Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

У А.Л. Гетмана была возможность до начала отхода 6-го тк поставить в известность о принятом решении командира 90-й гв. сд, КП которого находился в 5 км восточнее ур. Плотовая (где располагался штаб 6-й тк), а через него и командование 10-й мбр. Но Андрей Лаврентьевич этого не сделал. Он пошел по кратчайшему пути: прикрывшись войсками 6-й гв. А и 3-го мк, он отвел все свои соединения на новый рубеж. А «чужие» просто бросил на произвол судьбы, под танки 48-го тк. Из-за этого в плен попали несколько тысяч наших солдат и офицеров. Основная часть из 90-й гв. сд и 10-й мбр. Вот выдержка из донесения полковника В.Г. Чернова:

«…6-й танковый корпус снял свои части на фронте: отм.

222.0, высота в 1 км западнее Верхопенья и отвел на рубеж Новенькое, не предупредив дивизию и подчиненную ему 10-ю мехбригаду, занимавшую оборону на левом фланге дивизии. Левый фланг 10-й мехбригады и тыл дивизии оказались оголенными.

Более того, перед отводом частей 6-го тк в 20.00 10.07.43 г. командир 6-го тк через командира 22-й тбр сообщил о переходе 90-й гв. сд в подчинение командира корпуса. Однако не поставил меня в известность об отводе частей корпуса.

В 9.00 11.07.43 г. противник силой в 130 танков и свыше полка мотопехоты 3-й тд внезапно ударил по оголенному левому флангу и тылу дивизии и во взаимодействии с 332-й пд, наступающей с юга, расчленил части дивизии на изолированные участки, вышел на тылы и КП полков.

В результате ожесточенного боя на протяжении пяти часов были отбиты атаки противника. Части дивизии понесли большие потери в живой силе и матчасти.

В 14.00 11.07.43 г. я принял решение и отдал приказ на выход всей дивизии на рубеж: восточные скаты ур. Сухой Дол. Части дивизии согласно моему приказу к исходу дня заняли указанные им рубежи:

268-й гв. сп – северная окраина Чапаев, /иск./роща в 1 км восточнее выс. 230;

274-й гв. сп – роща в 1 км восточнее выс. 230.9, /иск./ Красный Узлив;

272-й гв. сп – фронтом на северо-восток Красный Узлив, восточная опушка рощи в 500 м южнее отм. 218.7.

Во время боев 11.07.43 личный состав дивизии вынуждался драться в сложных условиях окружения с превосходящими силами противника, при почти полном отсутствии противотанковых огневых средств, проявил особую стойкость и мужество. Так, например: 6-я батарея 193-го гв. ап, отражая атаку 30 танков прямой наводкой, уничтожила 12 танков, потеряв при этом всю материальную часть и весь личный состав. В стрелковых ротах бойцы вели борьбу с танками преимущественно гранатами и бутылками, ни единого случая не было самовольного ухода из траншей. В итоге боев за 11.07.43 уничтожено 20 танков противника и свыше двух батальонов пехоты»[180].

В-третьих, в полдень произошло чрезвычайное происшествие, которое повлияло как на ход боевых действий в этот день, так и во многом на события 12 июля. Обратимся к документам. Из донесения инструктора политотдела 10-го тк капитана Юрченко:

«…11 июля 1943 г. в 12–13 часов начальник ПО 10-го тк полковник Малинин Федор Федорович[181] отправился на машине в расположение 183-й тбр (район южнее Курасовка). На автомашине находились с ним вновь назначенный начальник штаба 183-й тбр майор Князев, следователь Лернер и шофер Коваленко (в корпусе служит с момента его организации).

В 14.00 11.07.43 г. стало известно, что полковник Ф.Ф. Малинин, майор Князев убиты, следователь пропал без вести (по всей вероятности тоже убит), шофер Коваленко ранен. Расследованием установлено. В пути полковник Малинин ориентировал карту. Последний раз ни<…> на дороге остановил автомашину, как объяснил шофер, и по карте провел маршрут следования. В этот момент метрах в 30–50 от машины из траншей и окопов показались немцы, все из машины стали выскакивать. Как заявил шофер Коваленко, тут же были убиты полковник Малинин и майор Князев, следователя шофер не заметил и куда он делся, он не знает, видимо, тоже был убит. Причем шофер Коваленко заявил, что якобы полковник Малинин крикнул: «Я убит». Можно предположить, что некоторые из них были тяжело ранены. Шофер Коваленко, раненый, выскочил на другую сторону и пополз по рву, отполз метров 800, откуда добрался до танкистов 186-й тбр.

