Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

Агент ФБР, заметив условный знак, подошел ближе. Роджер внимательно следил за ним, стараясь заметить хотя бы отдаленное движение, напоминающее знак спрятанным где-то сообщникам. Но все было спокойно. Агент ему нравился. Он был невысокого роста, как Роджер, и вел себя достаточно спокойно. Он, очевидно, понимал, как нервничает пришедший на встречу Роджер, и старался сделать все, чтобы его успокоить. Но он вполне мог быть и подставкой. Роджер продолжал следить за его действиями.

Сотрудник ФБР подошел к горящей бочке и обнаружил конверт с указанием дальнейшего пути. Это был самый главный момент проверки. Теперь он должен был, не оборачиваясь, войти в помещение. Агент не обернулся. Роджер внимательно следил за входом. Там никого не было, а увидеть, куда направился агент, снаружи было невозможно. Пришедший на встречу держал в руках небольшой чемоданчик. Там могло быть то, что просил Роджер. Но там мог быть и передатчик, позволяющий обнаружить движение чемоданчика.

Незнакомец осмотрелся и стал медленно подниматься на второй этаж. Затем, поднявшись, он остановился и, как было сказано в инструкции, начал очень осторожный путь по покосившейся балке прямо в темный отсек наполовину затопленного помещения склада. Там было пять выходов, и никто, кроме Роджера, не знал ни один из них. Он специально потратил два с лишним часа, чтобы обойти все выходы и пометить нужные ходы. Агент вошел в помещение и остановился. Роджер прошел ему за спину и, остановившись так, чтобы иметь возможность скрыться в любую секунду, громко спросил:

— Вы пришли на встречу со мной?

— Я не вижу цвета вашей шапочки, — напомнил агент.

— Он у меня желтый. Сейчас я брошу вам свою шапочку, — крикнул в ответ Роджер, — наденьте ее!

Он бросил шапочку, и она, не долетев, упала на пол рядом с агентом метрах в пяти от него.

Агент повернулся, сделал несколько шагов по направлению к брошенной шапочке и поднял ее.

— Наденьте, — приказал Роджер.

— Зачем? — удивился сотрудник ФБР.

— Надевайте шапочку, — крикнул Роджер, — иначе разговора не будет!

Сотрудник ФБР, удивившись, натянул себе на голову желтую шапочку.

— Я пришел сюда по вашей просьбе, — сказал он.

— Я все знаю. Вы принесли то, что я просил?

— Да, конечно. Оно у меня в чемоданчике.

— Положите его на пол и сделайте три шага назад. Расчет Роджера Робинсона был гениально прост. Если сотрудник ФБР был подставлен людьми Леймена, то они наверняка должны были знать о желтой шапочке, в которой будет пришедший на встречу. Это была ловушка. В темном помещении трудно было увидеть стоявшего в черной шапочке и одетого во все черное Роджера Робинсона, тогда как желтая резко выделялась на этом фоне. И если кто-то решил убрать человека под этой шапочкой, он рисковал попасть прежде всего в своего. Роджера Робинсона обучали в ЦРУ много лет, и он знал, как продумывать подобные встречи, как гарантировать себе относительную безопасность и какими методами проверять пришедших на встречу людей.

"Тебе не повезло, старина Леймен, — в который раз подумал Роджер, — лучше бы Боб Вильяме убил меня в тот вечер в Мехико. Тебе очень не повезло, толстый негодяй, что я остался жив. И я собираюсь это доказать».

— Мне приказано уговорить вас не предпринимать никаких активных действий до завтрашнего утра, — негромко сказал агент.

Он не стал кричать, и это был хороший знак. Он просто говорил с таким расчетом, чтобы его услышал Роджер.

— Я не могу ждать, — признался Роджер, — они могут уйти.

— Рано утром специальная группа захвата ФБР будет в Мехико, — сказал агент, — эти люди никуда не уйдут.

— Как вас зовут?

— Майкл.

— У меня с ними личные счеты, Майкл. Они убили и сожгли всех моих людей. Живьем сожгли. Я не могу ждать до утра. Это мое личное дело.

Агент помолчал, потом, показав на чемоданчик, сказал:

— Здесь все, что вы просили.

— Вы не будете меня уговаривать? — усмехнулся Роджер.

— Не буду. Если я могу чем-то помочь, можете сказать мне. Хотя я понимаю, что в этих условиях вы не совсем доверяете и мне.

— Спасибо. Но вы уже мне помогли.

— Роджер, — позвал его агент, — это серьезное дело. Вы уверены, что справитесь в одиночку?

— Нет, но я должен попытаться.

— Вы могли бы подождать до утра.

— У вас есть дети, Майкл?

— Есть, двое сыновей.

