник на отдельных участках укрепляет позиции колючей проволокой в два и три кола.

Все указанные в донесениях высоты и участки находились на флангах 4-й ТА. Ведение инженерных работ такого рода на флангах ударной группировки после пяти суток наступления и направление в первую линию личного состава тыловых частей (ветеринаров) свидетельствовало об одном: враг выдыхается, его резервы на пределе, но есть жесткий приказ: наступать во что бы то ни стало. Это заставляет его, изыскивая силы и средства, снимать с флангов танковые и моторизованные части и бросать их на направление главного удара, а ослабленные участки укреплять инженерными заграждениями и сооружениями.

Этот вывод подтверждало еще одно обстоятельство. Немцы знали, что перед фронтом 52-го ак действовали наши танковые силы, хотя и незначительные. Учитывая практику боев последних дней, можно предположить, что советская сторона в силах подвести сюда и крупные соединения. Еще более опасная ситуация сложилась на правом крыле 2-го тк СС. Здесь действовал целый танковый корпус (2-й гв. Ттк). Несмотря на это, оба района обороняют пехотные соединения, да к тому же часть их состоит из тыловиков.