Остров страсти - Карен Робардс

- Открой, - отрывисто приказал он. Видя, что она колеблется, он сам откинул крышку коробочки ногтем большого пальца. Завороженно мигая, Кэти рассматривала драгоценности, мерцающие внутри на фоне черного бархата. В коробочке было два кольца: с солитером с двумя крохотными сапфирами по бокам и простое обручальное кольцо из золота. Она перевела вопросительный взгляд на лицо Джона.

- Моя жена будет носить мои кольца, - объяснил он, нетерпеливо нахмурившись. - Ну, надевай же.

Кэти застыла, не двигаясь, и тогда он сам поднял ее левую руку и натянул оба кольца на ее палец.

- Джон, я... - Проникнутая торжественностью момента, который явился своего рода повторной свадебной церемонией без того фарсового оттенка, что мешал им на "Леди Честер", Кэти попыталась вновь заговорить о своей невиновности. - Я и вправду не знала, что ты был в тюрьме. Пожалуйста, поверь мне.

Глаза Джона холодно сузились.

- Я тебе уже говорил, что эта тема исчерпана. Тебе не нужно понапрасну тратить время на эти смешные отговорки. Мы - муж и жена, я принял это, не знаю, к лучшему или к худшему, и тебе нечего бояться, что я начну мстить за прошлое. Тебе ничто не грозит.

Интонация, с которой Джон одарил ее этими унизительными гарантиями, задела девушку за живое. Она втянула в себя воздух, пытаясь удержать слезы, навернувшиеся на глазах.

- Смотри же, я пообещал тебе спокойную жизнь, - пробормотал Джон, разглядывая проплывающий мимо ландшафт. - Не вздумай опять выкинуть одну из своих штучек.

- Вот еще, - сердито огрызнулась Кэти. Она надменно вскинула подбородок. - Быть замужем - занятие прескучное. А я скучать не намерена!

- Сучка! - вполголоса выругался Джон.

Кэти расплылась в довольной улыбке. Если Джон думал, что она будет играть при нем роль бессловесного половичка для вытирания ног, то пусть он поразмыслит над этим получше. Она не собиралась ни в чем ему уступать.

Остаток пути они проделывали в полной тишине, которую нарушало только мерное чавканье грязи под лошадиными копытами. Наконец Джон стряхнул с себя угрюмый вид и указал вознице на какой-то узкий проселок.

- Приехали, - лаконично сказал он, обращаясь к Кэти. Кэти привстала, ей не терпелось увидеть свой новый дом, и она

была готова предать забвению их недавнюю размолвку. Проселочная дорога извивалась между двумя рядами высоких дубов, а с обеих сторон покато спускались зеленеющие поля. Издалека Кэти едва могла различить смутные очертания двухэтажного кирпичного дома. Когда они подъехали ближе, у девушки захватило дыхание. Это была

чудесная большая усадьба с величественными белыми колоннами у парадного входа. Дом по всей длине опоясывала застекленная веранда, к которой вели низенькие ступеньки. Около крыльца стояли магнолии, осыпанные белыми цветами.

Коляска остановилась на гравийной дорожке перед самым домом. Джон собрался было спрыгнуть вниз, но его нога застыла в воздухе в полутора ярдах от земли. Причиной этой заминки была вышедшая на крыльцо женщина, которая рассматривала его с большим интересом. Джон ответил на ее взгляд и, посуровев, вылез из повозки с нарочитой неспешностью.

- Доброе утро, Изабель, - бесстрастно произнес Джон. Кэти перевела взгляд с широкой спины мужа на женщину на

крыльце, которая, как она успела заметить, была одета по последней моде. Эта женщина была красива на броский латиноамериканский манер. У нее были жгучие черные кудри и огромные влажные глаза, однако крохотные морщинки, испещрявшие ее лицо, и увядшие губы говорили о том, что она была далеко не молода и, пожалуй, на несколько лет старше Джона. В голове Кэти забрезжило легкое подозрение относительно того, кем могла быть эта женщина.

- Джон, - кивнула она в ответ на сухое приветствие, обводя нагловатыми глазами его высокую, широкоплечую фигуру. Закончив осмотр, она с видом знатока прищелкнула языком, - ты очень изменился, мой дорогой.

- Ты тоже, Изабель, - скупо проронил Джон. Наконец, вспомнив о Кэти, он повернулся, чтобы помочь ей выбраться из коляски. Он очень осторожно подхватил девушку на руки и по дороге наткнулся на ее убийственно сердитый взгляд. Забавляясь тлеющей в ее глазах ревностью, Джон слегка улыбнулся.

- А кто это с тобой? - Изабель, прищурившись, изучала ее округлый живот.

Кэти надменно поджала губы. Она была до крайности раздражена тем, как по-хозяйски эта красотка вела себя с ее мужем.