— У меня они тоже есть. У моего заместителя, которого убили в Мехико, тоже были дети. Я не смогу смотреть в глаза своим детям, если сегодня не попытаюсь. Я не смогу смотреть на себя в зеркало по утрам, когда буду бриться. Я буду себя презирать.

— Удачи вам, Роджер, здесь все, что вы просили, самого лучшего качества, — сказал Майкл и, повернувшись, пошел обратно.

Роджер подошел, поднимая чемоданчик. Уже выходивший из помещения Майкл вдруг, вопреки всем правилам, повернулся и позвал его:

— Роджер!

— Да, — выпрямился он.

— Вы можете всегда ходить с чисто выбритым лицом. Вам так больше подходит. Удачи вам.

— Спасибо, Майкл, — улыбнулся Роджер Робинсон.

Теперь он спокойно раскрыл чемоданчик. Здесь было все, что он просил. Это были самые необходимые в его ситуации вещи. Он поднял голову и еще раз подумал, что старина Леймен напрасно не убил его в Мехико.

Возвращался он в прекрасном настроении. Словно этот неизвестный агент ФБР вдохнул в него жизненную веру, без которой невозможно существование человека. Словно он подарил ему надежду на будущее. Роджер чувствовал себя победителем. Не всех удалось купить или запугать Эдгару Леймену и его покровителям. Не все были на стороне этого задыхающегося мерзавца.

Он приехал на квартиру к одному из братьев своих агентов. Леймен мог выйти через центральный аппарат ЦРУ на местную сеть агентуры и установить наблюдение за каждым домом его агентов. А брат, уехавший на три года в Европу, имел пустую квартиру, и агент охотно предоставил ключи резиденту ЦРУ. Роджер, приехав туда, долго мылся под душем, словно стирая из памяти последние воспоминания о том страшном дне, когда его обожгло взрывом собственного офиса. Он готовился к этой самой важной для него ночи.

Ровно в восемь часов он сделал три звонка своим агентам, среди которых был местный полицейский чиновник, работавший в аппарате министерства внутренних дел. Очевидно, информация, полученная им, его полностью удовлетворяла, так как он уселся перед телевизором, жадно поедая холодные сандвичи. По телевизору шли последние новости. Внезапно диктор напомнил о покушении на жизнь американского дипломата несколько дней назад. Показал разгромленную квартиру Боба Вильямса, сгоревшие автомобили, выбитые стекла.

— Сегодня в пять утра, не приходя в сознание, американский дипломат Боб Вильяме скончался, — сообщил диктор, — врачи констатировали смерть в результате внутреннего кровоизлияния…

— Нет! — закричал Роджер. — Нет! Сандвич упал на пол.

— Значит, ты, Эдгар Леймен, не жалеешь никого, — задыхаясь, пробормотал Роджер, — ты даже своих не жалеешь. И тот, кто стоит за тобой, тоже не собирается никого жалеть. Что же, тогда и я не буду жалеть никого.

Теперь в запасе у него была длинная ночь. Он знал, где ему искать Эдгара Леймена. Знал, как искать. И знал многое остальное. Он не знал только одного — какой секрет скрывали все эти многочисленные убийства. И именно его он собирался узнать.

Глава 28

В этот день Бернардо должен был получить новую инвалидную коляску. При одной мысли об этом настроение резко портилось, и он проклинал все на свете — генерала Чернова, уговорившего его поехать в Испанию в качестве жениха, руководство Службы внешней разведки, позволившее неизвестному снайперу узнать о его появлении уже через несколько часов после встречи со своей «супругой», Жоакина, заказавшего ему явно для дальнейшего издевательства новое инвалидное кресло, свою несчастную судьбу, сделавшую его, разведчика-профессионала, посмешищем в глазах окружающих. Только Инес оставалась вне объектов его гнева. Он не хотел признаваться даже самому себе, что эта женщина нравилась ему все больше и больше.

Правда, их отношения оставались такими же, как и в день их знакомства, — ровными, спокойными и без лишних эмоций.

Инес по-прежнему ночевала на диване в гостиной, а он по-прежнему спал на огромной двухместной кровати в спальной комнате. Иногда он вспоминал ту ночь, когда умер Альфредо. Она вошла в его комнату. Ничего не произошло, они выпили всего лишь по бокалу вина, но воспоминание о той ночи было сладостным утешением его ночных грез. Но не более того. В дополнение ко всем несчастьям, Инес любила купаться в море и загорала на пляже. А он, прекрасный пловец и спортсмен, вынужден был сидеть в своей проклятой коляске, словно старик, наблюдая за резвящейся вокруг молодежью. Бернардо иногда клялся, что дальнейшую жизнь посвятит поискам того неизвестного снайпера, который стрелял в него в Мадриде. Из Эль-Фуэрте приходили неутешительные новости, полиция продолжала поиски неизвестного убийцы.