Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские

А позже, когда все уже было обсуждено и проговорено, необычно тихий Лефандур Герцен подошел к доктору Тайдемару Станису.

– Вы простите, время уже позднее, но могли бы вы сейчас посмотреть мою маму? Она в последние дни что-то стала себя плохо чувствовать, не может даже подняться по лестнице наверх. Так получилось, что кроме вас, у нас нет больше врачей. Вы поможете?

– Обязательно, – мягко сказал ему Станис. – Я просто не имею права поступить иначе.

– …Нет, я не могу поступить иначе, – президент Кир Калансис сердито покачал головой. – Управлять страной из бункера можно, но нельзя быть лидером, если постоянно отсиживаешься в бункере. Люди должны видеть, что у них есть президент. Кроме того, раз врачи требуют, чтобы я ограничивал свой рабочий день, у меня найдется время на эту поездку.

– То есть, переубедить вас не удастся? – хмыкнул министр внутренних дел Рейн Шегенис.

– Нет. Это на самом деле важно. Запуск ГЭС – это не только 46 мегаватт мощности. Это значит, что у нас будет промышленность. Хоть какая-то.

– Если пришельцы не прилетят и не разрушат, – проворчал министр экономики Морринсон.

– Вот как раз и будет возможность оценить маскировку, – оптимистично заметил президент. – По крайней мере, прочие гидроузлы они ни разу не бомбили. Будем надеяться, что они и дальше не станут нарушать это правило.

– Но все равно, пришельцы, – это постоянная угроза. И лично для вас – тоже, – вздохнул Шегинис.

– Все меры предосторожности приняты, – усмехнулся в ответ Калансис.

– Не будет никаких пышных кортежей, – заверил министра внутренних дел начальник президентской охраны Рейн Магранис. – Только два армейских вездехода, инкассаторский броневик и кунг. Все самое обычное и не привлекающее излишнего внимания.

– Видите, меня даже будут перевозить как ценный груз, – развеселился президент. – Не волнуйтесь, Рейн. Я больше не позволю себе выходить из строя.

– Теперь вижу, что вы выздоравливаете, – кивнул Шегинис. – А я уж поуправляю из бункера. До вашего возвращения.

По пути через Нагиссу, которая постепенно привыкала к роли временной столицы, внимание Калансиса привлекла толпа, собравшаяся на одной из площадей. Он приказал остановить машину и вышел в сопровождении тройки прикрепленных.

И оказался на настоящем концерте. Молодой парень в лохматой шапке-ушанке, украшенной красной пятиконечной звездой, извлекал из своего необычного инструмента с двумя грифами зажигательную мелодию, исполняя громким и отчаянным, но в то же время приятным голосом незнакомые песни. Странно, но от них словно становилось теплее на душе, а беды и невзгоды куда-то исчезали.

– Молодец, хорошо поет, – улыбнулся Калансис, повторяя про себя понравившуюся строчку: «Так согревают мир горячие сердца».

Он почувствовал себя определенно лучше, словно сбросил с себя груз последних недель. Пропала постоянно давящая на сердце тяжесть. Впервые после смерти Рэл ему снова по-настоящему захотелось жить и работать. Незаметно для себя он распрямил спину и расправил плечи. А осунувшееся и постаревшее лицо будто само собой разгладилось. Сейчас он опять стал похожим на свои довоенные портреты.

– Президент… президент… – зашелестело в толпе.

На него начали оглядываться. Но Калансису не хотелось мешать исполнителю и отвлекать его слушателей. Помахав людям рукой, он вернулся к автомобилю, чтобы продолжить путь.

Ни президент, ни кто другой на площади не замечали высунувшуюся из-за карниза одного из зданий любопытную черную мордочку. Маленькие глазки – совершенные объективы с переменным фокусным расстоянием – оббегали толпу, воспринимая и сканируя изображения. А чуткие остронаправленные микрофоны прослушивали разговоры людей, фильтруя и отбрасывая музыкальный фон.

Внезапно рыжая лапа с когтями подцепила хитроумное устройство, похожее на мелкого незаметного зверька. А острые белые зубы вмиг перекусили ему то, что заменяло ему хребет.

– Ф-фу, какая невкусная конструкция! – рыжий кот брезгливо выплюнул обломки зонда. – И все-таки я, кажется, немного опозда-ал…

– Зонд внезапно прервал передачу. Вероятно, вышел из строя, – доложил Джастин Мидлмисс. – Но посмотрите, что он успел отправить. Можно расслышать, как люди в толпе говорят: «Президент, президент», и увидеть, что они оглядываются. А вот этот человек, действительно, очень похож на президента Калансиса. Программа распознавания лиц дает 89% сходства. Это очень много!

– Да, 89% – это мы практически попали в точку, – согласился Джейсон Купфлер. – Пожалуй, можно считать доказанным, что новая резиденция правительства Чинерты расположена в Нагиссе. Джастин, сформируйте на этот счет небольшую справку. Только попроще, чтобы программа перевода на этот раз сработала точно.

– Вы хотите передать эту информацию «жестянкам»? – вдруг засомневался Мидлмисс.

– Конечно, ведь это они ее заказывали. У вас возникли какие-то возражения?

– Сэр, для какой цели они будут использовать эти сведения? Мы не знаем в точности, что сейчас происходит на планете, но мне удалось поймать несколько передач кээн. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Они ведут себя как… как гегемонисты. Или как мы во Вьетнаме в ХХ веке, если вы понимаете меня, сэр… Что, если они разбомбят Нагиссу? Мне бы этого совсем не хотелось.

– Джастин! Вот от кого, а от вас я этого не ожидал! – негодующе воскликнул Купфлер. – Вы совершаете ту же ошибку, что и этот молокосос Хэмилтон! Филлина – не Земля, а филиты – не люди! Для нас они – только объект исследования! Не больше!

– Я понимаю это, сэр! Но я не хочу, чтобы мой объект исследования оказался уничтоженным! После того как кээн разрешили нам снова использовать зонды, мы получили очень много интересной информации. А теперь они опять могут изъять у нас аппаратуру… Кроме того, филиты – это все-таки не только объекты. Это живые существа, возможно, наделенные бессмертной душой, сэр…

– К сожалению, Джастин, вы дали слабину, – заключил Купфлер. – Понимаю, что одно дело – изучать исторические события, но совершенно другое – оказаться их непосредственным свидетелем. Это печально, но