Одержимая тобой - Татьяна Адриевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебя совсем не смущает, что Алекс протолкнул тебя в клип за счёт моего парня?
Ох, Света, ты ведь даже не догадываешься, что и в институте я осталась тоже за счёт твоего парня!
– Света, я ведь уже аванс получила! У меня обязательства.
– Значит, верни.
– Но у меня нет этих денег.
– Ты это специально говоришь!
– Нет же! Я говорю правду!
– Слишком уж много событий между вами, о которых я не знаю, не думаешь?
– Я не знала, что Дима в спонсорах!
Она нетерпеливо фыркает и демонстративно отворачивается.
– Уходи, Катя, – холодно говорит она. – Я не хочу тебя больше видеть рядом со своим парнем.
Не могу и слова вымолвить. Хлопаю глазами и мысленно повторяю: «Так лучше! Лучше, и ты это прекрасно понимаешь!» Но почему же так больно это осознавать? Отворачиваюсь и ухожу, даже не подумав о том, что стоило бы, наверное, со всеми попрощаться…
Глава 61
Проходит почти две недели с тех пор, как Света выпустила коготки, приревновав Дмитрия ко мне. Что ж, удивительно, что этого не произошло раньше. Ни звонка, ни сообщения, ни единой встречи. Исключением не стал даже дипломный спектакль, на который она обещала прийти. Убеждаю себя, что всё к лучшему, а тем временем чувствую нестерпимую тоску и одиночество. А самое ужасное, я боюсь признаться, что каждое прожитое мгновение скучаю отнюдь не по бывшей подруге, а по тому, кто всегда рядом с ней. Не со мной…
Разгар рабочего дня. Заканчиваю перевод и отстраняюсь от черновиков и компьютера. Перед глазами всплывает горящий взгляд темных глаз нависающего надо мной Дмитрия в темноте гостевой комнаты. Под ложечкой сосёт, и я прогоняю непрошеный образ. Он всегда помогает мне. Тихо, без моего ведома. Зачем? Да неважно! Признаюсь я себе или нет, в действительности мне невероятно приятна эта простая истина.
Дверь кабинета начальника открывается, и готовый к уходу Леонид Вячеславович улыбается свежей и сияющей улыбкой. Видимо, дела в компании идут хорошо, и это сказывается на его внешнем виде. Я слышала, что начальник заполучил на дубляж ещё парочку крупных долгосрочных проектов, и теперь поёт всем серенады.
– Уже закончила, Катюша? Думаю, такими темпами я дам тебе ещё один проект. Будешь вести параллельно. – Он улыбается и добавляет: – Естественно, не бесплатно.
– Я могу ознакомиться?
– Позже. – Мужчина протягивает мне папку. – Ты сегодня до восьми? Это нужно будет передать Беляеву. Он на совещании, но должен вернуться. Отдашь лично в руки.
– Хорошо.
Довольный и цветущий начальник уходит домой, а я зависаю над новым переводом. Все-таки главная героиня слишком опрометчива! Я негодую над её последним поступком. Сериал все больше интригует непредсказуемым сюжетом, неудивительно, что он настолько популярен по всему миру.
Меня отвлекает звонок местного телефона. Удивленно кошусь на него. Обычно после шести вечера все телефоны замолкают.
– Алло.
– Катюша, это Оксана!
Оксана… с недавнего времени я стала ненавидеть это имя….
– Привет ещё раз!
– Извини, что беспокою, – взволнованно тарахтит девушка. – Ты не могла бы мне помочь?
– Да, конечно, что случилось?
– Я забыла отнести новый материал на укладку. Леонид мне голову оторвёт завтра. Можешь незаметно подложить бумаги, что лежат на моем столе в красной папке, в ячейку Ольги?
– Хорошо, не переживай, все сделаю.
Через пару минут я оказываюсь в отделе дубляжа, где редакторы готовят укладку, а актеры озвучивают героев. Подхожу к широкому шкафу без створок и выискиваю ячейку Ольги. В ней одиноко лежит одна-единственная папка. М-да, незаметно подложить, конечно, не получится, но, надеюсь, утром Ольга не станет поднимать шум.
С удивлением замечаю, что мне тоже завели ячейку. Та, конечно же, пустует, но открытие оказывается безумно приятным. Так же, как и в нашем отделе, кабинет здесь двойной, с той разницей, что второй предназначается непосредственно для озвучки. Признаюсь, за все время работы в студии мне ни разу не доводилось побывать тут. Любопытство берёт верх, я оглядываюсь и тихонечко крадусь к заветной двери. Не заперто!
Просачиваюсь внутрь и включаю свет. Небольшое помещение почти пустует. Крохотный подиум с пюпитром и большим студийным микрофоном располагается прямо напротив широкого монитора. По другую сторону находится стол с широкой бандурой, усыпанной бесчисленным множеством маленьких рычажков и кнопочек, и два широких монитора. Я некоторое время разглядываю оборудование, затем поднимаюсь на низенький подиум и заглядываю в листки, зажатые пюпитром. Кругом идеальная чистота. Ни пылинки!
Перед глазами перевод моего сериала, немного отредактированный для идеального произношения. Срываю его с пюпитра и усаживаюсь на кресло, закинув ноги на краешек стола с оборудованием. Почему бы немного не побалдеть, пока никто не видит?
Каково это, быть актером дубляжа? Менять голос до неузнаваемости, подражать интонации героев. Я уже наизусть знаю голоса актеров сериала, что перевожу, поэтому легко вхожу в образ.
– Не бойся, теперь ты навсегда избавишься от опеки Росса, – озвучиваю я Тодда, низким, тягучим голосом и хихикаю над собой – интересненько.
– С вами приятно иметь дело! – начинаю петь тоненьким голоском Эммы, подражая её вульгарному тону.
Совсем осмелев, двигаю к себе микрофон, продолжая коверкать голос до неузнаваемости – почти как игра, только не своя, а подражание чужой. Это так завораживает, что я не замечаю, как читаю два листка собственного перевода, старательно следуя всем указаниям сценария.
Всхлипываю, озвучивая плачущую Анну над могилой ее умершего возлюбленного, и вдруг раздаётся громкий стук о дверной косяк. Вскрикнув от неожиданности, так резко убираю ноги со стола, что с жутким грохотом кувыркаюсь назад вместе с креслом на колёсиках. Тараню собой тонкую ножку пюпитра – он со свистом падает рядом. А сверху, точно на макушку, со звонким стуком приземляется микрофон! Из глаз сыплются искры.
Стараясь прийти в себя от боли и унижения, поднимаю глаза и встречаюсь с шокированным взглядом Беляева, который однозначно жалеет, что стучал по косяку. Слева от него я вижу движение и к своему ужасу понимаю – он не один. Ко мне спешит Дмитрий Савицкий собственной персоной.
Глава 62
Глазам не верю! Словно видение! Нет-нет, Савицкий самый настоящий, обжигает прикосновением мою ладонь, помогая подняться.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает он и ставит пюпитр и микрофон в исходное положение.
Кажется, этот вопрос он задаёт мне почти каждую нашу встречу. Я закрываю глаза и чертыхаюсь. Сколько можно выставлять себя посмешищем перед ним? Не отвечаю, заливаясь краской, и