- Это моя жена, - холодно сказал Джон, и, по-прежнему держа Кэти на руках, он начал подниматься по ступенькам, ведущим в дом. На предпоследней ступеньке он остановился. - Кэти, это Изабель. Моя мачеха.

Подозрения Кэти подтвердились. Значит, Изабель была той самой женщиной, которую подростком обожал Джон, женщиной, которая так жестоко развенчала его иллюзии, когда изменила его отцу.

Почти против воли она пробормотала какие-то вежливые слова, на что Изабель, впрочем, не потрудилась ответить.

- Потянуло на молоденьках, Джон? - подковырнула его Изабель. - Или тебя повела под венец суровая необходимость?

Плотно сомкнув губы, Джон промаршировал мимо своей ехидной мачехи. Кэти почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Нравилось ей это или нет, но последняя реплика Изабель легла слишком близко к цели. Однако Кэти скорее дала бы сварить себя в кипящем масле, чем показала бы мачехе Джона свое смятение. Она изобразила вежливую улыбку, которая застыла на ее губах как приклеенная. Джон открыл дверь и вошел в дом. Изабель последовала за ним.

- Когда мужчина видит перед собой такую сногсшибательную красавицу, как Кэти, он обычно делает все, чтобы немедленно сделать ее своей собственностью. Ты об этом уже забыла, Изабель? Видимо, прошло много времени.

Ответ Джона не оставил Изабель равнодушной, о чем свидетельствовал внезапно изменившийся цвет ее лица. Она раскрыла рот, чтобы возразить, но Петершэм, торопливо вышедший из глубины дома, помешал ей дать достойный отпор пасынку.

- Петершэм, - кисло сказал Джон, - мне кажется, ты кое-что упустил. Я вижу, мои... м-м, распоряжения не выполнены.

- Простите, кэп, но она настояла на том, чтобы остаться. Сказала, что, мол, хочет встретить невестку. - Петершэм виновато встретил взгляд Кэти.

- А, ну разумеется, я хотела встретить твою жену, Джон, - с напускной веселостью проворковала Изабель. - В конце концов, я буду, ха-ха, ее приемной свекровью. Я представлю ее моим друзьям. Когда сегодня утром сюда примчался взмыленный Петершэм и сообщил, что ты собираешься вить в этом доме семейное гнездышко, я поняла, что должна это увидеть собственными глазами. Мне было очень трудно представить тебя образцовым семьянином.

- Ладно, теперь ты узнала, что я действительно обзавелся семьей, так что оставь нас. Моей жене нездоровится, и ей нужно отдохнуть. Петершэм, ты приготовил комнату?

- Бывшую хозяйскую, кэп.

Джон направился к лестнице, но Изабель схватила его за руку. Кэти испытала внезапный сладострастный порыв вонзить ногти в ее лицо, искусно покрытое слоем грима.

- Я купила в городе домик, Джон. Ты должен непременно меня навестить, после того как устроишь свою жену. Мы обсудим... старые времена.

- Может, навещу, Изабель. Ты, конечно, забрала всех домашних рабов, да?

- Они были моими, - пожала плечами Изабель, поглаживая тонкими пальцами с пурпурными ногтями его рукав. Кэти стиснула зубы, видя такое бесстыдство. - Твой отец завещал их мне. Тебе повезло, что ты получил усадьбу. В конце концов, ты не появлялся дома больше пятнадцати лет.

- Семнадцать, - холодно уточнил Джон, отворачиваясь. Он начал подниматься по лестнице, и Кэти покрепче обвила руками его шею. Петершэм шел следом за ними.

- Около дома стоит коляска, - бросил через плечо Джон. - Я рад предоставить ее в твое распоряжение, чтобы ты могла добраться до города.

- О, Джон, мой милый мальчик, ты так добр ко мне, - промурлыкала она в ответ. - Не забудь же навестить меня. Я знаю, как... одиноко... бывает мужчине, когда его жена находится в интересном положении.

Оскорбленная до глубины души, Кэти, раздув ноздри, с шумом втянула в себя воздух. Когда Изабель ушла, Джон скосил глаза на разъяренную жену.

- Ты к ней не пойдешь, - пробормотала Кэти приглушенной скороговоркой. Она не хотела, чтобы ее слышал Петершэм, но в то же время она не могла не выразить своего негодования.

- Ты мне приказываешь, жена? - Глаза Джона внезапно подернулись непроницаемой пленкой.

Опьяненная ревностью, Кэти кивнула.

- Не надо. - В тихом голосе Джона сквозила жестокость. - Я тебя простил, но моя доброта не безгранична. Ты не имеешь права совать нос в мои дела.

Кэти уставилась на него, чувствуя, как боль, вызванная его жестокими словами, пронзает ее насквозь.

- Я и не думала совать нос в твои дела, муж, - произнеся последнее слово, Кэти передразнила Джона. - Но тогда и ты не должен совать нос в мои. Не забывай, что и гуся и гусыню едят с одним соусом.