Анамнез - Мария Карташева

– Останови машину. – сдавленно проговорила Эмма, когда они вырвались из лесного плена в свободное пространство поля.

– Что случилось? – не глядя на неё, спросил мужчина.

– Быстрее! – только и успела крикнуть Эмма, зажимая рот.

Она почти на ходу выпрыгнула из едущего автомобиля, упала на колени и стояла, раскачиваясь и опираясь на руки, пока желудок, сведённый судорогой страха, выплёскивал наружу всё содержимое.

Немного придя в себя, женщина подобрала бутылку воды, которую ей кинул Рома, прополоскала горло и стала потихоньку подниматься. Но вдруг она заметила как-то тусклый снопик света в траве. Наклонившись, женщина подняла мобильник, икающий экраном и показывающий, что ему нужна зарядка. Женщина сунула аппарат в карман и села обратно.

– Полегче? – спросил Рома, заводя машину.

– Угу. – тускло отозвалась Эмма. – Телефон чей-то нашла. Зарядка есть?

– Хочешь покопаться в чужой жизни? – усмехнулся мужчина.

– Нет. Делаю то, что умею: собираю информацию. Вокруг происходит какая-то хрень и нужно быть максимально вооружённым. И сейчас я говорю не про пистолеты и так далее. Нам нужно понимать, с чем мы столкнулись. А страх нам сейчас мешает трезво оценивать ситуацию. Поэтому я, пожалуй, начну работать – это мне всегда помогало.

Эмма воткнула тонкий проводок в гнездо мобильника и, включив его, нарисовала на экране самую распространённую букву «z» и не ошиблась. Телефон был явно девчачий, на заставке были розовые ленточки и сердечки, в фотоальбоме счастливые лица, а в мессенджере весело непрочитанное сообщение. Эмма открыла видео, перед ней возникло перепуганное лицо мальчишки.

– Привет! Рассылаю всем знакомым и вообще кому попадёт! Помогите мне! Я Клим. Я остался совсем один! Я живу в детском доме в Осторжево, я прятался от ребят, а когда вышел к ужину, то понял, что все куда-то пропали. Вообще никого нет! Вчера пробегали два странных мужика, но я не решился выйти. Они какие-то не такие были. – Мальчишка тревожно оглянулся. – Сегодня двадцать первое июля. Сейчас девять утра. Я на территории детского дома. Пожалуйста, помогите мне!

Эмма долго смотрела на телефон, потом перевела взгляд на Рому и произнесла:

– Мы, по-моему, проезжали поворот на Осторжево?

– И что? – проговорил мужчина.

– Нужно помочь ребёнку.

– Извини! У меня другие планы и есть цель. – Роман упорно продолжал двигаться вперёд.

– Рома, ты совсем ку-ку, что ли? Какая цель? – вскрикнула она. – Мальчишка в опасности, ему необходима помощь!

– Таких мальчишек и девчонок, я думаю, в округе полно́. А мы с тобой не белки-спасатели.

Эмма замолчала, глянула в окно на розовеющую полосу рассвета и, повернувшись к мужчине, жёстко сказала:

– Значит, я пойду одна!

Роман резко нажал на тормоз, машина остановилась, впившись во влажную почву глубоким протектором, и проговорил:

– Прошу! Ты думаешь будешь кривляться, а я терпеть? – Рома в упор посмотрел на женщину. – Извини, но я не из тех подкаблучников, кто, один раз переспав в женщиной, начинает за ней носить сумки!

– А ты из каких? Кто несёт какую-то свою особую миссию по свету, а женщин пользует просто как расходный материал?

– То есть вот это мне всё вместо спасибо за то, что я тебя оттуда вывез? – повысил голос мужчина.

– А, ну да! Точно! Я забыла, теперь я полжизни должна тебя благодарить за спасение!

Внутри Эммы взвился гневный ураган эмоций, женщина схватила свою сумку, вышла из машины и хлопнула дверью. И уже через несколько секунд она наблюдала, как в рассветной дымке, в лучах полыхающего на горизонте солнца тает удаляющаяся машина.

Оставшись одна, Эмма огляделась, почувствовала, как липкий страх пытается внутри неё проложить путь, чтобы сделать из неё жертву, тряхнула головой и пошла вперёд. Насколько она помнила, поворот на Осторжево был впереди!

***

Рассвет дрожал в раскачивающихся от солнца створках окна, катался вместе с ветром в отражении, бродил по мальчишескому спящему лицу. Клим поморщился во сне, шлёпнул себя по веснушчатой щеке, сгоняя муху, и резко открыл глаза. Он мгновенно сел на кровати, бросил испуганный взгляд на тщательно запертую изнутри дверь и облегчённо вздохнул. Значит, ночь прошла спокойно и пока можно не волноваться.

Мальчишка подошёл к выходу, приложил ухо к тонкому дверному полотну и прислушался. Как и вчера вечером вокруг было тихо, а это значило, что за ночь никто не забрался в здание детского дома и можно прокрасться в столовую и хорошенько позавтракать. Клим протащил по полу тумбочку, которой блокировал дверь, оттянул назад несколько стульев и, выглянув в коридор, посмотрел по сторонам. Пространство дышало тишиной, а значит, можно смело выходи́ть.

Климу было жутко неуютно в одиночестве бродить по пустому зданию, но выходи́ть на улицу было ещё страшнее. И если ещё вчера он боялся Дениску и его подручных, то теперь был бы, наверное, даже рад их увидеть. Ещё позавчера он прознал, что пацаны снова готовят ему западню и решил, как всегда отсидеться в кладовке, пока их пыл не уляжется, и они не переключатся на что-нибудь другое. Но когда он покинул своё укрытие, то вокруг никого не было. Только валялись вещи по коридорам и спальням, и во дворе на влажной почве отпечатались множественные следы автомобильных шин. Мальчик не понимал, что произошло и куда все делись. Он сбе́гал даже в административный корпус, куда ребятам в принципе возбранялось ходить, но и здесь никого не было. Совсем недавно он гостил у знакомого в деревне, и там они смотрели какой-то фильм, где все люди сбега́ли в панике, так вот Климу казалось, что сейчас происходит всё то же самое, только не на экране.

В пустых коридорах гулко отдавались его шаги, Клим старался идти как можно тише, но всё равно постоянно цеплял ногами вещи, скрытые полумраком, и те катились в разные стороны, сыпали звуками и заставляли трепетать сердце мальчика. Вскоре он добрался до столовой, выглянул из-за угла и немного успокоился, огромные окна впускали много света, просторное помещение хорошо просматривалось, а на кухню можно было закрыть дверь и не бояться, что кто-нибудь вломиться. Но впереди была ещё одна сложная задача, войти в скрытое мраком складское помещение и набрать еды.

Клим побродил от стола к столу, надеясь найти что-то съестное, но здесь стояли лишь соль, сахар и валялось на полу несколько кусков хлеба. Мальчишка глянул на часы, механизму которых не мешали отсчитывать время никакие катаклизмы, мельком удивился, что проспал до полудня, решительно взял со стола поднос, чтобы вынести из кладовки побольше припасов и, лишь на секунду притормозив на пороге, двинулся вперёд.

Чем дальше за спиной оставался светлый проём двери, тем больше холодел затылок от страха, предательски тряслись коленки и чесались, как всегда, уши. У Клима почему-то всегда чесались уши, когда в крови начинал