Немедленно на место происшествия были высланы танки. Там оказались немецкие траншеи и расположено до 20 противотанковых орудий. Двумя танками смяли два орудия и до 50 фрицев, однако тел полковника Малинина, майора Князева и следователя там уже не было, не было и подбитого автомобиля.

Перед отправкой танкистов для розыска тел пострадавших товарищей командир корпуса генерал-лейтенант т/в т. Бурков приказал – за найденные тела убитых или раненых товарищей Малинина, Князева и Лернера танкисты будут награждены. Танкисты выполняли задачу действительно отважно, возвратившиеся танки были в фрицевской крови и остатках их трупов, однако тел погибших товарищей найти танкистам не удалось.

При полковнике Малинине были: карты, приказ командира корпуса № 039 от 11.07.43 г. и по тылу № 1 от 11.07.43 г.»[182].

Следы этого происшествия мне удалось обнаружить в документах 48-го тк. Судя по немецким данным, офицеры 10-го тк сбились с пути и попали в засаду, устроенную разведбатальоном 11-й тд. Вот цитата из журнала боевых действий корпуса:

«Разведывательный батальон 11-й тд подбил 3 русских дозорных машины, которые, очевидно, сбились с пути. В машинах находилось много высокопоставленных русских офицеров, среди них был исполняющий обязанности командира 10-го танкового корпуса. Сопровождающие его офицеры погибли в бою. Были добыты очень важные карты. Из бумаг и показаний пленных следовало, что 10-й танковый корпус с тремя танковыми бригадами и одной механизированной бригадой направляются в район западнее шоссе. Эти части намереваются помешать нам нанести удар в направлении на Верхопенье, зайдя с фланга. Таким образом, оборона флангов корпуса приобрела повышенное значение. Стало очевидно, что необходимо как можно скорее установить связь с 52-м армейским корпусом и полностью овладеть Березовкой, чтобы как можно более сильные части «Великой Германии» и основные силы 3-й тд освободились для наступления в северном и северо-западном направлении»[183].

То, что начальник политотдела 10-го тк сбился с дороги, – факт бесспорный, это признают обе стороны. Однако следует подчеркнуть: в засаду офицеры попали на территории, занятой своими войсками. В этой связи нельзя не признать, что в ряде случаев тактическая разведка 4-й ТА работала эффективнее, чем Воронежского фронта. За всю оборонительную операцию разведподразделениям Воронежского фронта не удалось захватить офицера противника выше, чем командир танковой роты. Но даже этот эпизод произошел на поле боя, когда его танк подбили. В то же время немцы воровали наших комбатов и старших командиров корпусного звена из землянок и автомашин в собственном тылу.

Захваченные документы штаб 48-го тк анализировал всесторонне. Командование корпуса, увидев на боевой карте полковника Ф.Ф. Малинина расположение не только бригад 10-го тк, но и соседних соединений, быстро оценило степень грозящей опасности флангам и тылу «Великой Германии» и 3-й тд. Поэтому сразу же на правый фланг корпуса выдвинули противотанковую артиллерию, генералам Хёйернляйну и Вестховену было приказано как можно быстрее завершить разгром русских и к полуночи начать рокировку своих дивизий на север и северо-запад.

Через некоторое время боевым группам «Великой Германии» и 3-й тд, действовавшим в районе ур. Толстое, Березовка, Раково, поступило распоряжение: не ввязываться в затяжные бои с русскими, засевшими на подготовленных позициях, а, выставив заслоны, продолжать локализацию крупных очагов сопротивления, в первую очередь в районе Березовки, и теснить врага в направлении Новенькое, 1-я Александровка. А после наступления сумерек приступить к передаче рубежей.

Участники тех боев вспоминали, что между 15.00 и 16.00 нажим немцев на Пене начал заметно возрастать. К этому моменту вся тяжесть боев легла на 10-ю мбр и 90-ю гв. сд. Из-за их ожесточенного сопротивления план по смене «Великой Германии» казался ее командованию трудновыполнимым. В штаб 48-го тк начали поступать сообщения из соединений

Хёйернляйна и Вестховена, в которых выражались сомнения по поводу возможности до конца дня 11 июля сломить сопротивление русских и подавить их основные очаги сопротивления. Но Кнобельсдорф в этом вопросе был неуклонен. Из журнала боевых действий 48-го тк:

«Вечернее положение показало, что на участках леса по обеим сторонам дороги у высот 258.5 и 237.6, особенно в ур. Толстое, еще сильны позиции врага. Там идет всесторонний обстрел, стреляют также из противотанковых пушек и минометов.

На выс. 247.0, южнее Круглика, разведывательный батальон дивизии «Великая Германия» был вынужден стремительно отступить, будучи атакованным многочисленными танками. Гренадерский полк защищается от сил противника, хорошо укрепивших свои позиции в Калиновке.