Награда для Героя - Su.мрак

— Ой, Блэк, а ты, оказывается, улыбаться умеешь! — Люк, тоже заметивший необычные перемены в поведении вечно замкнутого друга, вылез вперёд и недоумённо уставился на протянутую ему старинную книгу. — Что это?

— А ты посмотри.

Веймар открыл каталог, бегло пробежал взглядом первую страницу и… вцепился в фолиант так, что пальцы побелели:

— Где? Откуда? Как ты это достал? Здесь же…

— Библиотека не хуже университетской, — Гарри пришлось постараться, чтобы выдернуть каталог из сведённых пальцев юноши, — и она полностью в нашем распоряжении, — он указал рукой на шкатулку пространственного хранилища, стоявшую на журнальном столике и, вовремя перехватив парня, вывел его в гостиную. — Э, нет! Сейчас я тебя к ним не подпущу, а то весь рабочий день пойдёт насмарку. Считай, это нам лишний повод, чтобы закончить съёмку трюка без лишних дублей.

Стимул действительно помог, троица каскадёров весь день приводила в восхищение операторов, даже начавших заключать пари на то, сколько же продержатся «чёртовы гонщики», пока режиссер не решит переснять очередной эпизод. Откуда же было знать бедным магглам, что если уж волшебники, особенно такого уровня, как эти трое, чего-то очень сильно хотят, то, как правило, добиваются своего. Или зачем Магический Мир придумал такие вещи, как Легиллименция, Чары Доверия и кое-какие другие не самые светлые по своей природе заклинания? А персонал съёмочной группы только удивлялся, какие-такие пятна проступили на Солнце, что обычно такой вредный, дотошный и отнюдь не отличавшийся вежливостью человек, как Доннер, изображал в этот день из себя мать Терезу.

Съёмки шли своим чередом, привыкшие к постоянной физической нагрузке и закидонам режиссера маги уже не выматывались так сильно, как в начале работы. Да и тренировки по восстановлению и улучшению магических навыков начали приносить свои плоды — все трое были в чудесной магической и физической форме. Вот только хандра Люка никак не хотела проходить, несмотря на все старания Эрлиха растормошить парня, погружая юношу всё глубже в какое-то мрачно-заторможенное состояние. Не помогали ни нагрузки, ни подготовка к поступлению в университет. Но Эрл с Блэком надеялись всё же, что жизнерадостная натура возьмёт верх, и решили пока не вмешиваться в жизнь Люка, предоставив тому самостоятельно справиться с пережитым горем.

Вот только напрасно Гарри считал, что спокойная, размеренная жизнь, омрачаемая только отсутствием связи с детьми, пойдёт ему на пользу. Стоило только им «выйти из подполья», приобрести большую квартиру в доме, одной стороной выходившем на маггловскую Прагу, а другой — в местный магический квартал, и обустроить её под свои нужды, как к Блэку вернулись ночные кошмары. Поначалу они приходили нечасто — один-два раза в месяц, но со временем стали сниться каждую ночь. Нет, в этих снах не было противной рожи смеявшегося Воландеморта, падения в Арку Сириуса и предсмертных криков матери — старые страхи остались в прошлом — но почти каждую ночь Гарри стал просыпаться от того, что видел ничем не примечательную комнату в Отделе Тайн, старинный артефакт «Стиратель» и полное боли лицо склонившегося над ним Шеклболта, повторявшего раз за разом: «Это для твоего же блага, Гарри… для твоего же блага». С каждой ночью видения становились всё чётче и явственней, к ним присоединялись всё новые и новые эпизоды: мёртвые лица членов его команды, суд, вопли Джинни на суде, самодовольная физиономия Берроуза, рассказывавшего о смерти Честера, холодные коридоры Азкабана, и Блэк подскакивал с постели, глуша зарождавшийся в горле крик ужаса. Он старался проводить ночи в компании Брайана, но тот по специфике своей профессии часто был занят, а напрягать его своими проблемами Гарри не хотел. Всё же молодой хаслер был скорее товарищем по постельным забавам, а не настоящим партнёром. У Люка и Шеридана своих проблем хватало, да и отвык бывший аврор делиться с кем-то подробностями собственной жизни.

