Мироходец - Линн Абби

«В конце концов, — подумала Ксанча, — именно этого я и добивалась. Он снова занялся изобретательством». Гнев девушки почти остыл, и она присоединилась к мужчинам, изучающим чертежи.

— Какова их мощность?

Урза удивленно посмотрел на нее.

— Я имею в виду — сколько их понадобится? Сотни, тысячи?

— Сотни на небольшую деревню и тысячи на города. Необходимо размещать их на определенном расстоянии. Слишком далеко — плохо, слишком близко — еще хуже. Они просто выведут друг друга из строя. Я покажу тебе, когда мы отправимся в какой-нибудь городок.

— Мы можем все испортить. — Ратип задумчиво разглядывал карту. — Что подумают простые люди, которые ничего не знают о Фирексии, когда кто-то будет умирать у них на глазах?

— Ратип прав, — поддержала его Ксанча, пристально глядя в глаза Мироходца. — Крестьяне не вскрывают трупы. Они никогда не видели жрецов и, скорее всего, воспримут происходящее как кару божью.

— Я просто хочу сказать, что неведение пагубно, Урза, — добавил юноша, благодарно взглянув на возлюбленную.

— Пускай думают что хотят. Или ты предлагаешь нашептать о нашем плане в каждое ухо? — Мироходец махнул рукой. — Главное, мы избавимся от тритонов и дадим понять Фирексии, что Доминария может сопротивляться. Или ты хочешь затеять глобальную войну в Терисиаре? Мы уже проходили это, Мишра. Я не хочу войны. Никто не умрет.

— Тритоны умрут. — Девушка произнесла эти слова тихим, еле слышным шепотом, но в них слышалась такая скорбь, что по спине Рата пробежала дрожь и он обернулся.

Ксанча вспомнила Первую Сферу, других тритонов, вспомнила вторую Ксанчу, выкрасившую свои волосы в оранжевый цвет. Она могла бы убить эту Ксанчу в драке за еду, и та тоже могла бы убить ее, но, думая о мести Фирексии, она представляла прежде всего жрецов, гремлинов и демонов, но никогда не желала зла тритонам. Эти беспомощные, подневольные существа, подчас даже не подозревающие, зачем их забросили в другой мир, были ни в чем не виноваты перед Урзой. И не будут знать, почему умирают. Ксанча посмотрела в глаза Мироходца и не нашла в них ни сочувствия, ни жалости.

— Они должны умереть, — еще тише произнесла она. — В Доминарии им нет места.

«Место». Это первое в ее жизни слово заставило тритона содрогнуться.

— Не волнуйся, — обратилась она к Урзе, — я сделаю все, что ты потребуешь. — В голосе девушки слышались слезы. — Только не надо говорить, что никто не умрет.

— Ксанча, — шагнул к ней Мироходец, — никто не говорит, что ты…

Но она уже не слышала его. Закрыв лицо руками, тритон Ксанча выбежала из комнаты.

Глава 18

Они еще не раз возвращались к обсуждению плана Урзы, но спорили в основном о деталях. В целом идея оставалась неизменной.

Мироходец рассудил, что способности Ратипа лучше всего использовать для сборки пауков, и дал ему подробные инструкции. Работа эта оказалась для юноши не столько сложной, сколько утомительной и скучной, никак не подходящей его буйному темпераменту. Тем более что заряжать кристаллы белой маной мог только сам Урза.

В обязанности Ксанчи входили поиск фирексийцев по всему Терисиару и распространение смертоносных механизмов в городах и селах. Не доверяя изменчивому ветру, Урза сам отводил девушку в очередное королевство, вручал ей мешок с пауками, назначал место встречи и приходил через несколько дней, чтобы вместе вернуться в хижину.

Так пролетели осень и зима, в Оранские горы пришла ранняя весна. По расчетам Мироходца, следующее полнолуние Мерцающей Луны должно было состояться в канун летнего солнцестояния. Времени на осуществление плана оставалось совсем немного.

После каждого возвращения домой изобретатель запирался в своей мастерской, чтобы зарядить маной очередные добытые им кристаллы.

— Конечно, ты и сам мог бы это делать, — говорил он всякий раз выставляя юношу из комнаты, — но ты, наверное, соскучился здесь один, да и Ксанча хочет с тобой поболтать. А у меня есть пара идей, как улучшить мои механизмы, так что ступай отдохни и не мешай мне работать.

— Такой же сумасшедший, как всегда? — улыбалась Ксанча, когда юноша появлялся на пороге ее комнаты.

— Он сошел с ума гораздо раньше, чем умер его брат, — качал головой Ратип. — Неужели ты думаешь, что это можно изменить?

С наступлением весны Ксанча все чаще задумывалась о своем обещании освободить Рата и вернуть его в Эфуан Пинкар. До середины лета оставалось всего несколько месяцев, и, если юноша уйдет, они не успеют завершить подготовку к осуществлению плана. Она ждала и боялась этого разговора.

Однажды, поужинав и улегшись в постель, девушка почти уже задремала, но вдруг почувствовала, как на кровать уселся Ратип.

— Скоро год…

— Ты хочешь, чтобы я отпустила тебя в Пинкар, — вздохнула Ксанча.

— Нет. Я не хуже тебя умею считать, Ксанча, и понимаю, что до мерцающего полнолуния без меня вам не успеть. Но я не знаю, что будет потом. У меня есть просьба…

Девушка удивленно взглянула на Рата:

— Какая просьба?

— Я хочу, чтобы ты вернулась в Эфуан.

— Я?

— Мы уничтожим фирексийцев, а я думаю о шраттах. Вы давно не были в Пинкаре…

Ксанча покачала головой.

— Я бывала в Медране. Ты говорил, что день летнего солнцестояния — самый большой религиозный праздник и все собираются в храмах, поэтому я прикрепила нескольких пауков к алтарю. Ничего подозрительного я там не заметила. Даже шраттов. Мне кажется, краснополосые давно уничтожили их, возможно, им помогли фирексийцы. Но в любом случае это уже история.

— Вот-вот. Именно поэтому я и обратился к тебе с просьбой. Ты пойдешь в Пинкар и установишь нескольких пауков в храме Авохира и в казармах краснополосых…

Девушка попыталась возразить, но Ратип жестом остановил ее.

— Я разобрался в устройстве пауков и усовершенствовал их. Звук, который издают мои механизмы, способен не только разлагать масло. Его колебания могут обращать камни в песок, а песок плавить в стекло. В день мерцающего полнолуния и храм, и казармы взлетят на воздух!

— Но это все же твой бог, Ратип. Неужели ты хочешь взорвать храм?

— И храм, и казармы. Я хочу уничтожить и шраттов и краснополосых, чтобы прекратить наконец их бесчинства на моей земле. Ты поможешь мне, Ксанча? Сделаешь это для меня?

— Я поговорю с Урзой.

— Мне кажется, ему не стоит об этом знать…

— Ратип! — возмутилась Ксанча. — Я ухожу и возвращаюсь вместе с Урзой. Он дает мне мешки с пауками. Неужели ты думаешь, что его можно обмануть?!

— Просто не говори ему…

— Прекрасно!

— Ты поможешь мне? — Юноша заглянул в глаза Ксанчи, но та отвернулась.

— Мне нужно подумать.