Однажды, после очередного пробуждения среди спутанных, мокрых от его пота простыней, с колотившимся где-то в горле сердцем Блэк, не заморачиваясь поиском одежды, как был — в плавках — осторожно выбрался из своей комнаты, спустился на второй этаж и, открыв двери в кухню, застал в ней упёршегося лбом в оконное стекло Люка. От шума шагов за спиной парень резко развернулся к выходу и тут же отвернулся, стараясь стереть бегущие по лицу слёзы:

— Дым в глаза сегодня на съёмках попал, никак от рези не избавлюсь.

— Не думай, что мы с Эрлихом слепые. Что с тобой происходит? — Гарри, позабыв про свой внешний вид, попытался обнять юношу за плечи, но тот вырвался, поворачиваясь к магу лицом. Во всё ещё блестевших от слёз покрасневших глазах застыла злая ирония:

— Видите, значит? И именно поэтому обращаетесь со мной, как с больным младенцем? Я не ребёнок, Блэк! Я вижу все ваши переглядывания и сочувственные вздохи.

— Мы переживаем за тебя…

— А не надо за меня переживать! — Люк шагнул вперёд, практически вплотную приближаясь к Гарри. — Ты лучше скажи, что со мной не так? Спросил бы крёстного, но он всё ещё считает меня несмышлёным ребёнком, нуждающимся в опеке.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не дурак и не урод, так почему же людям я интересен только как источник денег или славы?

— Да с чего ты это взял? Повстречал на своём пути одну сволочь и теперь комплексуешь. Так могу тебя уверить, мразей на своём веку ты ещё увидишь очень много. Что теперь, из-за каждой переживать?

— Ты великолепно понимаешь, о чём я говорю… — парень отступил на шаг и отвернулся, снова уставившись в окно. — Люди видят во мне либо красивую куклу, либо вообще не обращают внимания.

— Что за чушь ты несёшь?! Да любой…

Не успел Гарри договорить, как юноша вновь оказался рядом с ним, замерев в паре дюймов от почти лишённого одежды тела:

— Любой? А ты? Ты бы смог быть со мной?

— Люк, я понимаю, что тебе сейчас хреново, но потом ты пожалеешь об этом разговоре, и…

— Вот и ответ. Я всегда буду для всех вас вечным младенцем! — парень резко отстранился и быстрым шагом направился к двери, на ходу тыльной стороной руки стирая предательскую влагу с глаз.

Блэк понимал, что в таком состоянии юношу оставлять нельзя, и поэтому среагировал автоматически, поймав его за руку и попытавшись удержать, но Люк сделал попытку освободиться, и уже через пару секунд мужчина прижимал его к стене собственным телом:

— Люк! Люк! Успокойся. Ты… — договорить он не успел, отчаянно сопротивлявшийся до этого парень впился поцелуем в его рот, и все благие намеренья Гарри пошли насмарку. Губы юноши чуть горчили от пролитых слёз, а поцелуй был таким неожиданным. Конечно, Люку было далеко до техники умевшего мастерски целоваться Брайана, но он брал эмоциональностью и экспрессией, что Блэк невольно со всей страстью ответил на атаку юноши. Позже он и сам не мог понять, что же послужило причиной отказа его хвалёного ледяного щита, не позволявшего ему сближаться с людьми: то ли двухнедельное отсутствие Брайана, то ли душевный раздрай, вызванный ночным кошмаром, но факт оставался фактом — Гарри принял игру парня, не задумываясь о последствиях. Они целовались, словно одержимые, кружась по кухне и с каждой минутой всё больше и больше теряя голову. Ногти Люка впивались в обнажённую спину Блэка, оставляя на ней царапины, а руки Гарри, обрывая пуговицы, пытались избавиться от мешавшей ему рубашки юноши. Лёгкая боль, треск рвущейся ткани и тяжёлое дыхание — всё это только усиливало страсть, выводя её на новый виток. В полутьме они наткнулись на стол, и только звон разбитого стекла от упавшей с него вазы с трудом вернул мужчине способность контролировать своё тело и связно мыслить: